Мы с трудом могли поверить в то, что происходило. За узкой полосой воды, которая так милостиво отделяла нас от краха, находились немцы, оккупирующие более половины Франции, включая все порты, французская армия была демобилизована, флот в руках врага, французов, которые когда-то не соглашались на сепаратный мир, сейчас уговаривают, чтобы они выступили на стороне немцев и помогли тем в войне против Британии.
Все время мы ожидали новых потрясений.
Мы слышали, как премьер-министр выразил сожаление и удивление по поводу того, что наши бывшие союзники принимают такие условия.
Однажды вечером мы услышали, как по радио выступал генерал де Голль, который находился в Англии и был полон решимости освободить свою страну, сохранить ее независимость и помочь Британии в войне против Гитлера.
Я думаю, мы были в состоянии приподнятости, когда слушали нашего премьер-министра, который никогда не переставал внушать нам мужество и надежду. Он требовал, чтобы мы были готовы. Мы должны биться с врагом в любом месте нашего острова, если враг окажется здесь. Мы победим… и, как бы то ни было, он заставил нас поверить в это.
Приехала Гретхен. Она явно переменилась. Эдвард был дома, и ужас неминуемого несчастья оставил ее. Рана его была незначительна, и Гретхен, наверное, уже хотела бы, чтобы она заживала не слишком быстро. Но вот Эдвард снова ушел в свой полк и был готов к защите родины, но теперь он здесь, на своей земле, а не где-нибудь в чужих странах.
Говорила она осторожно. Я знала, что Гретхен боялась казаться очень счастливой в связи с возвращением Эдварда, к тому же не хотела каким-то образом привлекать внимание к тому факту, что Джоуэн не вернулся. Я читала ее мысли и знала, что она читает мои, и чувствовала себя ближе к ней в это время, ближе, чем даже к Дорабелле.
Однажды Гретхен сказала мне:
– Что происходит с этим мальчиком… я имею в виду Чарли, того, что из Лондона?
– Что ты подразумеваешь, Гретхен? Гордон думает, что он довольно сообразительный мальчик.
– Он, конечно, такой. Но я замечаю, что он следит за мной, наблюдает. Однажды я увидела, как он очень странно посмотрел на меня. Он поворачивается и убегает, когда видит, что я замечаю это, и притворяется, что ничего не делал. Знаешь ли, это слегка обескураживает.
– Возможно, ты просто вообразила что-то.
– Вначале я так и подумала, но это случается все время. Как-то в саду я посмотрела вверх, в окно, и увидела его там… он наблюдал за мной. Что это значит?
– Не имею никакого представления.
– И малыш делает то же самое.
– Берт?
– Да. Берт. Походит на игру. Я не могу понять, в чем дело. В любом случае, от этого бросает в дрожь.
– Посмотрю, что могу сделать.
– Как ты там ни было, но чувствую, что я не нравлюсь им.
– С чего бы это? Они интересуются всеми и всем. Для них это такая перемена жизни. Думаю, что они здесь неплохо освоились.
Ничто не могло убедить Гретхен, что не было ничего особенного в поведении детей.
Я решила, что самый легкий путь разузнать обо всем, – это побеседовать с Бертом, которого легче разговорить, чем его брата.
Как-то, застав его одного, я спросила:
– Берт, тебе нравится миссис Денвер? Берт широко открыл глаза, затаил дыхание и с беспокойством произнес:
– Ну, мисс…
– В чем дело? Что вам не нравится в ней? Почему вы всегда следите за ней?
– Ну… мы должны следить за ними, не так ли?
– Да? Почему?
– Ну, пото…
– Почему потому?
– Ну, вы знаете, мисс, мы ходим на дежурство каждую ночь, не так ли? Чарли говорит…
– И что говорит Чарли? Берт заколебался:
– Чарли говорит, что мы должны следить за ними. Никогда не знаешь, что они натворят. – И что, ты думаешь, натворит миссис Денвер?
– Ну, она одна из них, не так ли? Она немка.
Я почувствовала себя плохо. Сразу вспомнилась сцена в замке, когда дикие молодчики крушили мебель.
Я сказала:
– Послушай, Берт. Миссис Денвер наш друг. В любом случае, она моя родственница. Она хорошая и добрая, и эта война никакого отношения к ней не имеет. Она на нашей стороне. Она хочет, чтобы мы победили. Очень важно для нее и ее семьи, чтобы было так.
– Но мы должны следить за ними, не так ли? Она одна из них. Чарли говорит, что мы должны следить за ней.
– Я должна поговорить с Чарли. Не приведешь ли ты его ко мне?
Берт кивнул и с готовностью побежал за братом.
Вскоре они вернулись вместе.
– Чарли, я хочу поговорить с тобой о миссис Денвер.
Глаза его сузились.
– Она на нашей стороне, Чарли. Мальчик недоверчиво посмотрел на меня.
– Мне нужно кое-что объяснить тебе. Правда, что миссис Денвер немка. Но они не все плохие, как ты знаешь. Более того, ее и ее семью преследовали… Гитлер такой же ее враг, как и наш… возможно, даже больше.
Я попыталась кратко и ясно рассказать, что случилось в замке в тот незабываемый вечер, и думаю, что сделала это хорошо. Чарли умный мальчик, и я думаю, он кое-что понял.
– Ты понимаешь, Чарли, для нас всех очень важно победить в этой войне.
Он серьезно посмотрел на меня, и я поняла, что достигла цели.
Должно быть, прошел месяц после случая со светящейся рыбой. Мы с Дорабеллой дежурили в саду и наблюдали за морем. Темная ночь, серп луны, полночное небо и спокойное, почти тихое море.
Страх перед вторжением уже не так парализовал нас. Удивительно, как быстро человек привыкает. Духовно мы стали крепче благодаря частым обращениям премьера к нации, и каждая прошедшая неделя означала, что наша оборона еще более усилилась. Нам говорили, что девять дивизий, которые были эвакуированы из Дюнкерка, сейчас переформированы и стали соответствовать требованиям. Также в нашей стране были войска из колоний, были поляки, норвежцы, датчане и французы, последние создавали армию под руководством генерала де Голля. По всей стране мужчины вступали в организацию добровольцев.
Мы ни в коем случае не успокоились, но смотрели на мир оптимистически и были уверены, что, когда придет время, мы выстоим и победим. – Ты понимаешь, – сказала Дорабелла, – прошел почти год, как все началось, а кажется, что все это продолжается целую вечность.
Она задумчиво улыбнулась. Она знала, что я думаю о Джоуэне. Где он? Увижу ли я его снова?
Вдруг я заметила слабый свет, но не на горизонте, как это было с рыбой, а намного ближе к берегу.
– Ты видишь… Дорабелла уставилась в море:
– Рыба?
– Да, возможно…
Свет исчез, и опять стало темно.
– Они все еще смеются над нами из-за той ночи, – сказала Дорабелла. – Только недавно… О, посмотри, опять!
Свет появился и исчез. Было темно и тихо, только слышался шелест волн на пляже внизу. Дорабелла
