— Вы, кажется, знакомы со старшим лейтенантом Планертом из 3-го полка? Несколько дней назад он погиб.
Капитан Вольф спал. Я написал приказ по батальону на отход и отправил с ним посыльных по ротам.
23.10. Командир зашевелился и быстро поднялся.
— Есть новости, Кноблаух?
— Так точно, господин капитан! Батальон отходит на позицию по Ангерапу у Ангермюле. Приказ командира дивизии в 22.30 передан через офицера для поручений. Я передал соответствующий приказ в роты!
— Дайте-ка сюда приказ! — Капитан Вольф прочитал, вернул мне бумагу и приказал: — Вы поедете сейчас же вперед в Ангермюле и займете командный пункт. Главные силы батальона придут в Ангерхё предположительно в 5.00. Тыловое охранение соединится с батальоном на рассвете. Позаботьтесь о том, чтобы указание было выполнено от развилки дорог на северной окраине Ангерхё.
Я вызвал водителя и отправился в направлении Апьт-Вустервица.
21 января
От фронта позади нас ветер доносит слабый шум боя. Ориентироваться в темноте сложно. Если мы застрянем в снегу, последствия могут быть самыми печальными. Тропы и дороги пустые. Я задал себе вопрос: по каким дорогам отходят остальные батальоны или на этом участке «других» больше нет?
После того как у Апьт-Вустервица мы немного заблудились, в 0.35 мы доехали до переезда у Банфельде. Здесь, как я понадеялся, арьергард должен будет остановить на некоторое время наседающих русских. Сразу за Вильдхорстом мы увязли в сугробе. Понадобилось двадцать минут, чтобы выбраться.
Перед нами показались очертания домов. На правой стороне дороги стоял запорошенный снегом указатель с названием населенного пункта. Я приказал остановить. Прикладом автомата я сбил снег и прочитал: «Ангерхё». Мы поехали дальше. Справа от дороги располагался большой двор. Очевидно, поместье. В деревне никого не было. В середине населенного пункта мы взяли правее и через 400 метров доехали до развилки дорог на северном выезде. Здесь через несколько часов мне предстоит встретить батальон. Я указал водителю взять левее, и еще через 800 метров мы переехали Ангерап у Ангермюле.
Здание мельницы стояло непосредственно у моста на правой стороне дороги на западном берегу Ангерапа. Я приказал остановить. С карманным фонариком в руках я вошел в здание мельницы. Гостеприимства никакого не было, но все же это было лучше, чем не иметь крыши над головой. До прибытия батальона осталось еще несколько часов.
Я использовал время и пошел вместе с водителем осматривать позиции. Окопы располагались над высоким крутым берегом Ангерапа. В крутом берегу были проделаны штольни. Все выглядело капитально. По сравнению с теми позициями, на которых мы воевали до сих пор, эти были просто княжеские! На этих позициях во время Первой мировой войны немецкие солдаты защищали свою родину от вторжения царских полков. Тогда им сопутствовал успех! Мы же, наоборот, находимся в безнадежном положении в нашей борьбе против масс Красной Армии.
Я своевременно выехал на развилку дорог севернее Ангерхё.
5.20. Голова батальонной колонны появилась в Ангерхё, и вскоре подъехала машина командира батальона.
— Как выглядят позиции, Кноблаух?
— Позиции в хорошем состоянии, господин капитан. Широкий сектор обстрела и прочные укрытия.
Я выехал с командиром на позиции. Он осмотрел их и удовлетворенно кивнул. Колонна батальона вышла к нам из темноты. Солдаты сразу пошли на позиции и начали располагаться. Сколько у нас еще времени, зависит от того, сколько сможет продержаться арьергард. Командир сказал мне:
— Я позабочусь о занятии позиций, а вы съездите в Ангерхё и, как придет время, заберите оттуда арьергард. Меня найдете на мельнице по ту сторону Ангерапа.
Я поехал обратно в Ангерхё и стал ждать у восточного выхода из населенного пункта. Время тянулось медленно. Водитель и я бегали по дороге туда-сюда, чтобы как-то согреться. С огромным трудом я заставлял себя не сесть в машину и не уснуть. Сделать я больше ничего не мог, физических сил у меня не осталось.
5.55. Тишину разрезала пулеметная очередь. Я всмотрелся в ночь. Стреляли где-то у Банфельде. Хотелось надеяться, что прикрытие вовремя оторвется от противника.
— У вас есть что-нибудь поесть, господин старший лейтенант?
— Нет. Есть только пачка сигарет. Если вам это поможет, то вот, возьмите.
Водитель заскочил за стену дома, чтобы под ее прикрытием закурить.
7.40. Все еще темно. На заснеженной улице появились фигуры и стали к нам медленно приближаться. Наше прикрытие или русский авангард? Я позвал водителя:
— Заводите мотор. Если это «Иваны», то рвем сразу на полном ходу. — Из-за угла дома я окликнул: — Кто идет?
— Фузилерный батальон!
Я вышел на встречу людям. Командир взвода сообщил:
— Русские медленно шли за нами до Шульценвальде. Мы смогли отходить без соприкосновения с противником. Но у Банфельде дело дошло до серьезного огневого боя. Оторваться удалось с большим трудом. Пройти через Вильдхорст не удалось. Чтобы нас не отрезали, пришлось сначала идти по дороге на Дингелау, а потом поспешно идти на Ангерхё.
Солдаты прикрытия стояли вокруг меня. На их лицах отражалось все, что им довелось перенести. Некоторые едва держались на ногах.
Командир взвода добавил:
— Нам нельзя здесь оставаться. Русские за нами в нескольких минутах.
Я приказал положить ящики с боеприпасами и пулеметы в машину и повел прикрытие в Ангермюле. Тем временем было уже 8.00. Над Карлсвальдским лесом через утренний туман пробивалось солнце. Мы вышли на позиции на восточном берегу Ангерапа. Пока распределяли людей на позициях, со стороны Викмюнде был открыт пулеметный огонь. Я стоял на краю окопа, как вдруг меня что-то ударило в живот. Было такое чувство, что лошадь меня стукнула копытом, и я упал спиной в окоп. С удивлением выяснил, что я не ранен. Пуля пробила мою полевую сумку и застряла в пачке писем.
По дороге у Ангермюле в утренние часы продолжали отходить войска. Это были сильно поредевшие подразделения без тяжелого вооружения. Солдаты выглядели такими же подавленными, как и мы. В середине дня начался артиллерийский огонь. Командир к тому времени правильно оценил обстановку, и командный пункт был уже перенесен в одну из штолен в крутом берегу Ангерапа. Наши позиции были настолько хорошо оборудованы, что мы с уверенностью смотрели в следующий день.
Во второй половине дня был получен приказ об отходе. Мы были безмерно разочарованы! Если приходится без боя сдавать такую позицию, как здесь, на Ангерапе, значит, общая обстановка должна быть очень плохой.
С наступлением темноты я поехал через Кизельхайм, Гроспройсенбрух в Гр. Дацен. Восточнее Кёнигсгартена я пересек железную дорогу Ангерап — Инстербург и через пять километров оказался в населенном пункте Баллетен.
Там мы были не одни. На окраине позицию заняла 75-мм противотанковая пушка — слабое утешение. Через несколько часов подошел батальон и занял позиции. Слева от нас стояли подразделения 4 -го полка дивизии «Герман Геринг». Русских ждать долго не пришлось. Уже вечером они попытались ворваться в Баллетен, но эту атаку удалось отразить.
22 января
2.00. С дороги на Коскайм слышится стрельба наших пулеметов. Командир сразу же взбодрился и с посыльным вышел наверх. Остальной штаб занял круговую оборону.
Я осторожно со своими людьми вышел в темноту. Но уже на выходе из двери дома нам навстречу ударили автоматные очереди. На расстоянии 15 метров перед нами была группа русских, паливших во все стороны. Я залег за садовой оградой и открыл огонь по различимым на фоне снега силуэтам. Рядом сверкали вспышки выстрелов из оружия моих людей. Потом после взрыва ручной гранаты все стихло.
