встревоженным, когда мы будем идти через контору.
Они поднялись на самый верх и свернули в застекленный коридор, ведущий вдоль задней части здания. Кохрейн провел Перегрина через большой зал главной конторы к ряду пронумерованных дверей на дальнем конце. Табличка с именем Маклеода была на двери с номером «5В»; изнутри слабо доносился настойчивый звон телефона.
Кохрейн быстро постучал в дверь, прежде чем открыть и впустить Перегрина, и сразу же направился к телефону — ибо Маклеод явно не сознавал ни звонков, ни их приход: он сидел, тяжело навалившись на стол и неловко уткнувшись головой в правую руку.
Пока перепуганный Перегрин закрывал за собой дверь, Кохрейн схватил трубку.
— Кабинет инспектора Маклеода, — сказал он, немного задыхаясь. — Нет, боюсь, он на заседании. Это констебль Кохрейн, его помощник. Чем могу помочь?
Пока Кохрейн разбирался с абонентом, Перегрин подошел поближе и внимательно пригляделся к Маклеоду. Искаженное болью лицо инспектора было цвета штукатурки, тело напряжено.
Как только Кохрейн положил трубку, Перегрин повернулся к нему.
— Что случилось? — спросил он, понизив голос. — Что с ним?
— Честно говоря, не знаю, — тихо сказал молодой констебль. — И он не позволил мне вызвать доктора. Происходящее как-то связано с вот этим. — Он выдвинул левый ящик стола. — Дотрагиваться до нее можно только через шелк.
Заинтригованный Перегрин осторожно поднял уголок платка и увидел оригами из золотой бумаги. Какое-то животное. Приглядевшись, он понял, что это рысь.
Краткий приступ дурноты от отвращения завязал желудок узлом. Постаравшись не коснуться золотой бумаги, Перегрин поспешно накрыл ее платком и задвинул ящик, после чего снова повернулся к Маклеоду.
— Инспектор, — позвал он тихо, положив руку ему на плечо. — Ноэль, это я, Перегрин. Вы просили меня приехать, и я здесь. Пожалуйста, можете сказать мне, что я должен сделать?
Маклеод не ответил. Беспокоясь все больше и больше, Перегрин оглянулся на Кохрейна, встревоженно топтавшегося у двери.
— Давно он так?
— Я нашел его около получаса назад, — прошептал Кохрейн. — Сначала он мог говорить, но в последний раз я его слышал минут десять — пятнадцать назад… вскоре после того, как позвонил вам. — Увидев выражение лица Перегрина, констебль добавил: — Он сначала велел мне позвонить отцу Кристоферу Хьюстону. Когда там не ответили, попросил связаться с Хэмфри, слугой сэра Адама Синклера, и узнать, где вы. Я умолял его позволить мне вызвать доктора, но он и слышать не хотел. Заставил меня пообещать не звать на помощь, пока вы не приедете.
«Почему я?» — удивился про себя Перегрин, снова возвращаясь к Маклеоду. Ответ он мог придумать только один: у Маклеода явно были причины считать, что Перегрин сможет помочь там, где традиционная медицина потерпит неудачу.
Эта мысль обескураживала. Молодой человек снова поглядел на Маклеода и подавил сильнейший приступ страха и неуверенности в себе.
«Боже, Маклеод, надеюсь, вы правы, — размышлял он мрачно. — Думай, Ловэт! Что сделал бы Адам, будь он здесь?»
Художник постарался успокоиться, отыскивая в недавних воспоминаниях образы Адама за работой. Среди них необъяснимо всплыл образ кольца Майкла Броуди. Получив его от леди Джулиан, Перегрин, подражая Адаму, всегда носил кольцо с собой в кошелечке из китайского шелка. Сейчас оно было в кармане брюк, и внезапно ему очень захотелось надеть его.
Сама идея казалась дерзкой, особенно поскольку он еще не вошел в состав Охотничьей Ложи и не получил официального разрешения Адама носить кольцо как символ членства. В то же самое время в нем росла убежденность, что кольцо понадобится для фокусировки, если он хочет попытаться помочь Маклеоду в его нынешнем положении. Взгляд на правую руку Маклеода подтвердил, что тот свое кольцо носит. Перегрин мог бы использовать свое, чтобы как-то связаться с кольцом Маклеода, надеясь, что опыт инспектора поможет ему.
Закусив губу, он сунул руку в карман и сжал кошелек с кольцом в кулаке. Вытащив руку из кармана и прижав кулак к губам, молодой человек обратился к духу кольца.
«Простите меня, сэр Майкл, если это не получит вашего одобрения, — сказал он мужу леди Джулиан, — но инспектору нужна помощь, а я не знаю, что еще делать».
Стоя спиной к Кохрейну, он быстро расстегнул замочек и вытащил кольцо, сунув кошелек обратно в карман, а кольцо надев на средний палец правой руки.
Перегрин ожидал карающего удара силы. Вместо этого успокаивающее ощущение ласкового тепла распространилось по руке. Ободрившись, он повернулся к Кохрейну.
— Погляжу, что я смогу сделать, чтобы облегчить его положение. Постарайтесь, чтобы нас не потревожили.
Кивнув, констебль подошел и выдернул шнуры обоих телефонов.
— Я и так собирался вывести их из строя, чтобы звонящие думали, что его нет. Мне пришлось ответить на несколько звонков, но я не люблю лгать. Так безопаснее, если мы не хотим возбудить подозрений.
Перегрин не мог не согласиться с этой логикой. Убрав папки и распечатки со второго кресла, он поставил его слева от инспектора и сел, оставив Кохрейна охранять дверь. Мысленно повторив все, чему обучил его Адам с их первой встречи, он сначала сосредоточился на вхождении в состояние полутранса, регулируя дыхание, пока не сумел привести чувства и мысли в состояние равновесия.
Ощущение глубокого покоя постепенно снизошло на него. Он почувствовал, что и Маклеоду тоже надо бы установить подобное равновесие, по крайней мере, насколько возможно в его нынешнем состоянии. Через мгновение, полностью успокоившись, Перегрин протянул руку с кольцом и легко прикоснулся кончиками пальцев ко лбу Маклеода, подражая гипнотическому жесту, который не раз видел у Адама.
— Расслабьтесь, Ноэль, — прошептал он. — Погрузитесь глубже в сон.
К его облегчению и удивлению, Маклеод, вздрогнув, сделал глубокий вдох, как ныряльщик, готовый окунуться в воду, и тяжело выдохнул. Инстинктивно Перегрин уровнял дыхание, мобилизовав все внутренние силы.
— Ноэль, это Перегрин, — тихо позвал он, сжимая правой рукой запястье Маклеода и нащупывая кончиками пальцев пульс. — Если вы слышите меня, попытайтесь помочь мне. Покажите, что вас беспокоит.
Ответ пришел не словами, а чередой картин. Неожиданно Перегрин почувствовал уже знакомое затемнение видения. Когда его Внутреннее Зрение настроилось, он узрел, словно рисунок на кальке, усаженную шипами массу серых усиков, окутывающую голову и шею Маклеода терновым шлемом.
Перегрин вздрогнул. Усики не были пассивны. Трепещущая пульсация пробегала по переплетенным ветвям в неравномерном контрапункте к биению сердца Маклеода.
Потом в голове будто вспыхнул новый свет. В кончиках пальцев возник напор силы, идущей из той части его существа, о которой Перегрин ничего не знал. Кольцо ожило: в его внутреннем видении камень испустил чистое белое сияние — так ночью в Уркхарте сиял камень в головке кинжала, когда Адам использовал его для отражения Воинства Фейри.
Свет становился все ярче. Перегрин выпустил запястье и инстинктивно протянул руку к голове больного. Сила окружала руку, подобно ауре. И он бесстрашно дернул за ближайший колючий усик, оплетающий голову Маклеода.
Усик зашипел и отделился при его прикосновении, испустив ядовитую струю серого дыма. Ободренный, Перегрин оторвал целую плеть. Упругие серые ветви липли к пальцам и запястьям, обжигая кожу, словно кислота, но, казалось, не причиняли настоящего вреда. Сжав зубы от отвращения и боли, он встряхнул рукой над мусорной корзиной и увидел, как они съежились вспышками грязного пламени. Улыбнувшись с мрачным удовлетворением, Перегрин потянулся за второй плетью.
К тому времени, как он закончил очищать усики, Маклеод дышал уже легче, однако его по-прежнему окружала злобная энергия. Инстинктивно Перегрин знал, что ее источник находится в ящике стола, и пока
