Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

* * *

Зачем нам величать лицо — луной,
Иль парой синих лотосов — глаза,
Иль золота крупинками — частицы,
Из коих состоит живая плоть?
Лишь истину презревшие глупцы,
Поверив лживым бредням стихотворцев,
Телам прекрасных служат, состоящим
Из гладкой кожи, мяса и костей.

* * *

Чем красавицы взор, уязви меня лучше змея —
Проворная, зыбкая, в переливно-сверкающих
Упругих извивах, с глянцевитою кожей
Цвета синего лотоса. От укуса змеиного
Добрый целитель излечит,
Но травы и мантры[200] бессильны
Против молнии дивных очей!

* * *

Уста гетеры, будь они прелестны,
Как полураспустившийся цветок,
Достойный муж не станет целовать,
Увидя в них вместилище слюны
Распутников и проходимцев, слуг,
Воров, лазутчиков и лицедеев.

Из «Описаний времен года»[201]

В самом разгаре весны
Томительно-сладостный голос
Подругу зовущего кокиля,
И ветры с вершины Малайя[202], что благоухают
Белым сандалом, растущим на этой горе,
Стали растравой тебе, разлученному с милой.
Не удивляйся: в несчастье
Амрита кажется ядом!

* * *

Восхитительны в месяце чайтра[203]
Венки из цветов разновидных,
Нежные руки, подобные лунным лучам,
И возвышенное красноречье поэтов;
Оплетенная сетью лиан,
Веселящая душу беседка
И кокиля томный призыв,
Напевно звучащий в ушах;
Разделенное с милою ложе —
Неистощимый запас поцелуев и ласк!

* * *

Пламенеют бутоны маканды[204],
Словно жертва в огне разлуки
Странника с юной супругой.
Кокилей самки в лесу
Глядят на него с сожаленьем.
Уносит прочь напоенный
Сладострастным сандалом ветер
Ароматы пурпурной ло?дхры[205],
Утоляющие усталость.

* * *

О дивнобедрые, ваш дух
Несокрушим до той поры,
Пока, сандала духом напоенный,
Не прилетит с горы Малайя ветер.

* * *

Когда наступает жара, девы с глазами газелей,
С влажно-душистыми, от умащенья сандалом, телами,
Благоуханье цветов, свежесть покоев, облитых водой,
Сиянье луны, ветерка дуновенье