Он удержал ее дрейка, оказавшись между двумя пленниками. Шарисса видела, как глаза Фонона чуть ли не прожигают дыру в широкой спине Тезерени.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он. Его обычно грубый голос смягчало подлинное сочувствие.
— Да… хорошо. — Она как можно быстрее высвободилась — но его рука успела скользнуть вдоль ее тела. Яростное выражение ее лица заставило его мгновенно выпустить Шариссу из рук, и он немедленно погнал своего дрейка вперед. Риган не оглянулся назад — даже когда снова оказался рядом с отцом.
— Я пытался приблизиться к тебе, — сказал ей Фонон, когда их дрейки снова оказались рядом. Эльф был прикован к животному волшебными цепями, и его свобода передвижения была ограничена. — Но он оказался рядом, как только эта штука ударила по нам. Мне повезло, что он не столкнул меня с моего дрейка! В глазах у него читалось такое намерение!
— Что… что случилось с нами?
— Демон повстречал врага, — объявил Баракас. Он пристально смотрел на Шариссу; в каждом его движении, в каждом дыхании читалось волнение. — Я думаю, был нанесен первый удар.
Секундой позже в отдалении вспыхнул синий свет. Он был ярким, но кратким.
Баракас обернулся, чтобы посмотреть, что так потрясло его людей, но света не увидел. Риган рассказал ему о том, что случилось. Баракас кивнул.
— Нам снова следует ожидать таких волн — и, вероятно, худших, — прежде чем все это закончится.
— Они могут убить его! — бушевала Шарисса. — Вы смогли его пленить! А что произойдет, если они убьют его или возьмут в плен?
Пожатие плеч.
— Тогда это сведется к одному и тому же. Если его возьмут в плен, я вряд ли позволю им направить его против нас — особенно против тебя. Я думаю, что твой черный друг в этом со мной согласился бы.
Потрясенная его ответом, она откинулась назад:
— Вы убьете его?
— Да, мы устраним угрозу нашей безопасности. Темный Конь никогда не захочет причинить тебе вред. При равных возможностях он предпочел бы мой способ.
Грохот небольшого взрыва, произошедшего ближе к колонне, но левее предыдущего, снова заставил Тезерени умолкнуть. Второй взрыв вызвал у Шариссы и страх, и облегчение. Это означало, что Темный Конь все еще жив; но это означало и то, что он, вероятно, убивал ради нее. Если искатели стали так слабы, как Шариссе представлялось по некоторым признакам, то они, возможно, могли оставить экспедицию в покое. Но не сейчас. Теперь они, вне сомнений, нападали. Пернатые знали, что Темным Конем управляют Тезерени; и если они не могли уничтожить само оружие, то могли найти возможность уничтожить того, кто выпустил это оружие на свободу.
Было очевидно, что Баракас думал о том же самом. Он призвал своих людей к осторожности. Каким бы быстрым и метким ни был призрачный скакун, ему не обнаружить всех искателей. Для этого они были слишком опытны, слишком изворотливы — даже если теперь они обладали лишь жалкими остатками своей былой мощи.
Колонна продолжила свое медленное, упорное продвижение к пещерам. По словам Лохивана, покойный Рендел в своих заметках назвал гору «Киван Грат». Раздался резкий смех Фонона, который понял смысл этого имени.
— Киван Грат, — высокопарно объявил он. — Искатель Богов! Как верно — до ужаса верно!
Когда его попросили объяснить, пленный эльф вернулся к своему рассказу о древнем колдовстве и о том, как некое зловещее создание теперь рыскает в глубинах подземных пещер, испещривших гору.
Гору они могли наблюдать в течение следующих дней. Она возвышалась даже над своими весьма высокими соседями и приковывала к себе взор. До нее еще было много часов пути, хотя на первый взгляд возникало ощущение, что не больше часа. Колоссальная высота горы искажала перспективу. Никто не мог поверить, что гора так высока; казалось, что она должна находиться ближе, чем полагал Баракас.
Следующая волна выплеснутой магической силы пронеслась над наездниками, но на этот раз они, по крайней мере, были готовы — если не к самой силе, то к ее появлению. Ужасало то, что здесь сама земля излучала мощь, а силы, развязанные как искателями, так и Темным Конем, могли вызвать непредсказуемые последствия. Пока что единственным следствием было ощущение выкручивания тела, которое испытали все, способные творить заклинания, — то есть большинство участников экспедиции. Чем дольше им приходилось выносить это ощущение, тем большей оказывалась возможность, что могут проявиться другие, более устрашающие последствия. Никто не забыл об Айворе.
— Мы должны повернуть обратно! — сказала Шарисса после того, как прошла вторая волна.
Никто, кроме Фонона, не принял во внимание ее слова, а он не имел возможности сделать так, чтобы этому предложению последовали. Повелитель Тезерени отметил про себя замечание Шариссы, но вслух сказал:
— Это скоро закончится. Первая экспедиция обнаружила только несколько рассеянных стай.
Этот ответ ее не удовлетворил.
— А что если они скрыли основную часть своих сил в ожидании того, что вы вернетесь с большим войском? Насколько лучше поймать в ловушку многих, чем нескольких! На нас могут напасть со всех сторон — и в любое время!
К ее удивлению, Баракас кивнул.
— Я ожидаю нападения — причем в любой момент!
— Но… вы не можете говорить всерьез… Существует Темный Конь…
— Да, он существует, — сказал Фонон. Эльф был потрясен почти так же сильно, как и Шарисса. — Взгляни на него. Он подтолкнул нас к тому, чтобы подергать людей-птиц за клювы… и сделал это охотно!
Отвернувшись от ошеломленных пленников, Баракас рассмеялся. Волшебница огляделась вокруг. У некоторых из Тезерени были летучие дрейки, но большинство ехало на быстрых, но лишенных крыльев животных. Верно, враады владели мощным колдовством, которое они принесли из Нимта, — по большей части отвратительным, но смертельно опасным; оно могло навлечь на них смерть — так же легко, как и медальоны искателей. Этот мир, как и их прежняя страна, плохо воспринимал древнее колдовство. Чем действеннее заклинание, тем хуже последствия.
Шариссе приходилось признать, что ее интересовало — и тревожило — то, что многие из окружающих ее воинов в латах стали поглядывать друг на друга с тревогой. Неужели Баракас не потрудился сообщить своим людям о том, что ему было известно, — что они могут попасть в ловушку? Неужели их убедили в том, что Темный Конь сможет устранить большую часть опасностей?
Риган, ехавший рядом с отцом, внезапно выпрямился и указал на что-то в отдалении. Это был Лохиван с разведчиками… но не в меньшем ли числе, чем прежде?
— Скоро начнется, — без всякой необходимости заметил Баракас. Он в ожидании оглянулся вокруг.
Небо потемнело, когда воздух над ними заполнили человекоподобные тела.
— К оружию! — прокричал Риган. Тезерени уже держали наготове луки. Если дело дойдет до битвы, то воины мечами и копьями будут обороняться от тех нападавших, которые попытаются уничтожить лучников, когда те будут перезаряжать свое оружие. Несколько Тезерени собрались вместе — явно решив попытаться сотворить серьезное заклинание. Другие занимались этим же поодиночке. Баракас сидел на своем дрейке и ждал. Шарисса спрашивала себя, в своем ли он уме, но забыла о нем, когда поняла, что Фонон совершенно беззащитен. Хорошо нацеленный камень прикончил бы его.
У пернатых было преимущество. Они владели небом — и были наверху, непосредственно над колонной. Они знали местность. Хотя у дрейков и были возможности для маневра, защиты против искателей у них не было.
Шарисса спрашивала себя, почему искатели не погребут всю экспедицию Тезерени под грудами камней. Возможно, они больше не обладали такой способностью — если учесть, сколько их погибло из-за какого-то предыдущего заклятия.
— Почему он не призывает демона обратно? — спросил Фонон. — Наши шансы возросли бы!
— Я не знаю!
