Данко или проникнуть в «Биоаппарат»?
– Юрий рисковал своей жизнью, чтобы передать мне некий секрет, – сказал Смит. – Если я его раскрою, то узнаю, кто убил Данко. Но я не сомневаюсь, что, кем бы ни был этот человек или эти люди, они связаны с «Биоаппаратом».
– Что тебе нужно от меня?
– Твои лучшие агенты в России, люди из властных структур, которым ты можешь доверять.
Рэнди повернулась к акварелям.
– Олег Киров, генерал-майор Федеральной службы безопасности. О нем можно сказать теми же словами, которыми ты описал Данко: реалист и патриот, правдив и надежен. Его ближайший помощник – Лариса Телегина. Острый ум, политическое чутье, великолепные навыки работы в поле.
– Я встречался с Кировым, когда работал в ИИЗА США, – сказал Смит. – Однако не настолько хорошо знаю его, чтобы свалиться ему как снег на голову. Ты можешь свести меня с ним?
– Разумеется. Но Киров захочет узнать, действуешь ли ты как официальное лицо. И я, кстати, тоже.
– Я не работаю ни на ИИЗА, ни на другие разведывательные службы. Это истинная правда.
Рэнди бросила на него иронический взгляд.
– Что ж, поверим. – Она подняла руку, предупреждая его возражения. – Послушай, я отлично знаю, как делаются такие дела. И Киров тоже знает.
– Это очень важно для меня, Рэнди… – заговорил Смит, но женщина отмахнулась от его благодарностей, и в комнате воцарилась напряженная тишина. – Я должен сказать тебе кое-что еще, – произнес наконец Смит. – Кое-что личное. – Он поведал Рэнди о своей поездке к могиле Софии, о том, что наконец сумел справиться с горем, вызванным ее смертью. – После похорон я почувствовал, что нам многое нужно сказать друг другу, но мы так и не поговорили. Мы попросту перестали встречаться.
Рэнди в упор смотрела на него.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но в ту пору какая-то часть моего сознания продолжала винить тебя в том, что случилось с Софией. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть свою неприязнь.
– Ты по-прежнему винишь меня?
– Нет. Ты ничем не мог ей помочь. Ты не знал ни о Тремонте и его наемниках, ни о том, что София представляет для них угрозу.
– Я должен был услышать это от тебя собственными ушами, – сказал Смит.
Рэнди посмотрела на снимок в рамке, стоявший на ее столе. Они с Софией сфотографировались в Санта-Барбаре незадолго до трагедии. Прошло больше года, но Рэнди до сих пор не могла отделаться от чувства вины за то, что ее не было рядом с сестрой, когда София более всего нуждалась в ее поддержке. Пока София умирала на больничной койке, Рэнди находилась в тысячах миль от нее, в условиях глубокой конспирации помогая иракскому Сопротивлению, пытавшемуся свергнуть режим Хусейна. Об убийстве Софии она узнала лишь через несколько недель после ее смерти, когда Смит материализовался в Багдаде, словно зловещий джинн.
Потрясенная страшной вестью, Рэнди тем не менее сумела совладать с собой, однако ее отношение к Смиту стало двойственным. Она была благодарна ему за то, что он оставался с Софией до ее последних минут, что сестра не умерла в одиночестве. Однако по мере того, как Рэнди все глубже увязала в трясине, которой обернулся проект Хейдса, она начинала невольно задумываться, действительно ли Смит был бессилен предотвратить гибель ее сестры. Неопределенность буквально сводила ее с ума. Она понимала, что Смит искренне любил Софию и ни в коем случае сознательно не оставил бы ее наедине с опасностью. С другой стороны, стоя у могилы сестры, она не могла отделаться от мысли о том, что Смит мог что-нибудь предпринять, чтобы спасти Софию.
Отогнав мрачные думы, Рэнди повернулась к Смиту.
– Чтобы устроить тебе встречу с Кировым, потребуется некоторое время. Быть может, увидимся позже и выпьем?
– С удовольствием.
Они встретились в ресторане «Шератона» после того, как Рэнди закрыла свою контору.
– Что такое «Бей Диджитл»? – спросил Смит. – И чем конкретно ты здесь занимаешься?
– Неужели люди, которые тебя сюда послали, даже не упомянули об этом? – Рэнди улыбнулась. – Джон, я до сих пор не могу прийти в себя от изумления. Меня назначили руководителем московского отделения преуспевающей фирмы, которая вкладывает инвестиции в перспективные российские разработки в области высоких технологий.
– И которая получает средства не от частных лиц и даже не путем отмывания денег, – заметил Смит.
– Может быть, и так, но в России перед человеком с деньгами открыты все двери. Мои связи протягиваются до Кремля, у меня есть знакомые среди военных и даже в русской мафии.
– Я всегда говорил, что ты выбираешь друзей из самых низов. А что, в России действительно существуют высокие технологии?
– Уж поверь. У русских нет нашего оборудования, но дай им подходящие инструменты – и они сотворят чудо. – Рэнди прикоснулась к рукаву Смита. – Мне действительно было очень приятно встретиться с тобой, Джон. Быть может, тебе что-нибудь нужно прямо сейчас?
Смит рассказал ей о вдове и ребенке Данко.
– Скажи, с чем в России обычно приходят к женщине, которая недавно потеряла мужа, но еще не знает об этом? – спросил он.
Глава 8
В 7.36 утра по хьюстонскому времени Адам Трелор поднялся на борт лайнера компании «Бритиш Эйруэйз», выполнявшего беспосадочный перелет через Северный полюс в лондонский аэропорт Хитроу. После приземления его проводили в транзитный зал. На правах пассажира первого класса Трелор воспользовался услугами массажистки, наскоро принял душ и надел свежевыглаженный костюм, который ему принес служащий аэровокзала, потом прошел к выходу номер 69 и занял место в первом салоне другого самолета той же компании до Москвы. Спустя двадцать восемь часов после начала путешествия Трелор благополучно миновал пункты таможенного и пограничного контроля.
Трелор неукоснительно придерживался расписания, которое они составили вместе с Ридом. После того как таксист высадил его у отеля «Никко», по ту сторону Москвы-реки от Кремля, он зарегистрировался и, дав носильщику щедрые чаевые, велел доставить вещи в свой номер. Потом он вышел из отеля, сел в другое такси и поехал на кладбище на проспекте Михальчука. Пожилая женщина, торговавшая цветами у ворот, была донельзя изумлена, получив за увядший букетик двадцать американских долларов. Трелор направился к рядам относительно свежих могил, протянувшимся под березами. Он положил цветы у подножия православного креста, под которым покоилась его мать, Хелен Трелор, в девичестве Елена Станиславовна Бунина.
Когда Адам подавал заявление на должность главного врача отряда астронавтов, работники ФБР выяснили, что его мать родилась в России. Однако это обстоятельство никого не встревожило. В условиях жесткой борьбы за кадры с частными корпорациями и клиниками, НАСА было лишь счастливо заполучить такого специалиста, как Трелор, который пришел в Агентство после пятнадцати лет работы в «Бауэр- Церматт». Никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему Трелор оставил свой пост в столь престижной фирме, вдобавок потеряв в жалованье почти двадцать процентов. Изучив блестящие рекомендации и послужной список Трелора, руководство НАСА велело службе безопасности завершить проверку как можно быстрее.
По окончании «холодной войны» границы России открылись нараспашку. Тысячи американцев отправились туда навестить своих родственников, которых зачастую знали лишь по фотографиям. Трелор тоже поехал в гости к матери, которая после развода вернулась в свою родную Москву. Следующие три года каждой весной он ездил к матери на неделю.
Два года назад Трелор сообщил своим руководителям в НАСА, что его мать смертельно больна раком. Начальство отнеслось к нему сочувственно и разрешило брать отпуск, как только потребуется. Верный и любящий сын, Трелор участил свои визиты в Москву до трех раз в год. Минувшей осенью Елена Бунина скончалась, и Трелор провел в России целый месяц, улаживая ее дела.
