«Что за крысиное царство?» Эрини пропустила это мимо ушей, радуясь, что все старания не пропали зря.
У второго стражника она взяла небольшой кинжал — не для защиты, а скорее на всякий случай — и спрятала его в одежде. Потом она повернулась к своему «конвоиру» и прошептала:
— Веди.
Этот путь дался Эрини еще тяжелей. Сердце ее грохотало, как табун коней-тяжеловозов, спасающихся паническим бегством. Удивительно, что этот стук не слышен по всему коридору. Принцесса примерилась к быстрому шагу конвоира и не отставала. Она держала руку поближе к лезвию — вдруг солдат перехитрил ее, и это не она управляет им с помощью заклинаний, а он ведет ее в настоящую тюремную камеру. Их путь через дворец пролегал по таким местам, о которых Эрини и не подозревала. Если все обойдется, она найдет подробный план этой громадины и осмотрит каждый коридор, каждую комнату.
Раздумья о будущих житейских хлопотах немного отвлекли принцессу от сводящих с ума мыслей. Она и в прошлом не пряталась от ответственности, но тогда речь не шла о смерти — о слишком многих смертях — и об использовании волшебных способностей. Эрини не была трусихой — но боялась она не за себя. Жизнь слишком многих зависит от нее. Истон, Галея, Магда, Меликард… Если она не справится, все они умрут.
Грубая рука схватила ее за плечо. От неожиданности Эрини чуть было не использовала для защиты все, на что способна, но вовремя сообразила, что это всего лишь загипнотизированный страж.
— Сюда. В эту сторону. — Голос его был неживым, но со стороны мог показаться просто усталым. На всякий случай Эрини исправила этот недочет, и они продолжили свой путь к темному спуску в подземелье.
«Снова под землю». Предстоит самое трудное — и все будет зависеть только от ее способностей.
Они спустились вниз по лестнице. Там, у ее подножия, замыслам Эрини предстояло выдержать главную проверку. Подземный коридор охраняла четверка стражников. В отличие от ее спутника, эти не казались усталыми. Они смотрели на парочку сначала со сдержанным любопытством, а потом, разобравшись, кто стоит перед ними, — с нескрываемым интересом.
Один из них — скорее всего, главный — ткнул в сторону спутника принцессы булавой. Остальные были вооружены мечами. Все они, похоже, умели обращаться с оружием гораздо лучше, чем ее загипнотизированный провожатый.
— Да это подружка калеки! Ты поймал ее?
— Да. — Не слишком подробный ответ, но стражнику так и было велено — не говорить лишнего, пока не пристанут с расспросами.
— А сюда зачем приволок? Хозяин велел никого к заключенному не пускать.
Эрини заставила себя не смотреть на стража — он должен ответить сам.
— Новый приказ. Советник хочет, чтобы они провели последние минуты вместе. Пусть посмотрит, каков ее красавец. Чтобы увидела, за кого хотела выйти замуж.
Стражники после секундного замешательства расплылись в злобных ухмылках. Уничтожить добрую память о Меликарде, обратить любовь его невесты в отвращение — это было вполне в духе их хозяина. Никто из них не сомневался, что калеку любить невозможно, хотя Эрини не променяла бы Меликарда — даже без маски и руки из эльфийского дерева — и на тысячу им подобных.
— Проходите, — махнул рукой старший. Провожатый чуть замешкался, и сердце Эрини заколотилось еще сильней. Стоит стражникам присмотреться повнимательней, и они заметят его вновь остекленевший взгляд и тупое выражение лица. Они и заметили — но поняли по-своему:
— Тебе стоит обратиться к Остлиху, когда развяжешься с этой красоткой. Ему не понравится, если кто- нибудь свалится на посту. Особенно этой ночью. — Старший показал на шрам через все лицо у одного из его людей. — Спроси у Эджера. Эджер теперь всегда бодрячком — правда, Эджер? Иногда до четырех суток стоит.
Эджер мрачно кивнул. Сопровождающий Эрини автоматически кивнул в ответ, прибавив краткое «да».
Его слова становились все менее разборчивыми. Хорошо, что он уже ведет ее дальше.
Когда пост скрылся из виду, принцесса облегченно вздохнула, и тут же у нее опять перехватило дыхание — в полутьме показались еще два стражника. Они стояли, привалившись к стене, и за ними виднелись двери нескольких подземных казематов — память о мрачных временах в истории Талака. Один из охранников поднял глаза:
— Что такое? Почему она здесь?
Ее марионетка не отозвалась. Эрини сделала вид, что споткнулась, и толкнула его в бок. Стражник, очнувшись, повторил заученную легенду о садистской выдумке Кворина. Он говорил медленно, но разборчиво. Охранники переглянулись. Они, похоже, решили, что не просто усталость так доконала их коллегу. Один из них мечтательно облизнул губы, представив, как напьется после окончания такого долгого дежурства.
Они без колебаний отперли дверь. Принцессе хотелось кинуться к Меликарду, взять его за руку — но она должна продолжать игру. И ей пришлось, смиряя бешено заколотившееся сердце, приноровить свой шаг к едва волочащему ноги стражнику.
У дальней стены лежал человек со скованными руками и ногами. В камере было темно, узник казался едва заметной тенью. Дверь в камеру с грохотом захлопнулась. Завороженный солдат, выполнив свою задачу, застыл, глядя невидящими глазами на лежащего у стены. Посторонний наблюдатель решил бы, что он следит за заключенными.
Эрини, не в силах больше сдерживаться, кинулась вперед.
— Меликард!
Человек медленно повернул голову.
Да, это был Меликард! Она до последнего мгновения боялась, что не увидит его живым.
Сердце Эрини чуть не разорвалось на части, когда она увидела его лицо. «Они пытали его!» Принцесса заставила себя подойти ближе. Нет, короля не пытали. Его избили, и избили жестоко — лицо было покрыто синяками и ссадинами. «Кворин дорого заплатит за это!» Но то, что показалось ей ожогами, было частью лица, которая обычно скрывалась под маской из эльфийского дерева.
Глубокие рытвины обгоревшей, изуродованной плоти покрывали часть его лица. Это было само по себе ужасно. Но другая часть, принявшая на себя основной удар необузданной магии… Эрини лишь раз в жизни довелось видеть нечто подобное. Это было на пожаре в королевских конюшнях Гордаг-Аи. В огне погибли четыре лошади и страшно обгорел мальчик-конюх. Одной из лошадей удалось вырваться из горящей конюшни, и обезумевшее животное, обгоревшее до костей, дико металось по двору, пока жизнь не оставила его исковерканное тело. Лицо Меликарда тоже было прожжено до костей, и эти раны не заживали — благодаря магической силе предмета, которым были нанесены. Даже сейчас, в темноте, они влажно поблескивали текущей сукровицей, словно их нанесли лишь сегодня.
— Вот… плоды моих… трудов… — мрачно улыбнулся Меликард, с трудом заставляя себя сесть. Половина его лица походила на осклабившийся череп. Эрини, против своей воли, на мгновение отвела взгляд.
Король это заметил:
— В балладах не поют о подобных зрелищах.
— Извини меня. Это не из-за тебя…
— Из-за кого же? — горько усмехнулся Меликард. Эрини посмотрела ему прямо в лицо:
— Не из-за тебя. Я увидела твое лицо, почувствовала твою боль и представила, как же ты мучился все это время! И я прокляла каждый день жизни твоего милого советника Кворина!
— Да, Кворин, — мрачно сказал Меликард. — Каким же дураком я оказался! Сколько честных людей погибло ради того, чтобы наш умница и храбрец Кворин занял место рядом со мной! Я так гордился собой и Талаком, я так хотел истребить всех драконов! Посмотри, чего мне это стоило. Руки. Половины лица. Моего королевства. Жизни. — Он закрыл здоровый глаз. — И самое страшное, я потерял и тебя.
— Нет. — Она присела рядом и взяла его за руку. — Нет. Не потерял.
— Я сомневаюсь, что мы останемся вместе больше чем минуту-другую. Наверняка этому слуге моего глубокоуважаемого советника приказано увести тебя отсюда. Это еще одна его дьявольская игра — дать нам увидеться, а потом разлучить опять.
Настало время объясниться. Эрини наклонилась к нему:
