находкой для кораллов, которые приобретают исключительно благоприятную для них среду в полуметре от морского дна. И тогда они начинают размножаться с исключительной быстротой.
Вот почему я сильно опасаюсь, что галеон «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» будет трудно разглядеть даже водолазам, находящимся на дне. Мне хорошо известно, что придется также вести раскопки в известняковой толще, а это будет титанический труд. Но мне не хочется разочаровывать экипаж. В конце концов, я могу ошибаться, и не исключено, что нам удастся найти доски от корпуса или шпангоуты судна. Это даст ключ к разгадке археологической тайны и поможет руководить раскопками.
Вера моих товарищей в существование затонувших сокровищ, кажется, очень сильна, и я решаю организовать работы так, как если бы они действительно лежали на дне.
Ведь для большинства водолазов на борту «Калипсо» эти поиски станут самым выдающимся событием в их жизни.
Чтобы устроить рабочую площадку, надо не только очистить дно от кораллов, но и убедиться, что они не скрывают в себе ничего ценного. Только одна из тех акропор, которые мы во множестве видели на дне, была в состоянии поглотить один или даже несколько золотых и серебряных слитков или изумрудов и восьмиреаловиков.
Надо будет застопорить самые большие глыбы из тех, что нам удастся отделить, поднять их с помощью трехтонного подземного крана на борт нашего судна и осторожно раздробить, чтобы не пропустить ничего ценного. Впрочем, нам предстоит раскалывать с помощью геологического молотка на борту «Калипсо» все сколько-нибудь круглые обломки кораллов, чтобы убедиться, что они не таят в себе какой-нибудь драгоценности. Да, нас действительно ждет каторжный труд, но я убежден, что экипаж «Калипсо», не дрогнув, справится с этим делом.
Сад чудес
У меня сжимается сердце при мысли о том, что этот прелестный уголок природы нам придется разрушить, уничтожая кайлами те восхитительные формы жизни, на развитие которых ушло несколько столетий.
Сотни закрепившихся животных сгруппировались здесь, установив крайне неустойчивое и сложное биологическое равновесие. Поистине чудодейственное творение природы! Малейшее изменение температуры или солености воды или слишком обильные атмосферные осадки могли бы уничтожить рифы Силвер-Банк полностью.
Но исследованный мною вокруг «Калипсо» подводный ландшафт, который нам предстоит уничтожить, превратив его в рабочую площадку, создан не одними только кораллами.
Разумеется, коралловые сооружения образуют главный элемент ландшафта, и именно они покрыли броней остов затонувшего корабля. Вот раскинулись огромные поля «оленьих рогов», над которыми проплываешь при погружении в воду. Подле них красуются своими изящными формами акропоры, виднеются, грибовидных фунгий[8], огромные шары «мозгов Нептуна».
Но в эту массу живого известняка вкраплены колонии других морских животных самого различного вида и окраски: мягкие на ощупь губки в форме свечей и чаш, «огненные кораллы»[9], вызывающие сильные ожоги при прикосновении к их ядовитым щупальцам, и т. д. Все это затмевает простирающийся у подножия уступа лес розовато-лиловых и желтых горгонарий с длинными, опущенными вниз ветвями наподобие страусовых перьев. Водолаз проскальзывает между этими ветвями, длина которых превышает его рост, и они гибко склоняются при его погружении.
Вся эта волшебная страна густо населена огромным меру[10], рак-отшельник из грота в коралловой стене привык к пришельцам и спокойно наблюдает за нашими действиями своими огромными глазами. Барракуда[11] несет караульную службу, оскалив зубы и бросая на нас злобные взгляды. Водолазы прозвали ее Жюлем. Рифовые окуни и губаны дефилируют стройными рядами. С нами хочет подружиться скар, или рыба-попугай. Они нас не боятся. Но я испытываю угрызения совести при мысли, что мы погубим их дивный сад.
Завтра во что бы то ни стало надо произвести первую разведку, врезаясь кайлами в живые кораллы. Но нельзя ограничиться тем, чтобы любыми путями разбить известняковую толщу, нанося ей массированные удары. Надо знать заранее, что именно мы сможем в ней найти. Идет ли речь об археологии или биологии, в море можно найти только то, что ищешь. Надо заранее знать форму, значение и природу затонувшего предмета. Перенесемся же мысленно к тем событиям, которые произошли в Карибском море более трех веков назад.
Глава 2
Поток золота пересекает Атлантику
Галеоны его католического величества Карла V, императора «Священной Римской империи», короля «Индий, материков и море-океана», стояли на якорях. По правде говоря, эта довольно глубокая и относительно укрытая бухта, которой сам Христофор Колумб дал имя Пуэрто-Бельо (Порто-бело), не располагала никакими портовыми сооружениями, и суда бросали якорь прямо на рейде. Не было здесь и поселения, которое могло бы именоваться портовым городом. Тем не менее, Пуэрто-Бельо стал традиционной промежуточной гаванью на Дарьенском перешейке, который мы теперь называем Панамским.
Над тропическим лесом, лачугами и бараками, вытянувшимися вдоль берега, занималось утро. Тали, прикрепленные к фок-мачтам, скрипели под тяжестью последних партий грузов, поднимаемых на борт. Шлюпки, груженные товарами, сновали между берегом и тремя большими судами — «Санта-Ана», «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» и «Маргаритой» (вместимостью[12] до 600 тонн).
«Санта-Ана» несла вымпел генерал-капитана флотилии дона Франсиско Родригеса. Над «Маргаритой» реял адмиральский флаг — на ее борту находился адмирал Гаспар де Варгас. Все эти корабли были так перегружены, что легко могли пойти ко дну.
С берега доносились окрики солдат и вопли индейцев, которых побоями заставляли переносить последние грузы на борт корабля, готовых поднять паруса.
Костры еще дымились, пьяные моряки, спотыкаясь и пошатываясь, бродили между лачугами и деревянными бараками. Оргия продолжалась всю ночь. Всякий раз, когда отплывала флотилия, нескончаемые попойки сопровождались азартным и играми, во время которых люди теряли целые состояния. Они дрались на ножах и шпагах из-за жалких беззубых девок, вывезенных из Европы, или из-за индианок, еще сохранивших красоту и превращенных в рабынь.
Так случалось постоянно, когда галеоны флотилии раз в год бросали якоря на рейде Пуэрто-Бельо. В течение, по меньшей мере, трех недель горстка испанцев предавалась здесь массовому безумию среди груд продовольственных припасов и товаров, завезенных из Испании, мешков с золотыми и серебряными слитками. Богатства, насильственно отторгнутые у этой враждебной земли, должны были пересечь Атлантику, чтобы поддержать великолепие его католического величества и позволить ему сокрушить неверных и еретиков.
Пуэрто-Бельо был в те времена жалким поселком, почти безлюдным в течение всего года. Необычное оживление воцарялось здесь только с прибытием галеонов. На открывшейся в эти дни шумной ярмарке
