Европейская поэзия XIX века

В разрывах дыма, словно очаги,
Пылавшие спокойно, не мерцая,
Виднелись клочья синего покрова.
Из города летел далекий рокот,
Такой знакомый с той поры, когда
Мы, немцы, залегли вокруг Парижа,
В котором клокотал пожар Коммуны,
И слушали такой же точно гул.
Мне вспомнился тот день — и, как тогда,
Опять возник на дымных небесах
Сверкающий надраенной латунью
Юпитер — высоко над шумным миром.
И нынче, как тогда: на небесах
Стоял Юпитер — он один из всех
Светил небесных виден был, взиравший
На вечную земную суету.
И, словно бы невольно, про себя
Я прошептал: «Двадцатое столетье».
И стихло все в душе. Последний поезд
Уже стоял готовый, ожидая
Последних утомленных пассажиров.
И железнодорожник в красной шапке
Сигнал к отправке дал, промчавшись мимо,
И все. На небесах стоял Юпитер,
Горели тускло синие огни,
И смутный гул из города летел.

БРОДВЕЙ В НЬЮ-ЙОРКЕ Перевод Е. Витковского

На улицу, что с запада ведет
К востоку и опять спешит на запад,
Я вышел. Здесь богатства всей земли
В гигантскую артерию Нью-Йорка
Вливаются и уплывают прочь.
Здесь смешивалось множество народов,
Но чаще всех заметен был в толпе
Неутомимый янки — он спешил,
Глазами и походкой выражая
Одну святую жажду — делать деньги.
Тогда меня постиг внезапный страх,
Я посмотрел кругом, ища опору,—
И вот нежданно, меж толчков и брани,
Передо мною милый образ встал.

Как будто вдалеке от городов,
От всех поселков и больших дорог,
Наш одинокий дом в полях затерян,
В лесах, в лугах, и рядом — старый сад.
Лучи бросало солнце на тропинку,
И май блистал среди лесных дерев.
Ты рядом шла, твоя рука в моей
Лежала, — и тропой на лесосеку
Мы вышли наконец, — пейзаж молчал,
Лишь тихий звон летел издалека.
И ласково кругом тянулись тени,
И нежно целовал твои глаза
Листвой зеленой бук…

Мы вечером опять пересекли
Весь парк, — мы соловья искали в нем
(Ты обязательно хотела слышать,
Как он поет), — ты голову склонила
Мне на плечо, увидевши в испуге,
Как мраморный сатир из темной чащи
На нас взглянул; и лишь тогда, внезапно,
На яблоне так страстно засвистал
Король певцов, — прекраснейшие песни
Он возносил бесстыдному божку.
Огромное, неведомое счастье
В сердца проникло к нам — и над землей
Покой простерся… Пламенели звезды,
И были тишина, весна и ночь.

МАРТОВСКИЙ ДЕНЬ Перевод В. Левика

Тучки в небе, тени на равнине,
Контур леса тает в дымке синей.

Воздух полон криком журавлиным,
Весь распахан шумным птичьим клином