которые им раньше не доверяли.
Я бы постыдился быть немецким мужчиной, если бы хоть одной женщине пришлось идти на фронт в случае войны.
Один старый вахмистр обучал нас стрельбе из зенитного орудия. Он не мог скрыть своего сочувствия.
Я призываю немецких девушек задуматься над тем, что многодетная женщина дает государству самое главное.
Немецкая девушка должна была быть светловолосой, голубоглазой и с кучей здоровых детишек, как это показывалось на пропагандистских плакатах.
Мужчины из СС и Вы, матери детей, которых так ожидает Германия, покажите, что ваша вера в фюрера и ваше желание вечной жизни нашего народа и нашей крови могут сравниться с вашей храбростью в сражениях за Германию и готовностью умереть за нее! Покажите, что Вы желаете вечной жизни для Германии!
Я услышала от одной из сотрудниц такие слова: «Если бы я была большой и светловолосой, то для меня было бы самым большим счастьем родить ребенка фюреру».
Когда идет война, то женщинам достается самое тяжелое. Они должны тихо и терпеливо ожидать.
С самого начала войны я работала в берлинском агентстве новостей «Трансоцеан», которое занималось фабрикацией пропагандистских материалов. Оно должно было делать из немцев — «людей-повелителей», из молодых мужчин — «героев готовых погибнуть за фюрера и народ», из девушек — «рожающих матерей и приносящих жертвы», из матерей — «вдов, которые гордятся гибелью своих мужей, сыновей и братьев».
С одного из берегов Одера доносятся звуки аплодисментов и одобрительных восклицаний. Взволнованные, раскрасневшиеся девушки в альпийских коричневых жилетках запевают следующую песню: «Нет страны прекрасней …». Шестнадцати и четырнадцатилетние подростки — члены «Союза германских девушек», предводимые своей начальницей того же возраста, поднялись в окопы вермахта на западном берегу Одера. Согласно последнему призыву Гитлера они поднимают моральный дух немецких солдат.
Плохо вооруженные и полуголодные немецкие солдаты ждут наступления Красной армии. Численность советских частей на другом берегу реки достигает 2,5 миллиона солдат. Самая мощная военная группировка всех времен имеет более 40 тысяч орудий. Все готово для смертельного удара по гитлеровскому «тысячелетнему рейху». Вермахту нечего противопоставить этой силе. Группы добровольцев из «СГД» направляются на позиции, чтобы приободрить солдат вермахта. Веселые песни в предверии ада.
В то же самое время в берлинском пригороде Гатов в гостевом доме «Имперского управления по делам молодежи» происходит хмельная пирушка. Официанты в белом сервируют столы. Шампанское, коньяк и сигареты. На танцплощадке руководители Гитлерюгенда обнимаются с девушками — парочкой начинающих «звездочек» с киностудии «UFA» и специально отобранными активистками из «СГД».
Гул моторов союзных бомбардировщиков едва различим за громкой танцевальной музыкой. Райхсфюрер по делам молодежи Артур Аксман ласкает красивую блондинку. Его ручной протез лежит на девичей коленке. Аксман носит его после ранения на русском фронте. Затем шеф Гитлерюгенда исчезает со своей пассией на верхнем этаже. Некоторые парочки следуют его примеру.
Несколько недель спустя, первого мая дрожащий голос диктора «Имперского радио» сообщит:»Из ставки фюрера поступило известие, что сегодня во второй половине дня наш вождь Адольф Гитлер, сражавшийся до последнего дыхания, пал на своем боевом командном посту в райхсканцелярии в борьбе против большевизма». Это была последняя ложь режима. Гитлер ушел от ответственности при помощи ампулы с ядом и пистолета. И все же прозвучавшее сообщение вызвало повсеместно всплеск эмоций:»Я безудержно зарыдала», — вспоминает бывший член «СНД» Аннамария Страсоцки. «Сегодня это трудно себе представить. Словно твой ближайший родственник скончался .» Магия диктатора продолжала действовать и после его смерти.
Это был феномен, не имевший аналогов в немецкой истории. Восприятие действительности среди большей части населения было настолько искажено, что даже полный разгром армии, разрушение родных городов и гибель многочисленных родственников и друзей едва ли смогли пробудить сомнения у немцев. «Для меня действительно погибла вселенная,»— так описывает свои ощущения этого дня Дорис Шмидт- Гевиннер, некогда убежденный член «СГД». Коллективным самообманом были охвачены все слои народа. Девушки Германии не были исключением.
Миллионам сегодняшних бабушек можно задать одинаковый вопрос «Каким образом подобное могло произойти?» Замалчивание, нежелание говорить об этом феномене долгое время были обычной реакцией на данный вопрос. Ответов — великое множество. Однако сотни свидетельских показаний указывают на одну особенность. Она характеризуется многообразием личных ощущений и переживаний, персонального опыта от членства в рядах «Союза германских девушек». Члены «СГД» не были единообразной массой. В то время, как девушка-подросток в сельской католической местности могла воспринимать «культурные мероприятия» с молитвенным заучиванием биографии Гитлера как альтернативу четырем стенам родительского дома, девушки рабочих кварталов Берлина особенно после введения обязательного членства в «СГД» часто заведомо уклонялись от участия в таких акциях. Когда одни девушки сгорали от любовных чувств к Гитлеру и даже в письменном виде признавались в желании выйти за него замуж, другие безнаказанно отпускали оскорбительные шутки в адрес диктатора.
Подобная неоднородность взглядов действительно существовала в рядах «СГД» несмотря на то, что годы, проведенные под флагом гитлеровской молодежи, оставили след в сознании молодого поколения. Впервые в германской истории целое поколение девушек-подростков, особенно девочек, систематически воспитывалось в духе преступной государственной системы.
Начало было едва ли многообещающим. До 1933 года лишь ничтожное количество девушек присоединилось к гитлеровской молодежи. В «сестринских общинах» Гитлерюгенда их учили маршировать под свисток, шить коричневые рубашки, распространять листовки и ухаживать за ранеными штурмовиками после «сражений» в пивных залах. Это были разрозненные группы, общее наименование которых, согласно официальной нацистской пропаганде, произошло от названия общин сестер милосердия, излечивающих раны «коричневых борцов». Вероятнее всего, речь шла о девушках из числа ранней «гитлеровской молодежи», которые тоже хотели быть поближе к истории национал-социалистического движения. Одна из самых больших и известных «сестринских общин» из Хемница насчитывала всего 15 девушек.
Марта Ассман — первая руководительница «сестринских общин» в 1930 в газете «Фелькишер Беобахтер» сообщила о переименовании своей организации в «Союз германских девушек в составе Гитлерюгенда». Ввиду того, что партийные организации тоже охватывали девушек, общее объединение всех национал-социалистических девичьих групп под крышей «СГД» произошло лишь в 1932 году. В то время как юношеские группы Гитлерюгенда рассматривались как опора партии, девушкам из Гитлерюгенда придавалось мало значения. В «Национал-социалистическом юношеском календаре» за 1932 год ни разу не упомянут «Союз германских девушек». В начале того же года лишь 1735 девушек из «СГД» состояли в рядах Гитлерюгенда.
Первым шагом, которым заявила о себе свежеиспеченная организация гитлеровских девушек, стал яростный спор о форме одежды. Вопрос звучал так: синие или коричневые галстуки? Референт по женским вопросам в Гитлерюгенде утверждала:»Эти коричневые одеяния, которые девушки носят в Шлезвиг- Гольштейне, не являются слепым копированием коричневых рубашек мужчин из СА. Мы одновременно хотим и избегаем такого копирования. Речь не идет только о явном выражении духовной зависимости женщины от мужчины. Девушки, которые хотят бороться за идеи Адольфа Гитлера в нашей организации, будут гордо и осознанно демонстрировать храбрость и готовность к жертвам, будучи облаченными в истинно немецкую женскую одежду.» В конце концов несмотря на патетические лозунги победили синие юбки и
