Услышал слепой об обете суровом,
К снохе обратился с сочувственным словом:
«Решенье такое - уму непостижно:
Три дня крайне трудно стоять неподвижно!»
В ответ - Савитри: «Так я твердо решила.
Меня не жалей, ибо есть во мне сила».
А царь: «Я обет призову ли нарушить?
Скажу я: «Нарушь», - не должна меня слушать!»
Незрячий замолк, сокрушаясь душевно.
Столпом неподвижным застыла царевна.
В безмолвном и долгом страданье стояла,
И ночь отошла, и заря засияла.
«День вспыхнул, чтоб жизнь дорогая погасла!» -
С той думой в огонь возлила она масло,
Почтила, как должно, с смиренной любовью,
Отшельников-брахманов, свекра с свекровью.
Подвижники, движимы скорбью живою,
Взмолились о ней: да не станет вдовою!
Царевна ждала рокового мгновенья,
Но стало ей легче от благословенья.
И свекор с свекровью смиренно сказали:
«Исполнила ты свой обет, - так нельзя ли
Низринуть, споха, послушания бремя,
Смотри, приближается трапезы время».
Ответила с ласкою дочь Ашвапати:
«Поем я, когда будет день на закате».
Тогда подошел, с топором на заплечье,
Сатьяван: он в лес отправлялся, далече.
«Пойду я с тобою! - сказала, тоскуя, -
Тебя одного отпустить не могу я!»
А муж: «Не просила ты раньше об этом,
И как, изнуренная тяжким обетом,
Прекрасная, пост соблюдавшая строгий,
Пойдешь ты пешком по нелегкой дороге?»
В ответ - Савитри: «Я сильна и здорова,
Пойду я с тобой, - таково мое слово».
А муж: «Хорошо. Но, над младшими властны,
Родители тоже да будут согласны».
К свекрови и свекру она, молодая,
Пришла и промолвила, скрытно страдая:
«Мой муж собирается в лес за плодами,
А также чтоб ваше поддерживать пламя.
Священный огонь - вот ухода причина,
И, значит, не надо удерживать сына.
Без мужа мне грустно, - слова мои взвесьте, -
Позвольте мне с мужем отправиться вместе.
Весь год прожила я безвыходно дома,
Мне прелесть лесная совсем незнакома».
Дьюматсена молвил: «С тех пор как женою
Сатьявану стала, - ко мне ни с одною
Ты просьбою не обращалась, родная.
Ступай же, супруга в пути охраняя».
С таким разрешеньем, тревожась о муже,
Пылая внутри и сияя снаружи,
С супругом отправилась в лес шумноглавый,
Где яркие ягоды, свежие травы,
Где нежно касались друг друга вершины,
Пронзительно перекликались павлины.
Шла с мужем вдвоем вдоль речного потока
И лотосы глаз раскрывала широко.
«Смотри!» - говорил ей супруг то и дело,
Но только на мужа царевна смотрела.
Уже он ей мертвым казался, и горе
Таила она в жизнерадостном взоре,
И, помня слова мудреца и пророка,
Ждала, содрогаясь, ужасного срока.
