продолжали работать водолазы, прочесывая дно канала в поисках улик.
Карабинер заступил дорогу Питеру.
– Я хотел бы поговорить с инспектором Дионетти, – на беглом итальянском произнес англичанин.
Карабинер подошел к невысокому подтянутому мужчине, который рассматривал почерневший обломок дерева, задумчиво поглаживая пальцами бородку.
Марко Дионетти, полицейский инспектор, поднял лицо и, узнав Питера, удивленно вскинул брови. Он снял резиновые перчатки, смахнул воображаемые пылинки с лацканов своего костюма индивидуального пошива, потом подошел к Питеру и обнял его на итальянский манер.
– Пьетро! Как я рад тебя видеть! – Дионетти окинул Питера взглядом с ног до головы. – Во всяком случае, я надеюсь, что наша встреча будет приятной.
– Я тоже рад, Марко.
В середине восьмидесятых, в «золотую эпоху» терроризма, Питер Хауэлл, работавший тогда по контракту со Специальной авиационной службой, сотрудничал с высокопоставленными чинами итальянской полиции по делам о похищениях британских граждан. Одним из итальянских коллег, заслуживших его уважение и приязнь, был любезный в обращении, но жесткий как кремень аристократ по имени Марко Дионетти, впоследствии – восходящая звезда «Полициа Статале». Питер много лет поддерживал с ним связь. Бывая в Венеции, он неизменно останавливался в родовом палаццо Дионетти.
– Итак, ты приехал в наш чудесный город, но даже не позвонил и лишил меня удовольствия принять тебя в своем доме, – с укоризной произнес инспектор. – Где ты остановился? Думаю, в «Даниели».
– Извини, Марко, – отозвался Хауэлл. – Я прилетел только вчера, и у меня сразу возникли затруднения.
Дионетти заглянул через его плечо на кучу обломков, которую водолазы раскладывали на набережной.
– Затруднения? Типичная британская манера преуменьшать. Не будет ли слишком смело с моей стороны спросить, известно ли тебе что-либо об этом происшествии?
– Не будет. И я с удовольствием отвечу. Но не здесь.
Дионетти издал короткий свист. Практически мгновенно к ступеням, спускавшимся от набережной к воде, причалил синий с белым полицейский катер.
– Мы можем поговорить по дороге, – сказал Дионетти.
– По дороге куда?
– Ну знаешь, Пьетро! В квестуру, разумеется. Было бы очень нелюбезно требовать ответов на мои вопросы, если ты не можешь задать свои.
Вслед за инспектором Питер прошел на корму судна. Они с Дионетти молчали, пока катер не миновал Рио дель Сан-Муаз и не углубился в Гранд-канал.
– Скажи мне, Пьетро, – заговорил Дионетти, перекрывая голосом рокот дизелей. – Что ты знаешь о беспорядках, всколыхнувших наш тихий город?
– Операцией руковожу не я, – заверил его Питер. – Но в ней замешан один мой друг.
– И этот твой друг – тот самый загадочный джентльмен, которого видели на площади Св. Марка? – спросил Дионетти. – Тот, который был с жертвой покушения, преследовал убийц и исчез?
– Он самый.
Дионетти театрально вздохнул.
– Успокой меня, Пьетро. Скажи мне, что это никак не связано с терроризмом.
– Никоим образом.
– Мы обнаружили на трупе украинский паспорт. Убитый выглядит так, словно проделал долгий нелегкий путь. Следует ли итальянским властям интересоваться, зачем он сюда приехал?
– Итальянцам нет нужды беспокоиться. Убитый следовал транзитом.
Дионетти следил за движением по воде, рассматривая речные такси и трамвайчики, мусорные баржи и элегантные гондолы, качавшиеся на волнах, поднятых более крупными судами. Гранд-канал был главной артерией милой его сердцу Венеции, и инспектор обостренно чувствовал его пульс.
– Мне не нужны неприятности, Пьетро, – сказал он.
– Так помоги мне, – ответил Хауэлл. – А я постараюсь отвести от тебя беду. – Он помолчал. – Удалось ли вам установить личность убийц и способ, которым они были ликвидированы?
– Бомба, – ровным голосом произнес Дионетти. – Куда более мощная, чем требовалось. Кто-то хотел разнести убийц в мельчайшие клочья. Но это ему не удалось. Мы собрали останки в количестве, достаточном для опознания этих двоих, разумеется, если они числятся в наших картотеках. Мы узнаем это в самое ближайшее время.
Приблизившись к Рио ди Ка Газони, катер замедлил ход и неторопливо вплыл в док напротив квестуры – штаб-квартиры «Полициа Статале».
Дионетти провел Питера мимо вооруженных охранников, стоявших на посту у дворца постройки семнадцатого века.
– Некогда это был дом знатного семейства, – бросил Дионетти через плечо. – Его отняли за неуплату налогов. Как только правительство наложило на него руку, здесь организовали фешенебельный полицейский участок. – Он покачал головой.
Хауэлл вслед за Дионетти прошагал по широкому коридору и вошел в комнату, которая, судя по виду, когда-то была гостиной. Из окон открывался вид на сад, усыпанный желтыми листьями.
Дионетти обошел свой стол и отстучал команду на клавиатуре компьютера. Зажужжал принтер.
– Братья Рокко – Томазо и Луиджи, – сказал он, протягивая Хауэллу распечатку.
Питер всмотрелся в портреты двух суровых на вид молодых людей лет двадцати восьми.
– Сицилийцы?
– Совершенно верно. Наемники. Мы уже давно подозреваем, что именно они убили федерального прокурора Палермо и римского судью.
– Сколько они берут за свои услуги?
– Очень дорого. А что?
– А то, что нанять их мог только человек с деньгами и связями. Они профессионалы. Им нет нужды в рекламе.
– Но зачем убивать украинского крестьянина – разумеется, если он тот, за кого себя выдавал?
– Не знаю, – откровенно признался Хауэлл. – Но хотел бы выяснить. Ты знаешь, где проживали братья Рокко?
– В Палермо. Это их родной город.
Хауэлл кивнул.
– А взрывное устройство?
Дионетти повернулся к компьютеру.
– Так… Судя по предварительным результатам нашей баллистической лаборатории, бомба была снаряжена взрывчаткой С-12. Вес около пятисот граммов.
Хауэлл пристально посмотрел на него.
– С-12? Ты уверен?
Дионетти пожал плечами.
– Ты ведь знаешь, что наша лаборатория работает на уровне мировых стандартов, Пьетро. Я ничуть не сомневаюсь в их выводах.
– Я тоже, – задумчиво произнес Хауэлл.
Дом Марко Дионетти, четырехэтажный известняковый особняк шестнадцатого века, стоял на Гранд-канале, в двух шагах от Академии. Со стен огромного обеденного зала с камином работы Моретта смотрели суровые лица предков Дионетти, написанные мастерами эпохи Ренессанса.
Питер Хауэлл положил в рот последний кусок
– Передай мою благодарность Марии. Каракатица, как всегда, удалась на славу.
– Обязательно передам, – отозвался Дионетти. На столе появился поднос
