Когда Майрон прибыл на стадион, игра уже закончилась. У выезда скопились автомобили, не пропуская его к арене. Он с трудом объехал образовавшийся затор, показал удостоверение охраннику и свернул на служебную автостоянку.
Майрон бросился к кабинету Бокса. По дороге его кто-то окликнул. Он не оглянулся. Подбежав к офису, Майрон дернул за ручку. Закрыто. Ему захотелось снести дверь.
– Эй, Майрон!
Это был мальчишка из команды поддержки. Болитар забыл его имя.
– В чем дело?
– Вам просили передать.
Мальчик протянул ему толстый коричневый конверт.
– Кто просил? – спросил Майрон.
– Ваш дядя.
– Мой дядя?
– Так он сказал.
Майрон взглянул на посылку. Сверху огромными печатными буквами было написано его имя. Он разорвал конверт и перевернул его вверх дном. Первым выскочило письмо. Он тряхнул еще раз, и на руку ему выскочила черная кассета. Он убрал ее в карман и развернул письмо.
Майрон!
Я должен был отдать ее еще в соборе. Прости, что этого не сделал, но меня потрясла смерть Лиз Горман. Я хотел, чтобы ты сосредоточился на поисках убийцы, а не на пленке. Я боялся, что она расстроит тебя. Собственно, я и сейчас так думаю, но это не дает мне права скрывать от тебя истину. Надеюсь, ты все-таки сумеешь взять себя в руки и поймать того ублюдка. Лиз этого заслуживает.
Я хотел тебе сказать еще кое-что: я подумываю о том, чтобы сдаться властям. Теперь, когда Лиз больше нет, игра в прятки потеряла смысл. Я поговорил со своими старыми друзьями-адвокатами, и они уже начали разыскивать тех парней, которых нанял отец Ханта. Кто-нибудь из них наверняка подтвердит мою историю. Поживем-увидим.
Не слушай эту пленку в одиночку, Майрон. Пусть с тобой рядом будет друг.
Коул.
Майрон сложил письмо. Его взгляд скользнул по коридору. Бокса не было. Он быстро зашагал к выходу. Большинство игроков уже уехали. Терри, конечно, тоже. Пришел последним, ушел первым. Майрон сел в машину и завел мотор. Он вставил кассету в автомагнитолу и стал ждать.
Эсперанса пыталась набрать номер автомобильного телефона Майрона. Ответа не было. Она позвонила на его сотовый. То же самое. Болитар всегда носил с собой сотовый. Если он не берет трубку, значит, не желает отвечать. Она набрала номер Уиндзора. Тот ответил со второго сигнала.
– Ты не знаешь, где Майрон? – спросила она.
– Поехал на стадион.
– Найди его, Уиндзор.
– Зачем? Что случилось?
– «Бригада Воронов» ограбила банковские сейфы. Там они нашли информацию, с помощью которой шантажировали Даунинга.
– Какую информацию?
– Не знаю. Но у меня есть список людей, арендовавших боксы. Один из них записан на мистера и миссис Уэссон.
– Ты уверена, что это тот самый Уэссон, который налетел на Майрона?
– Я все проверила. «Б» значит «Берт», возраст тридцать три года, профессия – школьный учитель баскетбола. Это он, тот самый Берт Уэссон.
Глава 41
Майрон покрутил настройку громкости. Из колонок доносилось только ровное шипение. Он выключил их, потом включил. Раздался какой-то шуршащий звук, но Майрон не понял, что это было. Вскоре все стихло.
Молчание.
Лишь через пару минут Болитар услышал голоса. Он напряг слух, но не сумел ничего разобрать. Затем разговор стал чуть громче и яснее. Майрон наклонился ближе к колонкам и вдруг с пугающей четкостью услышал хриплый голос: «Деньги приготовил?»
Сердце у Майрона сжалось так, точно кто-то просунул руку ему в грудь и стиснул его в кулаке. Он мгновенно узнал этого человека, хотя не слышал его уже десять лет. Берт Уэссон.
Второй голос поразил его еще больше.
«Только половина. Тысяча долларов. Остальное получишь, когда он окажется на…»
По телу Майрона прошла дрожь. Вспышка животной ярости ослепила его изнутри и пламенем прошла по жилам. Руки непроизвольно сжались в кулаки. На глазах выступили слезы. Он вспомнил шантажистов, предлагавших ему купить у них товар; вспомнил смех Коула Уайтмана и ироническую улыбку Мартина Фелдера, когда они узнали, что ему поручили найти Грега; вспомнил голос на автоответчике Даунинга, говоривший: «Он согласен заплатить. Ты этого хочешь?»; но, главное, он вспомнил расстроенное лицо Грега, когда тот навестил его в больнице. Нет, не таинственная связь привела его в палату Майрона.
Чувство вины.
«Только не переборщи, Уэссон. Я просто хочу, чтобы он пропустил несколько игр…»
Внутри Майрона что-то надломилось, как сухая ветвь. Рука бессознательно вцепилась в переключатель скоростей и дала задний ход.
«Слушай, мне позарез нужны деньги. Не можешь подкинуть пять сотен? Меня вот-вот вышвырнут. Еще одна игра – и я останусь без работы…»
Он выпрямил вильнувшую машину и перешел на нормальную скорость. Нога вдавила педаль акселератора. Стрелка на спидометре подскочила. Лицо Майрона превратилось в маску гнева. По его щекам бежали слезы, но он их не замечал. Он несся вперед, почти не глядя на дорогу.
У выезда на Джоунс-роуд Майрон вытер слезы рукавом. Он свернул к особняку Терри. Путь преградили железные ворота.
Из будки выглянул охранник. Майрон подозвал его. Когда он оказался рядом, Болитар наставил на него оружие:
– Если двинешься, прострелю мозги.
Охранник поднял руки. Болитар вышел из автомобиля и открыл ворота. Сел в автомобиль и рванул по подъездной аллее. У самого дома Майрон нажал на тормоза. Он выскочил из салона и, не раздумывая, настежь распахнул входную дверь. Потом бросился в главную гостиную.
В комнате работал телевизор. Терри удивленно поднял голову:
– Какого дьявола…
Майрон схватил руку Терри и заломил ее за спину.
– Эй, что за…
– Где он? – крикнул Болитар.
– Не понимаю, о чем ты…
Он задрал локоть выше.
– Не заставляй меня ломать тебе руку, Терри. Где он?
– Какого черта ты…
Майрон заставил его замолчать, крепче надавив на локоть. Терри вскрикнул и перегнулся пополам,
