серьезных затруднений.
– Черт побери, но мы действительно не готовы! – заспорил Герреро. – Я уже говорил и повторю еще раз, что у наших войск отняли ту мощь, которая необходима для ведения длительной ожесточенной войны на обширных территориях против циклопической армии и народа, рвущегося в бой!
– Флот… – начал адмирал Броуз.
– Джентльмены! – воскликнула советница по национальной безопасности Пауэр-Хилл, сидевшая у дальнего торца стола лицом к президенту. – Сейчас не время пререкаться из-за мелочей. Сначала мы должны полностью подготовить то, что у нас уже есть. И только потом размышлять, что еще нам требуется.
– Сначала, – зазвучал голос президента в мгновенно наступившей тишине, – мы обязаны сделать так, чтобы этого столкновения не произошло вовсе. – Он по очереди обвел твердым взглядом лица сидевших за столом людей. – Войны не будет. Точка. Никакой войны. Это главное. Мы не воюем с Китаем. Я убежден, что там есть люди с холодной головой, которые не хотят войны. Мы тоже ее не хотим и обязаны помочь китайским политикам, которые едины с нами в этом.
Кастилья вновь обвел взглядом стол, словно давая присутствующим понять – он отлично знает, что некоторые из этих людей, а также их состоятельные и щедрые избиратели едва ли не мечтают о дорогостоящем ужасном кровопролитии, – и веля им и их содержателям забыть об этих мечтах.
– Этот конфликт можно разрешить, – отчеканил он непререкаемым тоном. – И я хочу знать, что вы думаете о путях его разрешения.
Выражением своих лиц присутствующие напомнили президенту собрание богатых ранчеро из Нью- Мексико, которым только что предложили изыскать способ удвоить объемы водоснабжения резерваций навахо и хопи.
– Полагаю, – заговорил госсекретарь Пэджетт, – мы могли бы организовать секретную встречу в верхах и обсудить создавшееся положение.
Президент покачал головой:
– Встречу с кем, Эбнер? Прежде чем признать, что для подобного обсуждения есть какой-то повод, лидеры Джун Нань Хаи будут вынуждены созвать сессию Политбюро и добиться, чтобы Постоянный комитет одобрил такую встречу по меньшей мере восьмикратным перевесом голосов.
– В таком случае сделайте намек, которого они не смогут не заметить, – предложил Герреро. – Объявите о выделении средств для постройки новейших истребителей, тяжелых бомбардировщиков дальней авиации и артиллерийских систем «Протектор». Это обязательно привлечет внимание китайцев и, возможно, до такой степени испугает их, что они согласятся организовать саммит. Я уверен, что, едва над ними нависнет такая угроза, они сами попросят встречи.
Послышался одобрительный гул голосов; даже Стэнтон не спорил. Он побледнел, его лицо приняло озабоченное выражение. Казалось, его стремление к сокращению и повышению маневренности армии серьезно поколебалось.
– Я не думаю, что такой намек будет уместен, генерал, – возразил вице-президент Эрикссон. – Он скорее усугубит напряженность, чем снимет ее.
К Стэнтону отчасти вернулась его былая уверенность.
– Что бы мы ни предприняли, любые наши поступки обострят положение, Брэндон, – заговорил он. – Даже если мы ничего не сделаем. Чересчур мягкая реакция с нашей стороны будет истолкована как слабость, слишком жесткая – как угроза. На мой взгляд, демонстрация силы, решимости и готовности способна вынудить китайцев задуматься, стоит ли бросать нам вызов.
Эрикссон нехотя кивнул:
– Похоже, вы правы, Генри. Заявление о начале выпуска уже существующих систем вооружения может оказаться не слишком убедительным.
– Но хотим ли мы вернуться к политике взаимного сдерживания, которое на долгие годы втянет нас в гонку вооружений, разорительную для экономики обеих стран? – спросил президент. – Вынудить Китай засесть за Великой стеной и ощетиниться ракетами?
Геополитический спор прервал громовой голос адмирала Броуза:
– Я думаю, господин президент согласится с тем, что было бы гораздо полезнее решить более простую и насущную тактическую задачу. Как нам выяснить, что за груз перевозит «Эмпресс»?
– Было бы неплохо, – любезным тоном отозвался Кастилья. – У вас есть мысли о том, как это сделать, Сэм?
– Выслать с «Кроува» отряд пловцов и тайно обследовать трюмы «Эмпресс».
На лицах гражданских и военных деятелей вновь отразилось недоумение.
– Разве это возможно? – спросил Эрикссон. – В международных водах? Перебросить людей с одного движущегося корабля на другой?
– Возможно, – заверил его Броуз. – У нас есть специально подготовленные и оснащенные подразделения.
– Это безопасно? – встревожился Стэнтон.
– Определенный риск, разумеется, существует.
– Риск неудачи? С жертвами? – осведомился госсекретарь Эбнер Пэджетт.
– Да.
– Их могут обнаружить? – допытывался Эрикссон.
– Да.
Пэджетт энергично покачал головой:
– Явный акт вторжения, даже агрессии на территории Китая в международных водах? Тем самым мы спровоцируем войну.
Присутствующие согласно закивали – кто сдержанно, кто разгневанно. Президент снял очки и потер переносицу.
– Насколько велика опасность разоблачения, адмирал? – спросил он.
– Я бы сказал, опасность минимальная. Разумеется, если подобрать хорошую команду и назначить командиром подходящего человека, который сознает, что его люди ни в коем случае не должны попасться. Человека, который, не колеблясь, прекратит выполнение операции, если она окажется под угрозой срыва.
Президент молчал, глядя в пространство и размышляя о миллионах людей, которые, возможно, уже очень скоро будут нервно прислушиваться к радиопередачам и одним глазом следить за экраном телевизора, продолжая вести обычную жизнь, которой они вряд ли захотят пожертвовать ради никому не нужной войны.
Военные и гражданские советники Кастильи, все как один, обратили взгляды на руководителя президентской администрации Чарльза Оурея, как будто тот мог прочесть мысли хозяина Белого дома.
– Сэр? – произнес Оурей.
Кастилья чуть заметно кивнул, словно отвечая самому себе.
– Я обдумаю этот вариант, Стивенс. Вероятно, он окажется приемлемым решением. А сейчас я хочу поставить вас в известность о том, что уже несколько суток мы проводим секретную разведывательную операцию с целью прекратить развитие конфликта. – Он поднялся на ноги. – Благодарю вас. Вскоре мы встретимся вновь. За это время каждый должен подготовить свое ведомство. Жду ваших предложений по урегулированию инцидента с Китаем и докладов о том, каким образом и в какие сроки вы достигнете абсолютной готовности к полномасштабной войне.
Воскресенье, 17 сентября.
Шанхай
Вэй Гаофань сидел в пассажирском салоне своего личного лимузина «Мерседес», смакуя гаванскую сигару и победу, которую только что одержал над Ню Цзяньсином. Теперь, когда на подлодке «Чжоу Эньлай» снаряжают торпедные аппараты, а на американском фрегате «Кроув» надраивают ракеты, реформатор Ню (на языке Вэя слово «реформатор» означало «пораженец», «ревизионист» и «капиталист») вряд ли сумеет склонить Центральный комитет к подписанию унизительного договора по правам человека и направить страну по гибельному пути, который он ей приготовил.
«Мерседес» стоял в переулке района Чаннин. Сидя в кресле, отделенном от телохранителя
