воли он сумел не дать согласия. Затем, пока ничто иное не успело занять его мысли, Ульдиссиан начал концентрироваться на освобождении себя.
Его ударила волна гнева. Повелитель демонов сбросил все притворства. «Ты мой! У тебя нет ни шанса против меня, человек! Стоит мне захотеть, и я оторву тебе руки и ноги, а кровоточащее туловище скормлю своим жадным питомцам, которых и сейчас полно в воде!»
Два десятка тёмных теней поплыли сквозь толщу воды к Ульдиссиану. Он подозревал, что это всего лишь иллюзии, ведь Диабло, наверное, по-прежнему хотел, чтобы он сдался, но только чтоб это случилось наверняка. Всей своей волей Ульдиссиан возжелал подняться из канала и освободить себя от заклинания, которое, конечно же, создало его подсознание.
Коварная стая приблизилась к нему. Алые чашевидные глаза взирали голодно. Рты, полные рядов острых зубов, раскрылись, готовые укусить.
С гулом рассекаемой воды Ульдиссиан устремился вверх. Он прорвал поверхность и пролетел ещё несколько футов. Только когда его голова оказалась в считанных дюймах от потолка, его движущая сила внезапно улеглась.
Его руки, его ладони… Всё его тело снова принадлежало ему. Ульдиссиан подивился тому, что плывёт над водой. В молодости бывший фермер часто представлял, каково это — быть птицей, но никак не ожидал, что ему случится пережить полёт самому.
Снизу донёсся дикий рёв. Из воды вырвалась чудовищная тень, и пока она мчалась на Ульдиссиана, она успела поменять форму сотню раз. Каждое последующее перевоплощение было более жутким, чем предыдущее, и почти каждое сын Диомеда мог связать со своими собственными внутренними страхами.
Но, несмотря на страх, Ульдиссиан не двигался с места. Ещё он знал, что от него требуется большее. Он должен был найти защиту против Диабло. Только одно пришло ему в голову, одна безумная надежда, которая вполне могла рассмешить Повелителя Ужаса.
По его велению фонтан воды встал между ним и демоном с большей стремительностью, чем мог колдовать Диабло. Ещё быстрее эта вода замёрзла, гладкие грани стали зеркальными, пусть и покрытыми морозцем.
И тогда Диабло посмотрел на
Ульдиссиан сомневался, что при других обстоятельствах это могло бы повлиять на демона. Будь он подготовлен к такому трюку, Повелитель Ужаса подстроился бы. Но здесь заклинание Ульдиссиана осуществилось так быстро, и к тому же инстинктивно, без всякой подготовки, что демон просто не знал, чего ожидать.
Так Диабло навлёк на себя то, что насылал на других. Страхи, которые он накидывал на человека, превратились в его
Затенённая фигура издала вопль, который чуть не заставил Ульдиссиана побежать в бездумной панике. Но сын Диомеда как-то удержался от этого. Если бы он не справился с собой — проиграл бы.
Диабло извивался и вертелся, пока его же коварная сила чинила над ним разгром. Он взглянул лишь на миг, но страхи хозяина страха, очевидно, и в самом деле были чудовищными.
Всё ещё воя, Диабло ринулся в потолок — и полетел сквозь него, пробивая камень. Его крик отдавался не только в подземном проходе, но и в душе Ульдиссиана.
Человеку понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что он один. Невероятное измождение охватило Ульдиссиана. Замороженный столб воды рухнул, вернувшись в поток. Ульдиссиану потребовалось усилие, чтобы суметь не последовать за ним, а при помощи своей силы опустить себя на уступ.
Оказавшись там, он прислонился к стене, чтобы отдышаться. Хотя Диабло ушёл, а с ним и то немного освещение, которое имелось, Ульдиссиан хорошо видел в темноте. Сначала магическое поле, которое не дало ему утонуть, а теперь вот это. Очередное подтверждение, что его силы подстраивались под его нужды, даже пусть он сознательно и не призывал их.
Это заставило его вспомнить слова Мендельна о том, что его способности управляют им больше, чем он — способностями. Секунду Ульдиссиан всерьёз обдумывал возможные последствия, на которые намекал его брат, — а затем рассмеялся самому себе за то, что боится такого. Он и его способности были едины; как вообще он мог представлять опасность для самого себя или любого другого из-за этого?
В его голове наконец стало немного проясняться. Вспомнив о Кетуе, Ульдиссиан бросился к магу, который по-прежнему лежал без движения.
Ещё до того, как коснулся груди заклинателя, Ульдиссиан почувствовал, что Кетуй всё ещё жив. По сути, темнокожий мужчина находился в том же состоянии, что и сын Диомеда, когда водяной демон только поймал его.
Не зная точно, что именно он делает, но веря в успех, Ульдиссиан поднял ладонь на несколько дюймов над телом мага и стал водить ею между сердцем и головой. В то же время он пожелал, чтобы Кетуй был освобождён.
Маг сделал сиплый вдох, затем кашлянул несколько раз. Его глаза, которые смотрели невидящим взором, теперь сфокусировались.
— Ассенианец, — прошептал он. — Ульдиссиан… Оно… Оно… Мертво?
Только тогда Ульдиссиан сообразил, что Кетуй не знает ничего о том, что произошло после его поимки. Ульдиссиану это показалось странным, ведь он находился в создании всё время. Была ли его воля сильнее воли другого мужчины?
— Оно мертво. Я сварил его заживо, что было не более жестоко, чем судьба, которую оно приготовило для нас.
— Уж в этом я не сомневаюсь, — он взял руку, протянутую Ульдиссианом. Тот помог ему встать на ноги, и некоторое время Кетуй раскачивался из стороны в сторону, пока не обрёл вновь равновесие. Когда это было достигнуто, маг тут же призвал свет.
— Без всякой помощи не думаю, что справился бы так же хорошо, как ты.
Ульдиссиан глядел на тёмную воду.
— Жажда жить может заставить творить чудеса.
— Не такие, как у тебя, — от заносчивости Кетуя не осталось и следа. — Ты можешь всё, о чём я слышал, и даже больше. А ещё ты мог оставить меня гнить, но не сделал этого.
Перемена отношения мага сильно подбодрила Ульдиссиана. Раз кто-то столь твердолобый, как Кетуй, мог узреть правду, то была реальная надежда убедить кланы магов присоединиться к нему в войне не только против Инария, но, очевидно, и против повелителя демонов.
— Кетуй, как долго мы пробыли здесь?
Его спутник сразу понял причину беспокойства.
— Боюсь, много часов. Но не бойся. Я замолвлю за тебя словечко, Ульдиссиан! Я…
Кетуй внезапно схватился за грудь. Ульдиссиан потянулся к нему, но тёмный мужчина отмахнулся.
— Они… Используют часть меня, которую я принёс в жертву совету, чтобы найти меня! Так они отслеживают исчезнувших членов правоприменяющей службы, ведь наша работа порой связана с насилием, — он распрямился. — Теперь они знают, где я. Без сомнения, когда мы не объявились, они допросили принца Эхмада и узнали, что мы были вместе.
— Странно, что они не могли найти тебя до сих пор.
За это замечание он был награждён белозубой, но мрачной улыбкой.
— Должно быть, заклинание демона защитило нас от этого.
У них не было возможности больше ничего сказать, потому что вокруг них материализовался не один, но почти дюжина магов в капюшонах. Среди новоприбывших была одна фигура, которую Ульдиссиан мог узнать, — худосочный баритон, Нурзани.
— Кетуй, — произнёс тощий маг, его впалые глаза метались между товарищем и Ульдиссианом. — Быстро отойди!
— Нурзани! Что…
Вновьприбывшие подняли медальоны и посохи в направлении Ульдиссиана. Кетуй поднял руку в знак протеста, но Нурзани нетерпеливо махнул, и тёмный мужчина рядом с Ульдиссианом внезапно исчез. Миг спустя он появился за спиной другого мага.
— Сейчас, — скомандовал Нурзани.
