Азраном. Вопреки стараниям Королей-Драконов, армий и взбесившихся волшебников, Кейб и Гвен выжили. После смерти Азрана и разгрома армии герцога Тома они вернулись в Мэнор и объявили его своим владением… если это вообще возможно: объявить своим столь древнее обиталище.
Хихиканье заставило его взглянуть вниз. Кейб насторожился, заметив свою дочь Валею, внезапно появившуюся в его поле зрения. Играя в догонялки, за ней бежал зеленовато-желтый дрейк, который был ростом со взрослого мужчину. Сейчас, вступив в пору юности, Валея была копией своей матери, вплоть до сказочно красных локонов. Одетая в изумрудного цвета костюм для верховой езды, намного более удобный, чем те платья, которые Гвен старалась заставить ее носить, она могла бы спокойно убежать от зверя. Но она ничего подобного на сделала. Наоборот. Валея развернулась и раскрыла объятия навстречу бегущему дрейку. Кейб поднял было руку, чтобы защитить ее, но тут же опустил обратно, так как зверь внезапно начал мерцать. Ноги рептилии выпрямились. Жесткие крылья стали съеживаться и постепенно исчезли, то же самое произошло и с хвостом. Как только существо, с которым произошли такие удивительные превращения, встало на то, что только что было задними лапами, его морда начала втягиваться и с каждым вздохом становилась все более и более похожей на человеческое лицо. На голове начали появляться волосы такого же зеленовато-желтого цвета.
В конце концов, на том месте, где только что был монстр, теперь стояла миловидная девушка, всего на несколько лет старше Валей. Она была одета в такой же костюм, как и ее подруга, с одной лишь разницей — он был не изумрудно-зеленый, а бледно-розовый.
Валея подошла к девушке и крепко ее обняла. Со своего места Кейб мог прекрасно слышать их обеих.
— Так быстро ты еще никогда не перевоплощалась, Урса! Мне бы так!
— Думаешь, уже лучше? — с надеждой спросила девушка, которая была постарше.
Ее узкие глаза резко отличались от миндалевидных глаз Валей. Как и все женщины-дрейки в своем человеческом облике, она была экзотична и умопомрачительно красива. Ее фигура могла соперничать с фигурой человеческой женщины в расцвете женственности, а ее лицо напоминало лицо сирены, манящее, с пухленькими губами. И если бы не детские замашки, то она вполне могла бы стать настоящей обольстительницей.
— Кил продолжает утверждать, что я настолько медлительна, что мне место среди низших, — она хмыкнула. — Ведь нет же, правда?
Кейб поморщился. Низшие дрейки были просто самыми обыкновенными животными, за кого он но ошибке только что принял девушку-дрейка. Они были чуть больше гигантских ящериц с крыльями и обычно служили своим собратьям в качестве верховых животных. Может быть, самым удивительным в расе дрейков и было как раз то, что и низшие и мыслящие дрейки могли появиться в одном и том же выводке. И даже сами дрейки не могли объяснить, от чего это зависит. Назвать Урсу низшей — было самым тяжким оскорблением в ее среде. Ему следует поговорить с Килом, хотя это, вообще-то, довольно сложно.
Теперь обе девушки смеялись. Вероятно, Валея сказала что-то смешное, чего Кейб не расслышал. Они убежали. Кейб подивился, как просто его дочь приняла в подруги ту, которая в любой момент может превратиться из человека в монстра, тем более, если учесть, что и родилась она в облике монстра. Он все еще неуютно чувствовал себя в обществе, где большинство составляли дрейки, и его совсем не утешало то, что дрейки, в свою очередь, очень уважительно относились к его способностям волшебника.
Темный Конь над этим посмеялся бы, если бы узнал… И где сейчас этот бессмертный? — подумал Кейб. — Все еще гоняется за призраком колдуна Сумрака? Кейб надеялся, что нет. Сумрак был мертв; черный скакун видел это сам. И все-таки Темный Конь опять и опять рыскал по Драконьему царству, так и не поверив в то, что видел своими собственными глазами. И, надо признаться, это было вполне оправданно. На Сумраке лежало проклятье после каждой смерти вновь возрождаться, всякий раз перемещаясь из мрака в свет и обратно во мрак, в зависимости от того, где должно произойти следующее воплощение. Но последняя смерть засвидетельствовала конец…
Кейб отогнал эти мысли, а то, чего доброго, он тоже начнет видеть призраков. Были и другие важные вещи, о которых стоило задуматься. Новости, которые передал им король Талака Меликард, были тревожными, и, что еще хуже, никто не знал, чему тут можно верить, а чему — нет. Ладно бы это были слухи о вполне вероятном объединении выживших членов уничтоженных кланов дрейков или слухи о возникновении нового поколения человеческих колдунов, об этом он и так думал постоянно — это были совершенно невероятные слухи.
Кто-то клятвенно уверял, что видел три больших черных корабля в северо-западных морях Драконьего царства. Корабли, которые плыли на юг.
Это казалось маловероятным, да к тому же говорили, что источником этих слухов были гномы с холмов, а их способность все преувеличивать была всем хорошо известна. У арамитов вряд ли было время и ресурсы, чтобы начать новое рискованное предприятие такого масштаба, о котором ходили слухи. Снарядить три таких судна — это значит отвлечь от защиты разваливающейся империи волков-рейдеров сотни солдат.
И еще… Уже около года никаких новостей о великом мятеже за морем до Драконьего царства не доходило. По последним данным, один из могущественных морских портов, сдавшихся рейдерам, был на грани падения. К тому же силы Грифона находились от него на расстоянии всего лишь одного дневного перехода.
Он надеялся, что никаких изменений все-таки не произойдет.
— О чем это ты так много думаешь нынче? Волшебник повернулся к жене, только что вошедшей в комнату. Гвендолин Бедлам, высокая женщина со сказочно красными волосами, спадающими каскадом и доходящими почти до талии, единственную широкую седую прядь, свидетельствующую о даре волшебства, зачесывала назад, отмечая дар волшебства, такая же седая прядь была и у королевы Талака Эрини, и у Кейба. На Гвен было платье цвета лесной зелени, более свободное, чем его темно-синее, и в то же время оно удивительным образом облегало ее фигуру, подчеркивая чувственное тело. Ее изумрудные глаза искрились, и это означало, что она была чем-то очень довольна. Когда она вошла, ее пухлые губы приветливо улыбались Кейбу. Он пошел ей навстречу и обнял ее. Их поцелуй был таким долгим и томительным, словно они целовались впервые. Лицо Кейба не отличалось особенной выразительностью, и он часто удивлялся, как человек, с такой ординарной внешностью и такой маловнушительной фигурой, как у него, мог быть настолько везучим, чтобы завоевать ее сердце.
Когда Кейб наконец освободился от объятий, он ответил:
— О многом, но в основном об известиях из Талака.
— Черные корабли? Он кивнул.
— Наверное, я просто беспокоюсь о Грифоне. Он столько сделал для меня в те далекие годы, когда я был так напуган и растерян. Он предоставил нам убежище. И теперь от него так давно нет никаких известий… а тут еще эти внезапные слухи.
— Путь через море — долгий путь, Кейб. — Гвен взяла его за руку и повела из комнаты. — Наверно, последний корабль просто задержался в пути.
Он кивнул в знак согласия, но чувство беспокойства не проходило.
— Может быть, но мне не отделаться от чувства, что что-то случилось.
— Тройя и Демион не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. А Демиона, говорят, отец очень оберегает.
И, хотя они никогда не встречались с супругой и с сыном Грифона, тем не менее знали их так хорошо, словно виделись каждый день.
— Я думаю…
Его отец был настоящим мужчиной. Высокий, он казался таким властным, что у пего всегда возникало желание встать перед ним на колени. Оба они были облачены в зеленые доспехи из чешуи дракона, но в то время, как ему в них было просто жарко и неудобно, его отец являл собой воплощение настоящего воина, образец, на который равнялись все остальные члены клана.
Бородатый человек посмотрел на него сверху вниз.
— Я требую абсолютной преданности от всех моих сыновей! Ты не подведешь меня, как это сделали твои братья, не так ли?
И ему показалось, что в ответ прозвучал не один голос. Ему показалось, что рядом с ним были другие, и
