снова вышел на охотничью тропу, намереваясь захватить трофей, равного которому за всю историю существования Группы ей еще не попадалось. Когда несколько дней назад Влахович впервые услышал о плане арктической операции, он испытал скептицизм и сомнения. План показался ему крайне рискованным и трудноосуществимым. Но если бы он все же удался, их барыш мог бы стать астрономическим, поэтому теперь даже этот угрюмый серб почувствовал лихорадочный азарт.
– Прикажите всем подразделениям штаба собираться и быть готовыми к немедленному выдвижению. Я хочу, чтобы мы были в пути уже через… – Глаза Кретека метнулись к худенькой фигурке, молча стоявшей у камина. Албанские женщины никогда не отличались особой красотой, а эту кроху и женщиной-то назвать язык не поворачивался. Однако она находилась здесь, а ее отцу было уплачено. – …Через полтора часа, – закончил Кретек.
Почему бы не попользоваться маленькой Глеской, прежде чем она сама и остальные члены ее семьи сгорят в трагическом, неожиданно вспыхнувшем в доме пожаре?
Международный аэропорт Сиэтла Такома
Осень и туман для северо-западного побережья Тихого океана являются синонимами. Посадочные огни реактивных лайнеров опускались к полю аэродрома, как медленные кометы, выплывая из небесной мути над крышами гостиниц, и исчезали в такой же мути, скопившейся внизу и окутавшей бетон взлетно- посадочных полос. Освещенные окна аэропорта казались сквозь серую полосу тумана жаркими и манящими островками уюта в этом холодном влажном киселе.
Пока прозрачный пузырь наружного лифта тащился вверх по стене башни отеля «Даблтри», Джон Смит наблюдал, как из ночного сумрака выплывают различные острые углы и невидимые прежде детали. На нем была идеально наглаженная зеленая военная форма, и в кабине лифта он находился один. Однако скоро его одиночеству придет конец. Смит направлялся на встречу с остальными членами своей команды. Одного из этих людей он не знал, а с другим не дружил.
Он не мог осуждать Фреда Клейна за такой подбор кандидатур. Выбор Директора был вполне логичным. С Рэнди Рассел Смиту уже приходилось работать. Они принимали участие в нескольких операциях, как если бы судьбе было угодно, чтобы их жизненные пути скрещивались снова и снова. Смит считал ее первоклассным оперативником – опытным, самоотверженным, умным, обладающим широким набором разнообразных талантов и способностей, в число которых входила и холодная безжалостность. Но иметь с ней дело было страшно.
Кабина лифта остановилась, ее двери с шумом открылись, и Смит вышел в пыльный вестибюль расположенного на крыше ресторана с розовыми стенами и обилием бронзы. Дежурный администратор подняла голову и вопросительным взглядом уставилась на гостя.
– Меня зовут Смит. Я пришел на вечеринку мисс Рассел.
Брови женщины взлетели, ее взгляд стал оценивающим. Наконец она кивнула головой и произнесла:
– Да, сэр, это здесь. Пройдите за мной, пожалуйста.
Затем она повела Смита по залу, в котором царило приглушенное освещение. Благодаря темному ковру их шаги не мешали негромкой музыке и разговорам посетителей. Только теперь Смит понял причину удивления женщины-администратора. Рэнди расположилась в самом дальнем и темном углу зала. Это было самое уединенное место, к тому же частично отгороженное от остальных столиков ширмой. Для предстоящего разговора лучшего просто не найти.
Одновременно этот уголок мог служить идеальным местом для встречи любовников, а Смит встречался даже не с одной, а сразу с двумя женщинами необычайной красоты. Смит усмехнулся себе под нос. Он надеялся на то, что теперь официантка будет тешить себя фантазиями о свидании «на троих» во французском стиле. Она никогда не узнает, насколько далеко от истины находятся эти догадки.
– Привет, Рэнди, – сказал он. – Никогда не знал, что ты можешь управлять вертолетом.
Рэнди подняла голову, прохладно кивнула и ответила:
– Ты про меня много чего не знаешь, Джон.
Первые несколько секунд разговора с этой женщиной всегда были самыми тяжелыми. В них обоих до сих пор жила старая неутихающая боль. Хотя доктор София Рассел являлась старшей из сестер, она и Рэнди были почти близнецами. С течением времени их внешнее сходство становилось просто пугающим.
Иногда Смит задумывался о том, что думает Рэнди, глядя на него. Наверняка ничего хорошего.
Сегодня вечером Рэнди была в черной замше – юбке, жакете и туфлях. Этот наряд как нельзя лучше подчеркивал все преимущества ее великолепной фигуры и светло-золотые волосы. Темные глаза Рэнди несколько мгновений неподвижно смотрели на Смита, затем она отвела взгляд в сторону.
– Подполковник Джон Смит, познакомьтесь с профессором Валентиной Метрейс.
Из-под глянцевой челки черных, как ночь, волос на Смита смотрела пара серых глаз, в которых виделся интерес и искорка веселья. Эта женщина тоже была в черном – атласном брючном костюме, который плотно облегал ее худую, но при этом весьма соблазнительную фигуру, намекая на то, что под ним вряд ли так уж много надето.
– Полагаю, остановиться в мотеле было для вас сущим адом, – протянув руку, проговорила она низким грудным голосом с едва уловимым акцентом, похожим на британский. Руку она держала ладонью вниз. Так августейшая особа может протягивать руку своему царедворцу. Было очевидно, что Валентина Метрейс, будучи чрезвычайно привлекательной женщиной, ни на секунду не забывает о своей привлекательности и с удовольствием обращает на это внимание мужчин.
Тонкий лед первоначальной неловкости был растоплен, и Смит на мгновение взял протянутую ему ладонь.
– Мне не привыкать к походным условиям, – ответил он и занял предложенное ему место за столом. Рэнди пила белое сухое вино, профессор Метрейс – мартини, а он заказал для себя бокал легкого чешского пива.
– Что ж, – заговорил Смит, понизив голос, чтобы его не могли слышать за соседними столиками, – в соответствии с полученным приказом, завтра в восемь сорок пять самолетом «Аляска Эйрлайнз» мы вылетаем отсюда в Анкоридж. Там нас ждет вертолет с уже погруженным в него оборудованием. Там же мы встретимся с нашим российским связником, майором российских ВВС Григорием Смысловым. Из Анкориджа мы долетим на вертолете до Ситки, где переберемся на борт американского корабля Береговой охраны «Алекс Хейли», который и доставит нас к острову Среда.
– Кем мы будем для всего остального мира? – спросила Рэнди, вкладывая в свой вопрос смысл, вполне очевидный для любого представителя ее специфической профессии.
– Характер задания таков, что на сей раз нам не понадобится легенда, прикрытие и чужие личины. Я – военный врач, подполковник Джон Смит, министерством обороны придан экспедиции в качестве патологоанатома. Моей главной задачей будет произвести осмотр останков членов экипажа. Профессор Метрейс также останется сама собой. Она – гражданский специалист, историк, работающий по контракту с нашим военным ведомством. Ее целью, согласно официальной версии, является идентификация обломков самолета, чтобы определить, является ли он американским «В-29». Майор Смыслов, в свою очередь, будет выяснять, не был ли погибший самолет советским бомбардировщиком «Ту-4». Мы – по крайней мере, до прибытия на место катастрофы – будем поддерживать видимость того, что принадлежность самолета все еще не определена.
Смит отхлебнул из бокала и продолжал:
– С тобой сложнее, Рэнди. В данный момент ты как бы являешься гражданским пилотом, работающим по контракту с НАОА, Национальной администрацией океанографии и атмосферы. Экспедиция на остров Среда является международным научным проектом, поэтому выглядит вполне логичным, что НАОА и Береговая охрана оказывают ей посильную поддержку, в том числе и транспортную. Тебе и «Алексу Хейли» отведена роль доставки и эвакуации экспедиции до наступления полярной зимы. Ты также будешь работать под собственным именем, а все необходимые документы уже ожидают тебя в вертолете.
Взгляд Рэнди опустился к скатерти.
