– Считайте, что мы договорились. Лариса, позвоните дежурному офицеру в Кремле. Скажите, что у меня срочное дело и я уже выезжаю. – Он повернулся к Смиту: – А теперь назовите имя.
– Вы отнеслись к этому американцу с большим доверием, – заметила Лариса, когда они с Кировым шагали по подземному гаражу к его машине. – Быть может, с чрезмерным доверием. Если он лжец или, еще хуже, провокатор, все может кончиться тем, что вам придется отвечать на весьма щекотливые вопросы.
Киров кивнул водителю, который отдал ему честь, и отступил в сторону, пропуская Ларису в автомобиль.
– Щекотливые вопросы… – произнес он, расположившись на сиденье. – Думаешь, этим все ограничится?
Лариса посмотрела на перегородку, отделявшую кабину водителя от салона, убеждаясь в том, что она поднята до конца. Этот и подобные ему рефлексы за годы обучения искусству военной разведки стали неотъемлемой частью ее существа.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она. – Для солдата у тебя слишком прогрессивные взгляды. Из-за них у тебя так много врагов.
– Если под «прогрессивными взглядами» ты подразумеваешь стремление обеспечить России вхождение в двадцать первый век, то я готов признать свою вину, – отозвался Киров. – И если мне придется рисковать, чтобы эти взгляды возобладали над происками дикарей, которые тянут нас назад к прогнившей политической системе, что ж, я готов. – Автомобиль на большой скорости вылетел на широкий бульвар, и Киров ухватился за дверную ручку. – Послушай меня, Лариса, – продолжал он. – Такие люди, как Смит, слов на ветер не бросают. Можешь быть уверена – он явился сюда не для того, чтобы водить нас за нос. Кто-то в верхах американского правительства счел информацию достаточно важной, чтобы послать Смита к нам.
– Информация из уст предателя, – с горечью произнесла Лариса.
Ей потребовалось двадцать минут, чтобы выяснить, что Юрий Данко действительно пропал без вести.
– В свете происходящего Данко действительно выглядит предателем, – согласился Киров. – Но оцени вставшую перед ним дилемму. Что, если бы он обратился к своему непосредственному начальнику или даже к вышестоящему руководителю, а этот человек оказался причастен к заговору? Данко все равно погиб бы, но ничего не сумел бы узнать. – Киров смотрел сквозь пуленепробиваемое стекло на огни фонарей, проносившихся мимо. – Поверь, я от всей души надеюсь, что американцы заблуждаются, – негромко произнес он. – Больше всего мне хочется доказать Смиту, что «Биоаппарат» охраняется как следует и что он стал жертвой обмана. Но до тех пор, пока я не могу этого сделать, придется ему доверять. Ты понимаешь, милая?
Лариса стиснула его ладонь.
– Я понимаю больше, чем ты думаешь. Что ни говори, я ученица лучшего из мастеров.
Огромный лимузин неторопливо въехал в ворота Спасской башни, задержавшись только у контрольно- пропускного пункта. Минуты спустя Кирова и Телегину проводили в ту часть Кремля, где находились квартира президента и его рабочие помещения.
– Я лучше останусь здесь, – сказала Лариса, когда они с Кировым остановились в величественном вестибюле с куполообразным потолком, построенном еще при Петре Первом. – Я жду поступления дополнительных сведений о Данко.
– Такие сведения обязательно появятся, – заверил ее Киров. – Их сообщит нам Смит. Думаю, сейчас самый удобный момент познакомить тебя с еще одним мастером, только штатским.
Едва скрывая изумление и трепет, Лариса поднималась вслед за дежурным офицером по широкой лестнице. Их провели в элегантно обставленную библиотеку. У потрескивающего огня камина сидел человек в пижаме из плотной материи.
– Олег Иванович, надеюсь, у вас были серьезные причины разбудить меня, – сказал Петренко, приподнимаясь в кресле и пожимая Кирову руку.
– Позвольте представить мою помощницу, лейтенанта Телегину, – произнес Киров.
– Лейтенант Телегина, – протянул Петренко. – Я слышал о вас много хорошего. Пожалуйста, садитесь.
Ларисе показалось, что Петренко задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось. Быть может, слухи о слабости семидесятипятилетнего президента к молодым женщинам, особенно балеринам, были правдой.
Как только все расположились, Петренко заговорил вновь:
– Так что с «Биоаппаратом»?
Киров быстро изложил суть своего разговора со Смитом и напоследок сказал:
– Думаю, мы должны отнестись к его предупреждению всерьез.
– Вот как? – задумчиво отозвался Петренко. – Лейтенант Телегина, а вы как считаете?
Лариса понимала, что слова, которые она собралась произнести, могут стоить ей карьеры. Но знала она и то, что оба ее собеседника – великолепные психологи и сразу распознают ложь, словно ястреб, высматривающий кролика.
– Боюсь, мне придется сыграть роль адвоката дьявола, господин президент, – проговорила она и объяснила, почему не спешит принимать слова Смита за чистую монету.
– Недурно сказано, – подбодрил ее Петренко. Он повернулся к Кирову: – Смотрите, не упустите эту девушку. – Он выдержал паузу. – Как же нам быть? С одной стороны, американцы ничего не выигрывают, зазря подняв шумиху. С другой – мне ненавистна сама мысль о том, что похищение такого масштаба может произойти прямо у нас под носом, а мы даже не узнаем о нем.
Петренко встал и подошел к камину, согревая руки. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем он заговорил вновь:
– Если не ошибаюсь, в предместьях Владимира размещена учебная база спецназа.
– Совершенно верно, господин президент.
– Я позвоню командиру и прикажу немедленно оцепить «Биоаппарат». Вы, лейтенант Телегина и доктор Смит вылетаете туда первым рейсом. Если похищение действительно произошло, сразу известите меня. В любом случае я хотел бы, чтобы вы тщательно проверили соблюдение мер безопасности.
– Слушаюсь, господин президент.
– И, Олег…
– Да, господин президент?
– Даже если пропал хотя бы грамм культуры оспы, сразу же поднимайте по тревоге бригаду вирусологов. Затем арестуйте всех, кто находится на территории.
Глава 9
По прибытии в аэропорт Неаполя Питер Хауэлл поехал на такси в портовые доки. Там он сел на катер на подводных крыльях, отправлявшийся в тридцатиминутное плавание к противоположному берегу пролива Мессины. Через широкие иллюминаторы судна он наблюдал за тем, как на горизонте появляется Сицилия – сначала кратеры Этны, потом сам город Палермо, раскинувшийся у подножия известняковой горы Монте Пеллегрино, конус которой переходил в плоское плато на уровне моря.
Первоначально заселенный греками, подвергавшийся нашествиям римлян, арабов, норманнов и испанцев, остров Сицилия веками служил перевалочным пунктом для солдат и наемников. Принадлежа к их числу, Хауэлл бывал здесь как турист и как боец. Сойдя с борта судна, он направился в самое сердце города – Куаттро Сетри, «Четыре угла». Там он поселился в маленьком пансионате, где уже останавливался прежде. Пансионат находился в стороне от туристских маршрутов, но все же на расстоянии пешей прогулки от тех мест, в которых Питер намеревался бывать.
По укоренившейся привычке он внимательно изучил районы, которые собирался посетить. Как и следовало ожидать, со времени его последнего приезда там мало что изменилось, и карта, которую он держал в голове, отлично ему служила. Вернувшись в пансионат, он проспал до раннего вечера, потом отправился в Альбергерию – лабиринт узких улочек в ремесленном квартале Палермо.
Сицилия всегда славилась мастерами, изготовлявшими клинки, и Хауэлл без труда приобрел