работает с мальчиком по имени Симон, которого он обучает управлять своим телом, чтобы в дальнейшем научиться управлять другими. Давайте остановимся на этом случае, узнаем еще немного о том, как готовили Целителей у гавриилитов.
Первый урок
…Мальчик немного нервничал, что и следовало ожидать от тринадцатилетнего ученика. Прежде чем назначить Килиана наставником новому послушнику, Эмрис предварительно изучил его данные. Мальчик подавал большие надежды. Отец Килиан смерил почти доброжелательным взглядом своего нового подопечного, когда мальчик нерешительно огляделся, заглянув в дверь, а затем вошел, повинуясь нетерпеливому жесту Килиана.
— Не топчись в дверях, парень, — пробормотал Килиан. Его слабая улыбка смягчила суровые слова. — Я пока что не откусил голову никому из своих учеников… хотя я прикажу тебя выпороть, если ты кому-то об этом расскажешь! Но твои предыдущие наставники говорили, будто из тебя может выйти неплохой Целитель.
Мальчик немного смутился от похвалы и несмело оглядел крошечную комнату для тренировок с узкой лежанкой и одетого в белое Целителя-гавриилита у ее изголовья. Он подошел к Килиану и почтительно преклонил колени, склонившись для обычного благословения, которое давал учитель ученику при первой встрече. На самом деле это было нечто большее, чем просто благословение, и это хорошо знали и мальчик, и Килиан.
— Меня зовут Симон де Бамон, отче, — сказал мальчик, четко произнося слова, которые он, должно быть, репетировал много раз, готовясь к этому моменту. — Я чувствую в себе призвание Целителя и с радостью подчиняюсь ему. Я прошу вас принять меня в ученики и научить искусству Целителя. Обещаю быть верным и прилежным во время обучения. Отдаю себя на ваше попечение и с радостью передаю себя в ваши руки.
Слова были просто пересказом клятвы, которую мальчик давал отцу Эмрису при поступлении в аббатство святого Неота. В ответ настоятель должен был обещать, что и он лично, и весь Орден помогут Симону развить у него дар Целителя, который уже был определен во время вступительных экзаменов. Таким образом эти двое заключали своего рода соглашение, которое будет действительно в течение всего периода обучения Симона. Этот договор позволял Килиану применять любые средства, необходимые для того, чтобы сделать его Целителем во всей полноте его возможностей.
Мальчик не вздрогнул, когда руки Килиана мягко опустились ему на голову. Он также не противился, когда Килиан сделал первую ментальную попытку, слегка коснувшись его защит. Неожиданно его щиты опустились плавно и мягко, отреагировав на вмешательство Килиана, — что редко бывает с молодыми воспитанниками.
Лежащие на поверхности ближайшие мысли и воспоминания мальчика, казалось, готовы были расступиться и дать доступ в сокровенные глубины мозга. Это и предполагалось в контактах такого рода, хотя и не всегда удавалось достигнуть подобного результата в самом начале.
Приятно удивленный, Килиан закрыл глаза и проник глубже в мозг Симона, находя и связывая зоны контроля. Это было необходимо. Это стало теперь обычной практикой после трагедии, которая произошла когда-то здесь, в аббатстве святого Неота, и о которой все знали. То была трагическая история, когда послушник Ульрик, бывший всего несколькими годами старше, чем был тогда сам Килиан, сломался в процессе тренировки и обратился против своего наставника. Ульрик, силы которого вышли из-под контроля, убил своего учителя с помощью запрещенного магического приема, ранил нескольких наставников и даже учеников, пока стрела, пущенная Эмрисом, не остановила весь этот кошмар.
Эмрис тогда только что был избран настоятелем, и трагическое происшествие потрясло его и весь Орден. Никто из присутствующих тогда в монастыре никогда не смог забыть этот день. Гавриилиты решили тогда больше не терять Целителей, как был потерян Ульрик, и избегать ситуаций, в которых могла возникнуть необходимость отнять чью-то жизнь.
Итак, сейчас Килиан связал контрольные области, чтобы предотвратить подобную трагедию. Такое вмешательство в проявление свободной воли личности было необходимо. Килиан должен был установить своего рода клапан безопасности, к помощи которого прибегали при крайней необходимости. Вместе с обычным набором пусковых механизмов, которые устанавливались в мозгу каждого ученика для облегчения тренировок, Килиан ввел Симону твердое убеждение, что такой клапан необходим. Он не стал читать в сознании мальчика какие-либо детали о самом Симоне, поскольку предпочитал знакомиться со своими учениками посредством обычных методов общения. Наконец, чтобы придать законченную форму тому, что сейчас произошло, он прибег к словесному благословению, используя формулировку, проверенную гавриилитами в течение многих веков.
Когда он поднял руки, чтобы начертать знак благословения над склоненной головой Симона, мальчик посмотрел на него с едва сдерживаемыми слезами, светящимися в карих глазах. Он схватил руку Килиана и поцеловал ее:
— Спасибо, отче, — прошептал Симон. — Я попытаюсь доказать, что достоин вашего учения.
— Убежден, что твои старания будут равны твоему желанию, — ответил Килиан, сохраняя выражение терпения на своем лице; затем он протянул мальчику руки и поставил его на ноги. Он не сказал ничего более, потому что не хотел дать ученику так сразу понять, что тот подает большие надежды. — Теперь давай попробуем выяснить, как много ты уже знаешь. Ложись вот сюда, и начнем. Посмотрим, хорошо ли ты научился управлять своим телом.
Со смешанным выражением опасения и желания поскорее начать, Симон сел на середину кровати и вытянул ноги, затем лег головой по направлению к Килиану.
— Отец Алвис был доволен моими успехами, — сказал он, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на Целителя. — Но я не знаю точно, что должен уметь младший послушник.
— Ну, ты теперь послушник старшей ступени. А мы ожидаем от старших послушников больше, чем от младших. Итак, я буду направлять тебя, — сказал в ответ Килиан, пододвигая свой стул так, чтобы сидеть лицом к изголовью кровати. — Ложись поудобнее и закрой глаза. Мы начнем с базового упражнения, которому тебя учили, когда ты пришел сюда впервые.
Он положил свои руки на плечи Симона и подождал, пока мальчик подчинится и закроет глаза.
— Хорошо. Теперь я буду только наблюдать. Я хочу посмотреть, что ты умеешь делать. Глубоко вдохни и расслабься, насколько возможно. Вот так, хорошо.
Когда Симон выполнил все, погружаясь с готовностью в глубокое расслабление, Килиан медленно кивнул самому себе и плавно перевел руки с плеч Симона по обе стороны головы. Затем подвел их близко к вискам, не дотрагиваясь до них.
— Очень хорошо. Еще раз глубоко вдохни и медленно выдохни. С каждым вдохом ты становишься более и более расслабленным, все больше сосредотачиваешься. Думай о своем дыхании, и пусть каждый твой вдох уносит тебя глубже и глубже.
Он почувствовал, как кто-то заглянул в решетку двери — это был отец Эмрис и с ним несколько других Целителей. Но он не позволил себе отвлечься от работы.
— Хорошо, Симон. Расслабь каждую мышцу. Ты знаешь, как. Очень хорошо. Теперь сосредоточься и заставь себя ощутить, как кровь течет в твоих венах. Почувствуй, как бьется пульс. А теперь — как твое сердце перекачивает эту кровь. Оно бьется немного быстрее, чем нужно, но ты можешь замедлить его, если действительно этого захочешь. Попытайся… Нет, ты слишком стараешься, сынок. Расслабься. Ничего не делай насильно, пусть все происходит как бы само собой. Теперь глубоко вдохни и дай всему этому выход. Опять. Ты сделал это. Молодец, Вот так должен начинать каждый Целитель — учиться управлять собственным телом, прежде чем он сможет управлять другими. Хорошо. Теперь давай продвинемся немного глубже и продолжим. Глубже… Глубже…
Он легко коснулся кончиками пальцев висков мальчика, медленно нащупывая своим сознанием нужные пусковые механизмы, направляя сознание юного Симона к центру, который контролировал сердечный ритм. Он передал ему свое одобрение, когда мальчик нашел управление, постепенно меняя ритм
