Скорбь Гвиннеда

мысленно заговорил со своим спутником, предупреждающе тронув того за плечо:

— Место, куда мы направляемся, это не тайна, но вы должны следовать за мной вслепую, — предупредил он. — Не делайте ничего, не помогайте мне и не чините препятствий. Согласны?

— Конечно.

В знак согласия Кверон немедленно зажмурился, чтобы физическое зрение не могло ему помешать, и принялся дышать глубоко и равномерно, одновременно снимая все защиты, чтобы передать контроль над своим внутренним Зрением Анселю.

Ему понравилось то, что юноша, похоже, совсем не смущался, в отличие от многих других Дерини, которые почему-то испытывали перед Квероном странный трепет.

Молодой человек медленно, но уверенно спеленал его в тенетах своей воли — и момент переноса прошел так гладко и неощутимо, что Кверон лишь в последний миг осознал, что они переместились в другой Портал. Он открыл глаза, чтобы удостовериться в этом.

— Оставите мне нить контроля, — попросил его Ансель, когда они оказались перед высокими бронзовыми дверями, ведущими в зал Совета. Свободной рукой юноша вызвал магический светошар. — Следуйте за моим огнем. Мы спустимся по винтовой лестнице. Не торопитесь, она очень крутая. Я буду держаться за вами.

Часть стены отодвинулась в сторону, когда светошар коснулся ее, и обнаружилась деревянная лестница, о существовании которой Кверон прежде не знал, хотя и подозревал, что таковая должна быть, поскольку Джорем говорил ему накануне, что кииль — тайное святилище — находится прямо под залом Совета.

Ансель тронул его за плечо, указывая путь; юноша по-прежнему удерживал связь между ними.

Очень способный паренек… Левой рукой Кверон держался за ось лестницы, легонько опираясь другой рукой о каменную стену, мысленно чутко прислушиваясь к происходящему вокруг. У подножия лестницы, несколькими ступенями ниже, светошар Анселя замер у другой двери, также бронзовой, но одиночной, гораздо ниже, чем та, наверху, но богато украшенной древней резьбой со спиральными мотивами, которые некогда именовались звездными.

— Теперь я вас отпущу, — предупредил Ансель, тронув Кверона за локоть. — Но не поднимайте защиту. — Свободной рукой он словно впечатал свой светошар в верхнюю оконечность спирального узора, и резьба засверкала, точно расплавленное серебро. — Проработайте первый звездный узор. Это заклятье для сосредоточения. Я пройду его с вами.

Кверон кивнул и с глубоким вздохом повиновался. Он хорошо знал этот мотив — скорее всего, куда лучше, чем молодой, неопытный Ансель, хотя теперь уже ничего нельзя было утверждать с уверенностью.

Поэтому он заставил себя выполнить упражнение очень медленно, не срезая углов, наслаждаясь снисходящим ощущением покоя и равновесия, по мере того, как взор его скользил по запутанному лабиринту узора. В центральной точке, возведя заклятье, он на миг зажмурился и вновь глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул и открыл глаза, ожидая дальнейших указаний. Постепенно сияние погасло, и Ансель толкнул дверь, давая Кверону пройти.

Кииль оказался круглым, а не восьмиугольным, в отличие от зала наверху. По периметру комната была выложена каменными плитами, достаточно широкими, чтобы мог пройти человек, а посередине находилось круглое возвышение — семь серо-черных ступеней, чьи тени и выступы, казалось, поглощали весь свет четырех факелов, установленных по углам зала. В центре возвышения их уже ждали остальные — у алтаря, по грудь высотой, напоминавшего уложенные в два слоя большие кубы Защиты, белые и черные вперемешку. Колонны толщиной в руку — две белых и две черных поддерживали над кубами купол из белоснежного камня; все это сооружение было установлено на плите из черного обсидиана.

Кверон не мог разглядеть, что лежит на алтаре, поскольку одетые в черное Джесс и Грегори, стоявшие бок о бок у северной стороны, загораживали обзор, но в свете магического шара он разглядел у противоположного, южного края фигуру Джорема.

Ивейн, хрупкая и словно неземная в своем белоснежном платье, стояла с запада. Голова ее была склонена, и распущенные золотистые волосы рассыпались по плечам.

— Сюда, пожалуйста, — шепотом направил его Ансель и подтолкнул почему-то налево, а не вверх по ступеням.

Они миновали два грубо высеченных каменных столпа, обрамлявших вход, и в полумраке Кверон разглядел по периметру комнаты другие такие же наполовину вделанные в стену колонны, расположенные так близко, что между ними едва мог разместиться человек. К одной из этих ниш Ансель и подвел его, но по пути Кверон успел произвести нехитрые подсчеты: всего столпов было двенадцать, а значит, и дюжина ниш, считая ту, где дверь — подходящее устройство для места, где творится магия.

Но об этих тонкостях у него еще будет время поразмыслить на досуге. А пока Ансель все время держался рядом, и мысленно, и физически; подхватив Кверона за запястье, он достал из кармана туники моток тонкой веревки.

— Пожалуйста, дайте мне руки. — С этими словами юноша сноровисто опутал запястья Целителя. — Это символ тех обязанностей, что связывали вас до сего дня, — пояснил он. — Чуть позже вам предложат самому разорвать эти путы, чтобы освободить себя для принятия новых обетов. А пока стойте здесь, у стены.

Ансель чуть подтолкнул его в грудь ладонью, и Кверон покорно отступил на шаг. Пол под босыми ногами был холодным и шершавым, пространство между колоннами — узким, напоминавшим склеп, а ледяной холод от стены пробирался даже под шерстяной плащ.

Ему также пришлось не слишком по душе, когда Ансель встал перед ним и, подняв руки, развернул их ладонями к колоннам, начав творить какие-то чары. Воздух задрожал вокруг — особенно неприятно для Кверона, чьи защиты были опущены, делая его проницаемым для чужой магии, — и он догадался, что юноша творит обездвиживающее заклинание, возможно, того же толка, что устанавливают иногда в Порталах против незваных гостей: и те остаются в ловушке, пока хозяин не придет разобраться, как с ними поступить.

Но Ансель преподнес очередной сюрприз. Вместо того чтобы наложить на Кверона чары неподвижности, которые лишили бы его на время способности пошевелиться, он вызвал стазисную вуаль. Магическое полотно затянуло края ниши, где стоял Кверон, полонив его в некоем подобии переливающегося пурпурного пузыря. На вид ткань вуали казалась невесомой, почти бесплотной — но отнюдь не была таковой, как Целителю пришлось в том скоро убедиться. Эта магия не только лишила Кверона возможности пошевелиться; она также не пропускала внутрь ничего, кроме света и звука — даже воздух!

Эти путы были куда действеннее, чем веревка на запястьях, порвать которую Целитель мог бы в любой момент… очень мощная магия! Осознание этого подействовало отрезвляюще: хотя Кверон, в общем-то, доверял своим новым товарищам, но он не ожидал, что они подвергнут его доверие столь серьезному испытанию — и так скоро!

Ему казалось, что воздух уже стал заметно тяжелее, и сердце колотилось бешено, он чувствовал это, прижимая к груди связанные руки… но все же заставил себя расслабиться. Он добровольно подвергся этому обряду; и прежде чем ночь сменится рассветом, его ждут куда более серьезные испытания. Если дышать редко и неглубоко, он спокойно протянет, пока его не освободят.

И все же только после нескольких ровных вдохов и выдохов он сумел заставить себя поднять глаза на Анселя, который невозмутимо взирал на него по ту сторону мерцающей стазисной вуали. Несколько секунд юноша пристально смотрел на него, словно желая убедиться, что с Квероном все в порядке, затем уважительно поклонился и медленно направился по ступеням к своему месту на возвышении, точно напротив северной двери. Кверон, чтобы поменьше думать о своем положении, принял решение как можно внимательнее наблюдать за происходящим вокруг.

Вуаль приглушала даже свет и звуки, и все же он достаточно хорошо мог разглядеть, что творится в кииле.

Увиденное вызывало уважение — тем более, что он хорошо понимал скрытый смысл действа. Вот Ансель замер на ступенях, обернулся и поднял за концы темную, почти невидимую во мраке веревку.