сдержал раздражение. Он, как и все Хранители, терпеть не мог, когда чужаки — особенно этот чужак! — совались к талисманам. Ведь талисман для Хранителя — это его жизнь, его суть. Но Повелитель Стаи удостоил этого человека правом нанести последний удар — и здесь старший Хранитель был бессилен.
Бегуны отчаянно выли, точно что-то терзало их изнутри. Помощник Повелителя не сводил пронзительного взгляда с кристалла. Вой нарастал, становился все нестерпимей. Кое-кто из Вожаков даже заткнул уши.
— Довольно.
Фигура в доспехах почтительно поклонилась Повелителю и отступила назад.
Р'Дейн знал, что оглядываться нельзя, но все же оглянулся, споткнулся о кочку и кубарем покатился вниз по склону. Он сильно ударился о дерево. Дыхание перехватило; подняться он не мог.
«Попался! Проклятый Разрушитель! Мерзкое божество…»
Сильные руки на удивление легко оторвали его от земли. В первый миг он подумал, что его настигли бегуны; но эти твари сразу же разорвали бы его в клочья. Перед глазами Р'Дейна все плыло, да и ресницы он разлеплял с трудом — веки казались неимоверно тяжелыми. Последнее, что он разглядел, прежде чем погрузиться во тьму, — две расплывчатые безликие фигуры…
Странно, но собравшиеся на совет волки-рейдеры ничего этого не видели. Они смотрели на затравленного бывшего товарища, который не сумел угодить своему господину. Они видели, как бегуны догнали бедолагу и радостно окружили; как один за другим они наскакивали на Р'Дейна, кусали, рвали когтями и снова отпрыгивали — но всякий раз кольцо сужалось.
Наконец главный бегун выступил вперед и, урча, впился в человека взглядом, в котором смешались предвкушение и презрение. Он обошел вокруг Р'Дейна, затем отступил на несколько шагов и замер, выжидая.
Съежившийся от страха человек мог купить себе еще несколько мгновений жизни, если бы остался неподвижным; но Р'Дейн отшатнулся от главного бегуна — и тем самым показал этим тварям свою слабость.
Главный бегун сделал три шага вперед — и бросился на бывшего волка-рейдера. Остальные, дико завывая, последовали его примеру.
Когда все было кончено — не осталось даже клочка окровавленной ткани! — Повелитель Стаи поднялся на ноги. Казалось, его совсем не впечатлила сцена ужасной расправы, совершившейся по его собственному приказу.
— Д'Рэк, отзовите бегунов. Остальные — хорошо запомните то, что увидели.
Повелитель Стаи удалился без фанфар, сопровождаемый только одним помощником — тем самым. Д'Рэк наблюдал, как рейдеры, построившись шеренгой, покидают комнату. Он прекрасно мог сам управлять бегунами. Однако его господин приказал сделать это другому рейдеру с единственной целью — лишний раз подчеркнуть свое к нему расположение.
И неудивительно: Д'Шай всегда был его любимчиком.
Хранитель возобновил контакт с бегунами. Те повиновались ему с явной неохотой. Должно быть, кровь жертвы привела их в неистовство. Что такое один жалкий кролик для такой своры? Возможно, будь их два или три — тогда дело другое. Пожалуй, это было бы забавней.
Внезапно потеряв след, бегуны бесцельно кружили по лесу. Услышав зов Хранителя, они не сразу подчинились.
Бегуны злобно скалились: во-первых, их одурачили; во-вторых, случилось нечто необычайное.
Наконец преданность и страх взяли верх. Главный бегун взвыл и бросился назад, к псарне. Остальные следовали за ним по пятам.
Они не видели двух фигур, которые стояли совсем неподалеку, держа тело бесчувственного арамита. Даже когда один бегун на полном ходу задел дымчато-серый плащ, он ничего не почувствовал, а лишь невольно отскочил в сторону и помчался дальше.
Когда последний из бегунов скрылся из виду, две фигуры повернулись к востоку. Воздух перед ними дрожал и змеился; в материи, из которой была соткана реальность, зияла огромная дыра. Если бы Д'Рэк по-прежнему смотрел в кристалл, он увидел бы вдали величественную башню и тяжелые ворота, вокруг которых роились некие странные существа — стражники Земель Мечты охраняли, вход в свою страну от непрошеных гостей.
Двое, несшие Р'Дейна, ступили в отверстие — и рваные края его сомкнулись.
Д'Рэк не ошибся. Земли Мечты действительно существовали не только в реальности, но и в сознании. И Р'Дейн в последний миг, прежде чем потерять сознание, успел это понять.
ГЛАВА 2
— А ты уверен, что в этой твоей «надежной гавани» действительно безопасно?
Бисин, капитан ириллианского капера «Корбус», осклабился, обнажив острые драконьи зубы. Почти все ириллианские капитаны либо принадлежали к правящим драконьим кланам, либо, если они были людьми, преданно служили драконам. Бисин, в отличие от большинства представителей своей расы, был приземистым, плотным, почти тучным. И хотя выглядел он словно закованный в броню воин, чье лицо едва ли не полностью закрывал шлем, — все же командование судном было для него более привычным и приятным занятием, нежели война на море. Странно, если учесть, что «Корбус» принадлежал к числу самых победоносных «морских разбойников».
— Уверен, лорд Грифон, еще как уверен. Мы с командой побывали там дюжину раз, не меньше. Эти арамиты, волки-рейдеры, которые страшно кичатся своими успехами на море, решили оставить эту гавань в покое — во-первых, она слишком далеко на юге; во-вторых, там не осталось незавоеванных деревень, так что грабить некого. К тому же цели арамитов отличаются от наших.
Грифон не стал просить его разъяснить подробнее. Слишком уж часто «цели» драконов оказывались такими, что он не желал слышать о них. Даже представлять боялся. Вообще непонятно, отчего драконы вдруг решили стать моряками. Похоже, что эта раса одержима навязчивой идеей — все больше и больше уподобляться людям. Тем самым людям, которых они временами так презирают. Странно. Зачем рисковать жизнью на пиратских судах, когда можно принять изначальный драконий облик и напасть на добычу с воздуха?
Бисин, более разговорчивый, чем его сородичи, за время путешествия посвятил Грифона в некоторые подробности этого вопроса. Он сказал, что дракону, который вздумает атаковать иноземный корабль с воздуха, приходится быть настолько осмотрительным, что его силы и способности теряют всякий смысл. Что толку от горстки плавающей разломанной древесины? К тому же драконам его кланов трудно подолгу держаться в воздухе — а где приземлишься среди океана? Пока будешь снова принимать человеческий облик, и потонуть недолго. Почему-то драконы плохо держались на воде. Хотя кланы Синего Дракона и ходили в плаванья, все же они были наземными существами — как и их двоюродные братья.
Капитан привел и несколько других доводов; но все же объяснение в целом показалось Грифону подозрительным. Всю дорогу на борту «Корбуса» он наблюдал за драконами и понял истинную причину: им просто нравится человеческий облик! Слова Бисина, может быть, и звучали убедительно, но его тон лишь укрепил Грифона в его догадке. По поведению некоторых членов команды, по их обмолвкам птицелев сообразил: многие даже и не помнят, когда в последний раз принимали свой естественный образ! Более того: отпрыски драконов, особенно после общения с людьми, учились принимать человеческий облик в гораздо более юном возрасте — и весьма успешно! Грифон уже предвидел время, когда все драконы до единого исхитрятся походить на людей — даже больше, чем сами люди!
Он чуть было не поделился этим соображением с Бисином, но вовремя прикусил язык. Команда и так уже косо на него поглядывает. Осталось только сказать драконам, что они, оказывается, стремятся быть людьми — и жди беды! Тут уж Грифону не сносить головы, потому что драконов на судне — не счесть.
Несколько недель на борту «Корбуса» вымотали Грифона; но рассчитывать на отдых не приходилось — и он, вздохнув, когтистыми руками вцепился в леер. Лицо обдало фонтаном брызг. Мех и перья Грифона промокли; он не мог винить членов команды, которые всякий раз, когда дул ветер, старались держаться с одной стороны от птицельва. Что поделать — так он мучился всю жизнь.
Всю жизнь… Это было еще одно несчастье — может быть, самое главное. Около сотни лет назад волны вынесли Грифона на берег Драконьего царства, к Пенаклесу — Городу Знаний. Человек с лицом хищной птицы, львиной гривой и когтистыми руками, покрытыми мехом и перьями. Зверь с человеческой душой, с
