родители, а лучшие тренеры мира с младенческих лет не пестовали на кортах Флориды и Калифорнии. Судьба Ричвуда сложилась иначе: не признающий авторитетов хулиган сбежал из дома в пятнадцать лет и каким-то чудом выжил на улице. Играть в теннис он научился на муниципальных кортах, где пропадал целыми днями и вызывал на спор любого, кто умел держать в руках ракетку.
Ричвуд был в полушаге от победы в первом матче на турнире «Большого шлема», когда грянул выстрел.
Приглушенный звук донесся из-за пределов стадиона, и большинство зрителей не обратили внимания, решив, что это хлопушка или лопнувшая покрышка. Но Майрон с Уином слышали подобное слишком часто. Вскочив со своих мест, они поспешили к проходу еще до того, как начались крики. На трибунах поднялся ропот. «Тише, пожалуйста, тише!» — нетерпеливо кричал в микрофон бесконечно мудрый арбитр.
Майрон с Уином понеслись вверх по металлической лестнице, перескочили через белую цепь, которую натянули секьюрити, чтобы никто не уходил с трибун во время розыгрышей, и покинули арену Луиса Армстронга.
Некоторые из собравшихся в небольшом кафе, льстиво названном «Гастро-корт», бились в истерике, другие даже не шелохнулись. В конце концов, это Нью-Йорк, очереди за гамбургерами довольно длинные, место людям терять не хотелось.
Девушка лежала лицом вниз перед стойкой, на которой предлагали шампанское «Моэ» по семь с половиной долларов за бокал. Майрон узнал ее еще до того, как наклонился и перевернул.
ГЛАВА 2
— Может, не стоит ввязываться? — спросил Уин.
Свернув на магистраль ФДР, «ягуар» помчался на юг. В салоне работало радио: на волне 105,1 FM звучал «софт-рок», как изволил выразиться ди-джей, а именно римейк старой классики «Фор Топс»[2] в исполнении Майкла Болтона. Впечатление тягостное, с таким же успехом Беа Артур[3] могла сняться в новой версии фильма с Мэрилин Монро. Или софт-рок означает «дрянной рок»?
— Я переключу? — предложил Майрон.
— Конечно.
Локвуд повернул, чтобы встать в другой ряд. Манеру вождения Уина точнее всего было бы назвать нестандартной или творческой. Чем меньше внимания обращаешь на его «художества», тем целее нервы. Лучше поставить кассету с записью первой постановки «Как преуспеть в бизнесе, ничего не делая». У Уина, как и у самого Майрона, неплохая коллекция классических бродвейских мюзиклов. Роберт Морс пел о девушке по имени Розмари, но все мысли Майрона Болитара были о девушке по имени Валери.
Валери Симпсон умерла, погибла от пробившей грудь пули. Кто-то застрелил ее в «Гастро-корте» Национального теннисного центра США во время первого раунда единственного турнира «Большого шлема», что проводился в Америке. При этом многочисленные посетители ничего не видели.
— У тебя опять такое лицо… — начал Уин.
— Какое «такое»?
— Мол, хочу спасти мир. Она ведь даже клиенткой не была.
— Собиралась стать.
— Между «быть» и «стать» огромная разница. Судьба этой девушки тебя не касается.
— Сегодня Валери трижды звонила в офис, — напомнил Майрон, — а потом отправилась в теннисный центр. Там ее и застрелили.
— Грустная история, — кивнул Уин. — Но ты тут ни при чем.
Стрелка спидометра подползла к отметке сто тридцать километров в час.
— Эй, Уин!
— Да?
— Вообще-то левая сторона шоссе предназначена для встречного транспорта.
Лихо крутя руль, Локвуд из первого ряда перестроился сразу в третий, и через несколько минут «ягуар» свернул к стоянке Кинни на Пятьдесят второй улице. Ключи Уин швырнул охраннику Марио. На Манхэттене жара, настоящее городское пекло; раскаленный асфальт обжигает ноги даже через обувь. Влажность, висящая в воздухе, словно яблоко на дереве, впитывает выхлопные газы. Дышать невыносимо трудно, зато потеть легко. Задача горожанина — при ходьбе потеть как можно меньше, а попав в офис, высушить под кондиционером одежду и не заболеть пневмонией.
Майрон с Уином прошли по Парк-авеню на юг к многоэтажке «Лок-Хорн секьюритиз». Небоскреб принадлежал семье Уина.
— Я был с ней знаком! — объявил финансовый консультант в лифте.
— С кем?
— С Валери Симпсон. Это я ее к тебе направил.
— А почему раньше не говорил?
— Не видел причин.
— Вы дружили?
— Смотря что значит «дружить»… Ее родители живут в Филадельфии, семья довольно известная и зажиточная. Вроде моей. Мы входили в одни и те же клубы и благотворительные фонды, в детстве даже гостили друг у друга. Но я сто лет ничего не слышал о Валери.
— И она ни с того ни с сего позвонила? — полюбопытствовал Майрон.
— Ну, можно и так сказать.
— А как бы сказал ты?
— Это допрос?
— Нет. Есть какие-то соображения относительно того, кто мог убить Валери?
Буквально на секунду Уин замер.
— Поболтаем чуть позже, — пробормотал он, — сначала нужно разобраться с делами.
Лифт остановился на двенадцатом этаже, выплюнул пассажира и уехал выше, на четырнадцатый, где был офис Уина. Майрон немного постоял, словно ожидая, что кабина вернется, потом зашагал по коридору к двери, на которой красовалась вывеска: «Эм-Би спортc».
Из-за конторки выглянула Эсперанса:
— Боже, ну и видок у тебя!
— Про Валери слышала?
Компаньонка кивнула. Если она и жалела, что назвала девушку Снежной Королевой всего за несколько минут до ее гибели, то виду не подала.
— У тебя на пиджаке кровь.
— Знаю.
— В конференц-зале ждет Нед Тануэлл из «Найк».
— Тогда, пожалуй, пройду сразу к нему, — заявил Болитар. — Хандрить некогда…
Эсперанса посмотрела на него пустым, ничего не выражающим взглядом.
— Не тревожься, — попросил Майрон, — со мной все в порядке.
— Стараюсь держаться, — отозвалась девушка. Надо же, мисс Сострадание!
Едва Майрон открыл дверь конференц-зала, Нед Тануэлл бросился к нему, словно соскучившийся щенок к хозяину. Пожимая руку, он широко улыбался и хлопал спортивного агента по спине. «Сейчас прыгнет на колени и лизнет в щеку», — подумал Болитар.
На вид Неду Тануэллу слегка за тридцать; неисправимый оптимист, эдакий вечно спешащий кришнаит или, еще хуже, участник телешоу «Семейная вражда». Синий пиджак, хрустящая белая рубашка, брюки цвета хаки и, естественно, кроссовки от «Найк» из новой, разработанной для Дуэйна Ричвуда линии. Тануэлл — настоящий блондин, даже усы цвета топленого молока.
Немного успокоившись, Нед протянул видеокассету.
— Не терпится услышать твое мнение! Просто фантастика!
