— Я бы никогда не убил Фахина или кого-либо из остальных. Это сделал один из них — Зорун Тзин.
Имя, похоже, не удивило принца Эхмада.
— Зорун Тзин хорошо мне знаком. Это шакал среди людей. Уже очень давно ссорящиеся магические кланы поручают ему то, в чём сами не готовы марать руки, — кеджани внимательней осмотрел Ульдиссиана. — Он — большая угроза.
Но разговор о заклинателе напомнил сыну Диомеда о кое-чём — вернее, кое-ком — ещё более зловещем.
— Есть гораздо большая угроза, чем Зорун Тзин.
— Да, ты, например, раз ты так быстро сбежал из его убежища, — в это время служанка принесла чай и фрукты, которые заказывал хозяин. Она поставила оба подноса на маленький стол из железа и мрамора, стоявший рядом с креслом Ульдиссиана. — Пожалуйста. Ешь и пей себе на здоровье.
Ульдиссиан не стал спорить, а тут же накинулся на фрукты и даже рискнул попробовать чай. Несмотря на жаркий регион, он ожидал, что чай будет горячим. Тем не менее, Ульдиссиан обнаружил, что он не только холодный, но приятен на вкус и с ароматом какого-то нектара.
— Таянский чай, — объяснил хозяин. — Поможет восстановить силы.
Налив вторую чашку, Ульдиссиан спросил:
— Так что там с Зоруном Тзином?
— Судя по твоему рассказу, магическим кланам самим придётся усмирять зверя, которого они спустили на тебя. Мастер Фахин поддерживал дружбу и союз со многими из них. Зоруна Тзина изгонят даже свои. Тебе не нужно волноваться о нём.
Но Ульдиссиан всё ещё помнил мимолётный взгляд. Тзин преследовал его по улицам, и взгляд, который Ульдиссиан прочёл в его глазах, указывал на ненависть, почти столь же глубокую, как…
Он подскочил. Чашка с чаем выскользнула из рук. Тонкий сосуд разбился об пол, чай разлился.
— Нет…
Принц Эхмад озабоченно наклонился к нему:
— Тебе нездоровится?
Ульдиссиан встал.
— Принц, мне нужно немедленно поговорить с кланами магов!
— И я начал посылать прошения к ним и главным гильдиям, мой друг. Я делал это с момента, как только прочитал сообщения Фахина. Это займёт немного времени…
Но гость принца слушал только вполуха. Как он не понял раньше? Ульдиссиан ругал себя, несмотря на факт, что его силы только сейчас начали восстанавливаться после ужасов убежища мага. Да, он увидел фигуру Зоруна Тзина на улицах…
Но глаза у него были маликовы.
— Вы не понимаете, принц! — взревел Ульдиссиан. — Есть новое опасение для магов, о котором они должны узнать прежде, чем оно доберётся до них!
— Должен признаться, ты меня теряешь. Я не представляю, о чём ты говоришь…
— Как и мы, — раздался вежливый женский голос, — но мы с радостью послушаем… Некоторое время.
Оба мужчины повернули головы и увидели три фигуры, которые не могли просто взять и прийти на балкон. Ульдиссиан занял оборонительную позицию. Он знал, что так произойдёт.
Но принц Эхмад храбро — или, быть может, опрометчиво — встал между гостем и магами. «Нурзани» — сказал он худосочному мужчине, который словно поднялся из-под земли по призыву Мендельна. «Приветствую, Кетуй» — сказал принц тому, кто больше походил на тень, чем на человека. Наконец, к женщине, которая первой заговорила, Эхмад обратился: «Как же я рад тебя видеть, моя красивейшая Амолия…»
В отличие от большинства женщин, которых до сей поры встречал Ульдиссиан, в ответ на слова Эхмада Амолия только слегка кивнула. Однако когда она отняла странный остроконечный капюшон, Ульдиссиан охнул, ибо Амолия была сходна видом с Лилией, как сестра. Определённо, из подобной породы черпала демонесса вдохновение для своего прикрытия.
Она заметила, как он приглядывается, и вспыхнувший огонь в её глазах предупредил его, что нахальства она не потерпит.
— Ты — Ульдиссиан уль-Диомед.
— Да, — ответил он, ничуть не расслабляясь. Он обогнул хозяина. После Фахина Ульдиссиан не хотел, чтобы Эхмад так же заплатил за свою дружбу.
Но женщина только сказала:
— Принц представил нас, — два её товарища оставили капюшоны поднятыми. — Ты говорил о предателе и убийце Зоруне Тзине.
Ульдиссиан оценивал их, но не мог решить, кто из них был наиболее опасен.
— Говорил. Мне нужно предупредить кланы магов…
— Предупредишь нас — предупредишь их. Хочешь говорить с ними — говори с нами.
Ульдиссиан планировал не так, но у него не было выбора. В первую очередь заклинатели должны были быть предупреждены об опасности в их собственных рядах. Это само по себе могло оказаться хорошим началом в деле заключения союза против Собора.
— Сначала скажите, вы нашли Зоруна Тзина? — спросил он.
— Ясно же, что нет.
— В смысле, когда вы в последний раз видели его?
— Мы видели его в последний раз, — Амолия оглянулась на своих двух товарищей и продолжила, — как раз перед тем, как он убежал в свои подземные комнаты. Должно быть, что-то произошло — и мы предполагаем, не без твоего участия.
— Так и есть, но не так, как думаете. У Тзина был слуга, великан.
— Терул. Мы видели, что осталось от него. Твоя работа?
Ульдиссиан решился не отрицать этого.
— Но не по причине, по которой вы думаете. Это был больше не Терул. Я не знаю, как давно, но думаю, что он уже вселился в тело великана, когда Зорун Тзин решил вырезать личный обоз мастера Фахина.
— Ты подтверждаешь, что это Зорун убил всех? — спросил тот, кого звали Нурзани, невероятно грудным голосом. — Мы подозревали это.
— Да, он это сделал… Но с ним был другой, кто позволил ему совершить это с таким… Тщанием. Это он вселился в слугу. Вам он известен под именем Малика.
Амолия нахмурилась.
— Ты о высшем жреце ордена Мефиса? О Малике, который, по нашим сведениям, мёртв?
Сын Диомеда неохотно кивнул.
— Мёртв… Но всё ещё смертоносен.
Он пояснил им, что случилось с Маликом и как так вышло, что жрец был возвращён. Ульдиссиан описал им своё потрясение, когда Терул признался, что он — дух жреца, вернувшийся и жаждущий мести, а потом свою отчаянную битву, кончившуюся бегством от злого призрака. Он опустил только упоминание камня — не был уверен, что хочет привлекать к нему внимание магов.
— И какое всё это имеет отношение к Зоруну Тзину? — спросила тень по имени Кетуй. — Ты сказал, что убил великана.
— Думал, что убил… Но Малик, наверное, продержался в теле достаточно времени. Я увидел Зоруна Тзина на улице сразу после того, как принц нашёл меня… Только теперь я думаю, что глаза были не его.
Нурзани наклонился к Амолии:
— Помнишь магов посох, что лежал без дела? Жрецу бы он не понадобился.
— Деяния Малика очень хорошо известны кланам магов, — вставил слово Кетуй, — но двигаться от тела к телу после смерти — звучит очень уж невероятно!
Амолия пристально взглянула на Ульдиссиана.
