возбуждал беспокойство. Австрия и Пруссия обратились (январь 1864 г.) с ультиматумом к Дании, предлагая ей отменить конституцию от 13 ноября 1863 года для Шлезвига, что снова отделило бы Шлезвиг от королевства. Признав полученный ответ неудовлетворительным, они двинули войска. Таким образом, б этот момент в Дании осуществлялись два немецких военных вмешательства, разных, но параллельных: саксонские и ганноверские войска заняли Голштинию от имени Германского союза, а австро-прусская армия шла через Голштинию, чтобы вторгнуться в Шлезвиг.
Исход начавшейся так войны не мог вызывать сомнений. Ни одна из европейских держав по причинам, обусловленным их собственной политикой (см. об этом соответствующие главы), не была склонна оказать Дании действительную помощь; активную, но безуспешную попытку в этом направлении сделал только шведский король (о ней будет речь ниже). А собственные силы Христиана IX были слишком незначительны, чтобы он мог долго сопротивляться соединенным силам Пруссии и Австрии. Военные действия начались 1 февраля 1864 года. Спустя несколько дней датчане были вынуждены почти без боя очистить позиции у Даневирке; в марте главная часть их армии была отброшена на остров Альзен; одновременно неприятель вторгся в Ютландию, и 9 мая пришлось заключить перемирие. Еще за несколько недель до этого державы, подписавшие Лондонский договор, и с ними Германский сейм открыли переговоры в надежде как-нибудь решить наконец окончательно вопрос о герцогствах; но переговоры только обнаружили полную непримиримость взглядов. Англия предлагала отделить от Дании Голштинию и южные округа Шлезвига, тогда как сейм, Пруссия и Австрия решительно противились дроблению Шлезвига, хотя и сами отнюдь не были солидарны, потому что сейм попрежнему стоял за герцога Аугустенбургского и требовал для него Голштипии и Шлезвига целиком; Пруссия же и Австрия, враждебные герцогу, хотели снова связать оба герцогства нерасторжимыми узами и затем прикрепить их к датскому королевству путем личной унии. Наконец и Дания еще не соглашалась принять слишком тяжелые условия мира. Итак, в конце июня военные действия возобновились. В середине июля австро-прусские войска дошли до Скагена, и 1 августа окончательно разбитая Дания заключила в Вене прелиминарный мир, подтвержденный договором 30 октября 1864 года; в силу этих двух актов датский король ясно и категорически отказывался в пользу Пруссии и Австрии от всяких суверенных прав над герцогствами Шлезвигом, Голштинией и Лауэн-бургом. Вопрос о герцогствах, поскольку он касался Дании, был решен окончательно.
Потеря герцогств вызвала в самой Дании новые конституционные затруднения. В действии были два основных закона: общая конституция 13 ноября 1863 года и конституция 5 июня 1849 года. Теперь, без герцогств, довольно было одной Конституции; но недостаточно было решить, что общая конституция отменена, потому что многие статьи ее были необходимы: в момент введения в действие первой. общей конституции 1855 года были вычеркнуты из закона 1849 года целые разделы постановлений. Таким образом, настойчиво требовался общий пересмотр конституции. Он и был произведен, хотя медленно, под шум парламентских прений, и новый основной закон был обнародован лишь 28 июля 1866 года.
Оскар I. Царствование Карла-Иоанна ознаменовалось как в Швеции, так и в Норвегии значительным прогрессом[56], который продолжался и в правление его сына Оскара, наследовавшего ему в 1844 году. Благодаря удачным законодательным мероприятиям торговля и промышленность продолжали развиваться. Почти все отрасли внутреннего управления — народное образование, финансы, церковные дела — были последовательно улучшены. Особенно удачно были преобразованы уголовное законодательство и тюремное дело, так как новый государь лично крайне интересовался пенитенциарным вопросом, о котором он написал сочинение. И так как инициатива большинства этих мероприятий исходила не от сеймов, то получался резкий контраст между энергичной преобразовательной деятельностью правительства и последними годами предыдущего царствования, когда Карл-Иоанн всячески старался избегать каких бы то ни было, перемен. Однако, заботясь об улучшении внутрепнего состояния своих двух королевств, новый король оставался верен отцовским традициям. Но в другом отношении он совершенно уклонился от них.
Несмотря на то что Оскару при его вступлении на престол было 45 лет, он играл до тех пор ничтожную роль. За исключением редких случаев, отец систематически устранял его от государственных дел, относясь к нему, особенно под конец жизни, с полным недоверием. Зато наследник престола пользовался значительной популярностью среди оппозиционных партий, которые восторженно приветствовали его воцарение. В сущности, обе эти оценки были равно преувеличены. Бесспорно, Оскар I был либеральнее своего отца, но и его либерализм был весьма умерен, а главное — его политические идеи были бледны, неопределенны, неустойчивы. Незначительные события могли вызвать почти полный поворот в его мыслях; и действительно, его царствование делится на два периода, характеризующиеся почти противоположными тенденциями. Вступив на престол при горячих приветствиях либералов, Оскар 1 вначале был либерален. Свидетельством этого могут служить некоторые из упомянутых выше законодательных мер. Он также отменил и некоторые политические мероприятия, которым его отец всегда придавал большое значение, например закон 1812 года, воспрещавший гражданам всякие сношения с членами низвергнутой в 1809 году династии, и те пункты устава о печати, которые давали возможность произвольно закрывать газеты. Впрочем, намерения нового короля ясно обнаружились в первые же дни по его вступлении на престол: большинство министров Карла- Иоанна получили отставку и были заменены умеренными либералами.
Но затем наступили события 1848 года. Общее состояние Швеции и Норвегии и политические свободы, которыми они пользовались, казалось должны были избавить их от насильственных переворотов, каким подверглись в эту эпоху многие европейские государства. Между тем, революционные события, разыгравшиеся во Франции и Германии, отразились и здесь, именно в Стокгольме, где 18–20 марта произошло даже несколько кровавых столкновений на улицах. Вследствие этого король сблизился с консерваторами и призвал к власти новое министерство, в которое вошли люди самых разнообразных убеждений. За революционной бурей 1848 года в большинстве европейских государств последовала резкая реакция; то же было и в Швеции, хотя здесь реакция ничем не оправдывалась. Король снова и глубоко изменил состав своего совета, где консерваторы оказались теперь в большинстве (1852). С этой минуты правительство держалось направления, прямо противоположного тому, которому оно следовало в начале царствования. Таким образом, уже эти изменения в личном составе достаточно характеризуют последовательность перемен, происшедших во взглядах Оскара I, но еще яснее перемена выступает при изучении проектов конституционных реформ.
Конституционные вопросы. Несмотря на противодействие Карла-Иоанна, при нем все-таки были внесены кое-какие поправки в основной закон 1809 года. Кроме того, тотчас после его смерти, в 1844 году, влияние государственных штатов (сейма) было косвенно усилено, так как издан был закон, в силу которого сейм должен был отныне созываться каждые три года. Но эти частичные реформы не были достаточны, чтобы удовлетворить либералов. Последние добивались радикального изменения системы народного представительства и почти уже четверть века время от времени настойчиво представляли проекты, во многом различные, но преследовавшие более или менее прямо все одну и ту же цель: дать Швеции парламент, сходный с парламентами других конституционных стран. Ни один из этих проектов не был принят; но последний сейм Карла-Иоанна принял к соображению один подобный проект, так что первому сейму Оскара I (1844–1845) пришлось его обсуждать. Прения, вызванные им, ясно показали, какую перетасовку партий произвело вступление на престол Оскара I. Так как все были убеждены, что в случае принятия проекта королевская санкция последует немедленно, то консерваторы, ставшие теперь оппозицией, удвоили свои усилия. В конце концов они и одержали верх, так как реформа, принятая буржуазией и крестьянством, была отвергнута дворянством и духовенством.
Во время этих дебатов правительство, обманывая, быть может, до известной степени надежды либералов, соблюдало строжайший нейтралитет. Во всяком случае, оно обнаруживало готовность провести реформы, которых требовали так настойчиво. Один из членов совета официально заявил на сейме, что улучшение системы представительства настоятельно необходимо. Когда затем сейм обратился к королю с просьбой ознакомиться с вопросом и взять на себя почин законодательного предложения, была назначена для этого специальная комиссия (1846), и выработанный ею проект был представлен следующему сейму (1847), но не в форме королевского предложения. По этому проекту представительство по сословиям упразднялось, и сейм заменялся парламентом из двух палат, члены которых должны были выбираться по сложной цензитарной системе; в их число никто не мог входить по чину и званию, но короне
