Рэнди тоже бросилась на поиски. В толпе послышался ее звонкий голос:
– Джон тоже исчез!
– Найти их! И немедленно! – распорядился президент.
5.36 вечера
Коридоры подвального складского помещения в главном здании «Блэнчард Фармацевтикалз» были ярко освещены. Вокруг громоздились коробки, ящики, офисная мебель и самое различное оборудование. Под этим помещением находился еще один подвал, там освещение было более тусклым. Тут располагалось машинное отделение для обогрева, подачи воздуха и воды – словом, для обеспечения жизнедеятельности в большом двухэтажном здании. Системы работали, слышались тихий гул, бульканье и пощелкивание.
А под этим подвалом находился еще один, третьего уровня, не обозначенный ни на каких планах. И редко посещаемый. Это было темное сырое помещение с узкими коридорами и низкими потолками. И здесь от каменных стен гулким эхом раздавались шаги – кто-то быстро бежал по коридорам, причем сразу чувствовалось, что люди эти знают, куда направляются. То были Виктор Тремонт и Надаль аль-Хасан. Оба были вооружены. Вот они миновали запертую стальную дверь по левую руку. И не остановились, но продолжали бежать дальше, к стене в конце коридора. Стена была гладкой, сплошной и отсыревшей на вид, как все остальное вокруг. С виду просто конец коридора, тупик.
Виктор Тремонт достал из кармана пиджака маленькую черную коробочку.
Надаль аль-Хасан, держа револьвер наготове, оглядывал боковой коридор.
Тремонт надавил на кнопку в коробочке. Стена тяжело поползла влево, открывая потайную дверь сейфа из прочнейшей стали. Сейф этот был изготовлен по личному заказу Тремонта, когда центр управления фирмой «Блэнчард» переместился из Лонг-Лейка в его дом в Адирондаке. Тремонта сотрясала мелкая нервная дрожь. Он набрал комбинацию из нескольких цифр и привел в действие пневматическое устройство. Массивная дверца приподнялась на несколько миллиметров и медленно отворилась.
– Умно, – заметил Джон, выходя из главного коридора и сжимая «беретту» обеими руками. Целился он прямо в двух беглецов. Джон видел, как ускользнул Тремонт. Произошло это во время речи, которую произносил с экрана перед потрясенной толпой Мерсер Холдейн. И бросился за ним, но, зажатый людьми со всех сторон, не мог двигаться так быстро, как хотелось бы. Однако теперь это уже не имело значения. Главное, он нашел Тремонта.
Реакция Надаль аль-Хасана была молниеносной. Улыбка искривила его тонкие губы. И не успело затихнуть эхо от голоса Джона, как он выстрелил прямо в него.
И промахнулся – пуля, выпущенная из «глока», просвистела в каком-то миллиметре от головы Смита.
Реакция Джона была столь же молниеносна, но только, в отличие от аль-Хасана, он не промахнулся. За какую-то долю секунды перед глазами его пронеслись все ужасы, которые довелось испытать за последние две недели. Он нажал на спусковой крючок, аль-Хасан рухнул точно подкошенный лицом вперед. И распростерся на полу, широко раскинув ноги, а возле головы на сером бетонном полу начала расползаться темная лужица крови.
Виктор Тремонт тоже не промахнулся. Пуля впилась в верхнюю часть бедра Смита. Его отбросило к стенке, и это спасло Джона – вторая и третья пули, выпущенные Тремонтом, просвистели мимо, со звоном отрикошетили от стены, и звук этот эхом разлетелся по коридорам.
Цепляясь за стену, Джон изо всех сил старался не потерять сознания. И снова выстрелил. Он ранил Тремонта в правую руку, того отбросило к полуоткрытой металлической дверце, а пистолет выпал из рук и покатился по полу. Он прыгал и скользил, и металлический лязг, издаваемый при этом, долго звенел и вибрировал по потайным коридорам, точно предсмертный плач.
Приволакивая окровавленную ногу, Джон начал надвигаться на убийцу.
Вопреки ожиданиям, Тремонт не съежился от страха. Нет, напротив, приподнял подбородок и всем телом потянулся к Джону, а в глазах его светилась непоколебимая уверенность, что у каждого человека есть своя цена.
– Я дам тебе миллион долларов. Пять миллионов!
– Никакого миллиона у тебя нет. Ничего больше нет. Ты покойник. Тебя посадят на электрический стул.
– Пусть сперва найдут. – Он кивнул в сторону полуоткрытой дверцы. – Я уничтожил план этого здания. Никто не знает, что здесь есть запасной выход. И строили это иностранцы. А деньги уже переведены. Туда, где их никто не найдет.
– Я думаю, все же какой-то план у тебя имеется.
– Я же не дурак, Смит. Они никогда меня не найдут.
– Да, не дурак, – согласился Смит. – Скорее чудовище. Вампир и убийца миллионов. И мир рассчитается с тобой за это. Но ты еще убил и Софи, а это уже личное. И мне решать, что с тобой делать. Ты оборвал ее жизнь простым взмахом руки. Уничтожил ее. Теперь настал мой черед.
– Половину! Я отдам тебе
Джон двинулся на него, сжимая «беретту» в руке.
– Я любил ее, Тремонт. А она любила меня. И вот теперь…
– Нет, Джон! – раздался за спиной голос Рэнди. – Он не заслуживает такой легкой смерти!
– Да что ты понимаешь? Я
– Ему все равно конец, Джон. ФБР уже здесь. И спецслужбы тоже. Его сообщников схватили. Сыворотка отправлена, она спасет больных и умирающих. А все антибиотики конфискованы. Пусть им займутся власти. Пусть его судит весь мир.
Лицо Смита было искажено яростью. Глаза горели, точно угли. Подбородок дрожал. Вот он сделал еще один шаг вперед, ствол «беретты» застыл в нескольких дюймах от лица Тремонта. Тот пытался сказать что-то еще, но язык и губы не слушались. И изо рта выходило какое-то невнятное мычание.
– Джон! – тихо окликнула Смита Рэнди. И подошла поближе.
Он обернулся через плечо и увидел… Софи. Ее прелестное лицо, ее большие умные глаза, такая милая и знакомая улыбка на губах. Он заморгал. Нет, это Рэнди. Да нет же, Софи!.. Снова Рэнди. Он затряс головой, словно стараясь избавиться от наваждения. Теперь он понял, что хочет от него Рэнди и чего бы хотела Софи.
Он глубоко втянул воздух, стараясь успокоиться. Покосился на дрожавшего с головы до ног Тремонта. Затем опустил ствол «беретты» и зашагал прочь, сильно прихрамывая. Прошел мимо Рэнди, мимо целой толпы агентов ФБР и спецслужб. Один из них протянул руку, пытаясь остановить его.
– Пропустите его, – тихо сказала Рэнди. – Он в порядке. Пусть идет, не задерживайте его.
Джон слышал за спиной ее голос, слезы слепили глаза. Он старался не плакать, но ничего не получалось, слезы продолжали катиться по щекам. Вот он свернул в главный коридор и медленно поплелся к лестнице, ведущей наверх.
Эпилог
Шесть недель спустя, начало декабря
Санта-Барбара, Калифорния
Санта-Барбара… Страна пальм и потрясающих закатов. Страна чаек и нарядных яхт с белыми парусами, скользящими по аквамариновой глади канала. Страна красивых загорелых мужчин и соблазнительных молодых женщин в откровенных купальных костюмах. Джон Смит, доктор медицины, подполковник в отставке, пытался целиком сосредоточиться на красотах этого поистине райского уголка, созданного для любви, наслаждения жизнью и природой, словом – для полного безделья.
Уйти со службы оказалось непросто. Его долго не хотели отпускать, но он настоял на своем, и начальству в конце концов пришлось сдаться. Другого выхода Смит для себя не видел. Он попрощался с друзьями и коллегами из ВМИИЗа, зашел в бывший кабинет Софи и долго сидел там. Какой-то бойкий молодой человек с массой самых лестных рекомендаций занял ее место и разбросал свои вещи там, где прежде лежали ее ручки, блокноты, стоял флакончик духов. Заходил Джон и в свой кабинет, пока что еще пустовавший и никем не занятый, но испытал при этом куда менее горькие чувства. Потом пошел
