установленные на судне. Аномалия в уровне гравитации — признак того, что под дном в этом месте где-то может быть нефтяной купол. Полезные сведения дают также образцы грунта. Если аномалия сочетается с определенного вида ископаемыми организмами периода эоцена, геологи делают себе пометку: здесь стоит произвести разведочное бурение. Компания просила нас сделать не меньше двухсот станций.
Придя на место, 'Калипсо' была встречена жужжанием самолета компании 'Шелл', который охранял невидимый пунктир, обозначающий границу между концессиями 'Шелл' и 'Британской нефтяной'. В составе экспедиции 'Шелл' были сотни людей, катера, баржи, даже плавучее общежитие с кондиционированием — бывший пассажирский лайнер 'Шелл квест'. Он пришел несколькими месяцами раньше нас и во время прилива стал на якорь на мелком месте. Под тяжестью людей, горючего и различных запасов 'Шелл квест' зарылся в песок и очутился в западне. Жильцы общежития прилежно швыряли за борт пустую посуду; края песчаной ванны становились все выше и выше. Бутылочный риф непрерывно рос, подчиняясь закону Дарвина. Печальная судьба грозила 'Шелл квест' — превратиться в лагуну ржавого железа, окаймленную стеклянным атоллом.
Дюма и я отправились на лайнер с визитом, нас приняли очень сердечно. Люди 'Шелла' предложили нам выверить наш гравиметр по их бую, поставленному в точке, где гравитация была замерена с предельной точностью. Рядом, на пустынном острове Халуль, размещалась станция 'Декка'.
Потом мы выбрали время и навестили Халуль. Было уже темно, когда 'Калипсо' подошла к острову, но мы заметили свет и сошли на берег. Проковыляли по рытвинам к светящемуся окну и заглянули внутрь. В комнате, углубившись в книгу, сидел молодой человек с длинными русыми волосами. Дюма постучался. Молодой человек отворил дверь и ахнул.
— Вы Фредерик Дюма! — крикнул он, глядя на Диди. И показал нам свою книгу: она была открыта как раз на фотографии Дюма. Книга называлась 'В мире безмолвия'.
— Тони Мулд, — представился хозяин домика. — Входите, прошу вас.
Мы переступили порог комфортабельной лачуги отшельника.
— Летом, — сообщил он, — здесь бывает пятьдесят пять градусов. Влажность — девяносто процентов.
— Однообразная жизнь, наверное, — вздохнул Дюма.
— Несколько недель назад было очень оживленно, — возразил Мулд. — Подул шамал, и к острову причалила сильно поврежденная замбука с паломниками из Персии. Двести человек, пять дней без еды. Я вызвал по радио помощь, но никто не хотел выходить в такой шторм. Из своих припасов я кормил женщин и детей. Мужчины возмущались. Как это так: главы семейств оказались обойденными! Восемь дней спасателей ждали.
Мы пригласили отшельника пообедать на 'Калипсо'; Лабан подстриг его. Аквалангисты, обступив со всех сторон кресло парикмахера, выспрашивали Мулда о подводной обстановке.
— Я никогда не занимался этим нырянием, — ответил он. — Но ловцы жемчуга хоронят на моем острове своих покойников. Я покажу вам кладбище. Двадцать два голубчика. Двоих, говорят, акула сгубила. Остальных — морские змеи.
Прежде чем производить станцию № 1, я отправился в Бахрейн уладить вопрос со снабжением и выяснить, что это за морские змеи. Французский консул и несколько врачей заверили меня, что речь идет не о каком-нибудь мифе. Змей множество, некоторые длиной с кобру, и нет никакого противоядия от их укусов.
— Правда, — рассказал один специалист, — далее у семифутовой змеи пасть настолько мала, что она может
укусить только складки кожи, например, между большим и указательным пальцами.
Таким было легендарное исследовательское судно 'Калипсо'. Каждую зиму Кусто вносит что-нибудь новое, совершенствует оснастку.
1 — гарпунерская площадка,
2 — подводная наблюдательная кабина,
3 — вход в кабину для подводных наблюдений,
4 — антенна радара,
5 _ высокий наблюдательный мостик, 6 — рулевая рубка,
7 — штурманская рубка,
8 — подводные скутера,
9 — рекомпрессионная камера,
10 — дежурное помещение водолазов,
11 — водолазный колодец,
12 — подача сжатого воздуха,
13 — лебедка,
14 — акулоубежище и кинооператор,
15 — подъемная водолазная площадка и трап,
16 — глубоководная съемочная камера с электронной вспышкой,
17 — ультразвуковой луч.
Удивляясь, почему природа создала убийцу со столь несовершенным оружием, я возвратился на 'Калипсо'. Всю дорогу мои пальцы непроизвольно пощипывали сухожилие, которому грозила такая опасность…
На первой же геологической станции мы снарядили трубку, чтобы взять пробы грунта. К огромной стальной 'бомбе' весом около трети тонны снизу была привинчена трубка из твердой стали. 'Бомбу' сбросили на глубину. рока пяти футов. Когда мы ее подняли, трубка отсутствовала. Аквалангисты нашли ее; вся искореженная, она лежала на плоском песчаном дне. Режущая часть была Смита, слоено бумажная салфетка. Ныряльщики копнули песок; под дюймовым слоем обнажилась скала броневой твердости. Во время испытаний трубка на несколько дюймов вонзилась в известняк. Что же это за порода?
Мы поставили новую трубку и опять сбросили 'бомбу'. На этот раз трубку не сорвало, но удар изогнул ее зигзагом, и режущая грань была сплющена. Из четырех трубок две потеряны на первой же станции! Следующее звено подводных пловцов захватило с собой лом. Они сунули его в норку, проточенную моллюском, и отломили осколочки, которые никак не устраивали геологов. Дюма решил, что пневматическое долото поможет ему взять более крупный образец. Нашел ямку, воткнул в нее долото, включил сжатый воздух… и подскочил вверх футов на десять! Всякий раз, когда он пытался бурить скалу, его отбрасывало отдачей.
Дюма вернулся на поверхность, добавил себе грузов на пояс. Кроме того, мы спустили акулоубежище, чтобы он мог держаться за него. Диди удалось отколоть кусочки, но и они оказались малы. Неужели только взрывчатка способна одолеть эту броню? Но взрывать — затея долгая и дорогостоящая.
Тогда мы вооружили аквалангистов обычным долотом и кувалдой. Нужно немалое усилие, чтобы в среде, которая в восемьсот раз плотнее воздуха, да еще без опоры взмахнуть кувалдой. Наши люди справились с этим. На ста пятидесяти станциях они добыли образцы.
В окаймленном пустынями море мы работали в шквал и песчаные бури. Вода была такая лее холодная, как в Средиземном море зимой. А на палубе хоть загорай! Единственное развлечение в свободные дни — верблюжьи скачки в поселке Абу-Даби.
Акулоубежище служило лифтом для ныряльщиков, на дне оно играло свою обычную роль. Впрочем, его прутья с просветами в восемь дюймов не могли бы преградить путь морским змеям.
Правда, за первую неделю работ мы не встретили ни одной змеи. Зато когда пошли на следующую станцию, то по пути у самой поверхности гладкого моря увидели извивающиеся белые и желтые ленты. Змеи казались такими же нереальными, как их деревянные подобия, которые выскакивают из волшебных шкатулок индийских мастеров. Иные поспешили уйти от 'Калипсо', но другие проплыли довольно близко. Ничего но стоило выловить их сетью, но почему-то никто не решился этого сделать. К нашему удовольствию, геологическая станция находилась за пределами скопления змей.
