Метнул три стрелы, запылавших багрово.
Тут Бхишма лишился и лука второго.
Сын Ганги все время менял свои луки,
Но Арджуна, этот Левша Сильнорукий,
Исполненный силы и удали ратной,
Оружье его разбивал многократно.
А Бхишма, сражением тем изнуренный,
Облизывал рта уголки, разъяренный.
Он дротик схватил, что сразил бы и скалы,
Метнул его в Арджуну воин усталый.
Сверкал, словно молния, дротик летучий,
Но Арджуны стрелы нахлынули тучей, -
Сильнейшего из венценосных потомков
Пять стрел полетело, и на пять обломков
Был дротик разбит. Иль сквозь тучи пробилась -
И молния на пять частей раздробилась?
Держав покоритель, чьи подвиги громки,
Разгневанный Бхишма взглянул на обломки,
Подумал: «В душе моей горечь и мука,
Но я бы сразил из единого лука
Всех братьев-пандавов стрелой своей скорой,
Не сделайся Кришна пандавам опорой!
На них не пойду я отныне войною,
Подвигнут на это причиной двойною:
Отважных пандавов убить невозможно,
К тому же обличье Шикхандина ложно, -
Хотя он считается доблестным мужем,
Мы женскую сущность его обнаружим!
Когда-то Сатьявати, дочь рыболова,
Взял в жены Шантану - и молвил мне слово:
«Ты сам изберешь себе, сын мой, кончину,
Ты сам своей смерти назначишь годину».
Как видно, в сей жизни достиг я предела,
И смерти моей, видно, время приспело».
От стрел не искал уже Бхишма защиты,
Сквозь щит и броню многократно пробитый.
Шикхандин, порывистый в схватках и спорах,
В грудь Бхишмы метнул девять стрел златоперых,
Но Бхишма не дрогнул: спокойна вершина,
Хотя у подножья трясется равнина!
С усмешкою Арджуна, в битвах счастливый,
Из лука метнул двадцать стрел, из Гандивы,
В противнике двадцать пробил он отверстий,
Но Бхишма не дрогнул, исполненный чести,
Не дрогнул, хоть хлынула кровь из отверстий,
И стрел оперенных вошло в него двести!
Обрушило полчище воинов стрелы,
Но Бхишма, израненный и ослабелый,
Стоял, не колеблясь, как мира основа.
И Арджуна, яростью движимый, снова
Шикхандина перед собою поставил,
Стрелу в престарелого Бхишму направил,
Разбил его лук, удивлявший величьем,
Свалил его знамя совместно с возничим.
Почувствовал Бхишма погибели холод,
Лук более мощный схватил, но расколот
И этот был острой стрелой на три части...
Потребно ли Бхишме военное счастье?
Не луков, а жертв он свершал приношенье,
От Арджуны не защищаясь в сраженье!
Надел новый щит, новый меч обнажил он.
«Победу иль смерть обрету!» - порешил он.
Но стрелы взлетели, и щит раскололи,
И выбили меч из десницы: дотоле
Еще не знавал он позора такого!
И вздрогнуло войско пандавов от рева
