просто повторить то, что им хотелось бы от него услышать. А поскольку Рондел говорил правду, никакая опасность ему не грозила.
Тем не менее, рыцарю все происходящее явно не пришлось по душе, и когда Ран поманил его пальцем, он подошел с весьма недовольным видом и не смог скрыть нервной дрожи от прикосновения Кармоди, который положил ему на лоб ладонь.
Рыцарь даже зажмурился, чтобы не смотреть на Дерини.
— Думай об этих людях, — прошептал ему Кармоди. — Представь их себе как можно отчетливее.
Похоже, Рондел повиновался, ибо почти сразу же Дерини отдернул руку и отшатнулся, словно в испуге. Глаза его широко раскрылись.
— Что ты видел, Кармоди? — потянулся к нему Хьюберт, сгорая от нетерпения. — Я вижу, ты знаешь, кто это такие. Говори!
Кармоди содрогнулся, но тут же овладел собой и, звеня кандалами, опустил руки.
— Элистер Келлен и Джебедия Алькарский, ваша милость, — промолвил он безучастно.
После чего Кармоди позволили удалиться, за ним ушел и Рондел, которого ожидал горячий сытный обед, ибо он с отцом и сыном Мак-Иннисами скакал почти без остановок три дня, чтобы скорее принести регентам радостную весть. Сам Манфред, однако, грязный и усталый с дороги, занял почетное место рядом с братом и Раном, ощущая себя героем дня. То и дело в последующие часы поднимались кубки за его здоровье — вся честь принадлежала ему одному, поскольку Рондел был его слугой, — и настроение в пиршественной зале было праздничным и торжествующим.
Джавана же известия Манфреда повергли в глубокое уныние, а наблюдая, как пьяный Айвер Мак- Иннис пристает без разбору ко всем придворным девицам, он с трудом подавлял тошноту. Он попытался не обращать на Айвера внимания, но тот вел себя настолько вызывающе, что не замечать его было попросту невозможно. От острых глаз Джавана не ускользнуло, что больше всего сын Манфреда увивается вокруг двух поразительно бесцветных девушек, едва ли старше его самого. Ни той, ни другой его ухаживания не доставляли особого удовольствия, и менее всего — даме средних лет, что сидела с ними рядом… да это же матушка Анселя Мак-Рори! — сообразил вдруг принц.
Тогда получается, эти девочки — знаменитые наследницы Мак-Линов; при дворе только о них и говорили, с тех пор как пришло известие о гибели их кузена Адриана Мак-Лина с сыном с Трурилле. Отец Адриана, Иен, шестой граф Кирнийский, был еще жив; но после смерти сына и внука его наследницами стали эти две девушки, дочери его погибшего сына.
Не удивительно, что Айвер Мак-Иннис так увлечен — хотя Джаван гадал, как тому удастся сделать выбор из двух сестер. Девочки должны были владеть своими землями совместно, и лишь после смерти одной из них вторая унаследует титул графини Кирнийской. Что если Айвер ошибется и выберет не ту?
Впрочем, Джаван был уверен, что Айвер не станет спешить женихаться — хотя Анселя, несомненно, следует предупредить, что племянник Хьюберта обхаживает его родственниц. Возможно, тот еще не знает, что девушки сейчас при дворе…
Когда под торжественные звуки труб и фанфар слуги внесли в зал следующее блюдо, принц решил, что эти сведения также постарается передать, вместе с трагической вестью о смерти Келлена и Джебедии.
Вот только сможет ли он выдержать на этом пиршестве, пока не придет время встречаться с Тависом?..
Тавис, конечно, узнал о трагедии несколько дней тому назад. Он присутствовал на мессе, которую Джорем и епископы Ниеллан и Дермот отслужили в маленькой михайлинской часовне за упокой души Элистера, Джебедии и Райса, и видел, как их тела погребли в крипте.
В этой часовне он хотел ненадолго задержаться, чтобы поразмыслить в одиночестве, как делал обычно, перед тем как отправиться к Порталу на встречу с Джаваном, но затем вспомнил, что именно сегодня Кверон намеревался провести какой-то загадочный гавриилитский обряд. Однако, проходя мимо часовни, с удивлением обнаружил приоткрытую дверь. Не удержавшись, он рискнул заглянуть вовнутрь.
— А, Тавис, я надеялся, что ты зайдешь, прежде чем я начну, — поприветствовал его Кверон, дружески помахав юноше рукой. У него за спиной, перед алтарем, был установлен небольшой столик. — Заходи, пожалуйста, и закрой дверь. Я хотел кое о чем попросить тебя.
Тависа это удивило, поскольку они с бывшим гавриилитом никогда прежде не общались наедине, однако он послушно вошел в часовню, притворив за собой дверь.
Он также с недоумением отметил, что на Квероне вновь гавриилитское одеяние с белоснежной накидкой из тончайшей шерсти, сколотой на левом плече зелеными значком с изображением ладони со звездой — символ священника-Целителя.
— Сегодня я исполняю свой долг гавриилита, — пояснил Кверон, заметив вопрошающий взгляд Тависа; однако он по-прежнему старался держаться так, чтобы молодой человек не мог разглядеть столика перед алтарем, у него за спиной. — Если уж однажды вступил в Орден… — он пожал плечами. — Впрочем, я совсем не о том хотел с тобой поговорить. Мне… мне кажется, от Райса ты узнал, что у меня это так и не вышло. Я подумал, может, ты сумел бы научить меня?..
— Научить блокировать способности Дерини? — напрямик спросил Тавис. — Не знаю, получится ли у меня, если уж Райс не смог. Он был куда талантливее, чем я.
— И чем я тоже, по крайней мере, в этой области, — пробормотал Кверон. — Но я
— Вы намекаете, что я на это не готов? — негромко спросил Тавис.
— Конечно, нет. — Кверон покачал головой. — Но с тобой все… не так просто. Если не считать физического недостатка — твоей руки, есть и другая сложность. Все помнят, как близок ты был с принцем Джаваном. Из-за этого будет труднее оправдать твое появление у виллимитов.
— Я понимаю, — отозвался Тавис, складывая руки на груди, так, чтобы пустой рукав поменьше бросался в глаза. Он досадовал на Кверона, что тот напомнил ему об этой утрате, и на себя самого — за то, что это так задело его. — И все же, никак не желая вас обидеть, скажу, что едва ли вы сумеете обучиться этому приему.
— Но ты дашь мне шанс? — продолжал настаивать Кверон.
— Что, прямо сейчас? Здесь?
Кверон пожал плечами.
— Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Или ты торопишься к Джавану?
— Нет, еще пара минут у меня есть, — пробормотал Тавис. — Но…
Вздохнув почти с раздражением, он неожиданно шагнул к Кверону, провел рукой тому по лбу и одновременно мысленно потянулся к той области сознания, о которой узнал от Райса. Кверон инстинктивно отпрянул, но недостаточно быстро. Осознав постигшую его утрату, он поник и даже не сделал попытки высвободиться, когда Тавис ухватил его за одежду, а изуродованной рукой уперся в шею.
— Знаете, а ведь я мог бы оставить вас вот так, — прошептал Тавис, впившись взором своих светло-голубых глаз в испуганные карие глаза старшего Целителя. — Конечно, я этого не сделаю, и даже не стану вторгаться в ваши мысли, чтобы выяснить, зачем вам все это понадобилось — но вы очень рисковали. Вы же меня почти не знаете!
— Но ведь ты мог бы сотворить такое и без всякого предупреждения, — заметил Кверон, сумевший даже в такой непростой миг быстро взять себя в руки. — С Райсом было то же самое. И даже когда я знал, чего ожидать, противиться было бесполезно. Он не рассказывал тебе, как мы с Эмрисом пытались однажды докопаться до истины? Это было в самый первый раз, когда они явились к нам с Элистером, чтобы показать, на что Райс способен. Это страшный дар, Тавис. Да смилуется над нами Господь, что мы вынуждены
