Врач что-то спрашивал, она отвечала – и тут же забывала и вопрос, и ответ. Что-то с головой, определённо что-то жестокое с головой. Нет, никогда раньше…
Теперь она лежала на какой-то кушетке, вся мокрая, прикрытая одеялом. Она не понимала, жарко ей или холодно – как-то сразу и то, и другое. Пить – и ей тут же давали пить, что-то холодное, лимонно- сладковатое. Доктор, позвала она, но ей сказали: нельзя, доктор занят, тут ещё одной женщине плохо, что же это такое делается?
А потом она увидела знакомое лицо, сразу поняла, что знакомое, но из тех, которые не можешь вспомнить, где видел и при каких обстоятельствах. Мужчина, уже пожилой, стоял и мял в руках и без того мятую рыбацкую шляпу.
Борода веником и полотняная рубашка с вышивкой… На груди покачивается чудовищно потёртая кожаная сумочка на витом шнурке.
Лицо у него было бледным, даже сероватым, и лоб весь в крапинках пота.
Он постарался улыбнуться, подошёл, присел на корточки и достал из сумочки блокнот и ручку.
На первой странице уже было выведено: «Привет, я Райс. Я не могу говорить, но прекрасно понимаю по губам».
Юлька кивнула. И – вспомнила.
– Привет, – сказала она тихо, но при этом стараясь чётко артикулировать. – Я вас вспомнила.
«Сью тоже плохо», – написал Райс.
– Что с ней?
«Доктор скажет. 26 недель. Боюсь. Повезу её в больницу».
– Она беременна?
Райс кивнул.
В больницу, подумала Юлька. Это тоже как бы на людях. А потом можно и смыться.
Обидно, была почти у цели.
Но это, в общем… ладно, назовём отсрочкой.
– А больница далеко?
«Нет, всего 50 миль».
– Нужно вызвать скорую, да?
Райс пожал плечами. Написал: «Спрошу».
И ушёл.
Юлька закрыла глаза. Голова кружилась как-то спереди назад, будто переворачиваешься на качелях.
Вернулся доктор. Теперь Юлька увидела, что ему лет семьдесят.
– Ага, вам лучше, милая леди. Это радует.
– Спасибо, – сказала Юлька. – Доктор, я не помню, что уже успела наговорить…
Он махнул на неё рукой.
– Это было что-то особенное. Я никогда не видел, чтобы женщина в таком состоянии пыталась причесаться и подкрасить губы.
Юлька никогда не красила губы. Они у неё от природы были яркими и чётко очерченными. Она поняла, что дедушка шутит, и улыбнулась.
– А я сказала вам, что беременна?
– Нет, – тут же насторожился доктор. – Какой срок?
– Семнадцать недель.
– По вам совершенно не скажешь… Так, это меняет дело… и как же решить?.. Беда в том, что всё, что я могу предложить, – это кушетка в моём кабинете и немного аспирина.
– А вызвать скорую?..
– Видите ли, я уже второй день не могу дозвониться никуда. Похоже, или мы опять без всякой связи, как в ноль четвёртом, или на телефонном узле все одновременно ушли в отпуска, как в позапрошлом. Порядка нет и уже никогда не будет. Вот, джентльмен повезет свою скво в ближайший госпиталь – присоединяйтесь. Те же проблемы, что и у вас…
Райс кивнул.
– Спасибо, – кивнула в ответ Юлька. – Но только у меня ещё и байк…
Райс удивленно пожал плечами, изобразил руками что-то большое и вместительное, ткнул пальцем в середину. Ах да, подумала Юлька, у них пикап. Вон он стоит…
То, что шарахнуло ей по мозгам, накатывало волнами, прилив – отлив – прилив, и сейчас снова становилось хуже, голова, подумала она, голова сейчас лопнет, это не боль, но какое-то жуткое давление изнутри, странно, что глазки ещё на местах, она потрогала их, да, правильно, там, где положено. Трое парней весело подхватили не такой уж лёгкий аппарат на руки и водрузили в кузов, пикап скрипнул и просел. Сиденья в машине были обтянуты чем-то тошнотворно-красным. Сью, бледная и дрожащая, пропустила Юльку в салон, такая вот рыбалка неудачная, сказала она, а где мои удочки, отчаянно
