Эрик нахмурился.
— Обычно для этого ругают местную команду.
— Брось, — отмахнулся Майрон, — я просто…
— Что — просто?
— Я вспоминаю вечеринку у меня дома.
— И что на вечеринке?
— Не знаю, я подумал, посмотрев на Эйми, какой это непростой возраст.
Глаза Эрика сузились. На площадке кто-то пожаловался на нарушение правил, но нарушивший с этим не согласился.
— Я до тебя даже не дотронулся! — кричал мужчина с усами и в налокотниках.
Затем началась перебранка с переходом наличности — обычное дело на баскетбольной площадке независимо от возраста игроков.
— Тебе Эйми что-нибудь говорила? — спросил Эрик, продолжая смотреть на площадку.
— Что именно?
— Все равно. Я помню, что ты был в подвале с ней и Эрин Уайлдер.
— Да, был.
— И о чем вы там беседовали?
— Да ни о чем. Они дурачились и расспрашивали меня, часто ли я водил туда девчонок.
Эрик перевел взгляд на Майрона. Тот его выдержал.
— Эйми может быть бунтаркой, — заметил Эрик.
— Совсем как ее мать.
— Клэр? Бунтарка?
Господи, надо следить за своим языком.
— Все зависит от того, что понимать под этим словом, — дипломатично попытался вывернуться Майрон.
Но Эрик не отставал:
— А что ты понимаешь под этим словом?
— Ничего. Только позитив. У Клэр был острый язычок.
— Правда?
«Заткнись!» — приказал себе Майрон.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал он, обращаясь к Эрику. — Когда ты увидел Клэр в первый раз, чем она тебя привлекла?
— Многим, — ответил тот. — Но точно не острым язычком. Я был знаком со многими девушками, Майрон. Все они делились на две группы: те, на которых хочется жениться, и те, которых просто хочется. Ты меня понимаешь?
Майрон кивнул.
— Так вот: Клэр была из тех, на ком хотелось жениться. Это было моей первой мыслью, когда я ее увидел. Я знаю, что это звучит странно. Но ты был ее другом и понимаешь, что я хочу сказать.
Майрон старался сохранить на лице бесстрастное выражение.
— Я так ее любил!
Майрон отметил, что Эрик произнес слово «любил», а не «люблю», но на этот раз сумел промолчать.
— И продолжаю любить! — добавил Эрик, будто прочитав его мысли. — Может, даже больше, чем раньше.
Майрон ждал продолжения.
Неожиданно Эрик улыбнулся:
— Ты, наверное, уже слышал хорошую новость?
— Какую?
— Об Эйми. На самом деле мы все тебе очень обязаны.
— Ты о чем?
— Ее приняли в Университет Дьюка.
— Ба-а, да это отлично!
— Мы узнали об этом два дня назад.
— Поздравляю!
— Думаю, что решающую роль сыграло твое рекомендательное письмо.
— Вряд ли, — возразил Майрон, хотя в словах Эрика могло быть больше правды, чем тот полагал. Майрон не только написал это письмо, но и позвонил своему старому приятелю по команде, который теперь работал в приемной комиссии.
— Нет, ты не прав, — продолжал Эрик. — Сейчас, чтобы попасть в ведущие университеты, надо выдержать такой конкурс! Не сомневаюсь, что твое письмо имело большое значение. Поэтому огромное спасибо!
— Она хорошая девочка. Я сделал это с удовольствием.
Игра закончилась, и Эрик поднялся.
— Продолжим?
— Думаю, мне на сегодня хватит, — сказал Майрон.
— Болит?
— Немного.
— Мы все стареем, Майрон.
— Я знаю.
— И с каждым годом болячек прибавляется.
Майрон кивнул.
— Мне кажется, что при боли есть выбор, — заметил Эрик. — Можно отсидеться и переждать, пока она пройдет, или продолжить игру, несмотря на боль.
Эрик побежал на площадку, оставив Майрона размышлять, имел ли он в виду только баскетбол.
Глава 9
Оказавшись в машине, Майрон услышал, как звонит его мобильник. Он посмотрел на дисплей, и снова на нем ничего не было.
— Алло?
— Ты ублюдок, Майрон.
— Ну да, это я уже слышал и в первый раз. У тебя есть что-нибудь новенькое, или мы опять пройдемся по сценарию, где мне придется заплатить за то, что я сделал?
Связь прервалась.
Майрон пожал плечами. Еще во времена былой славы он сумел обзавестись нужными связями. Теперь настало время ими воспользоваться. Он покопался в телефонном справочнике мобильника и нашел телефон Гейл Беррути, работавшей в телефонной компании. Обычно люди не верят, как легко частные детективы в телесериалах прослеживают телефонные номера. В действительности это на самом деле проще простого. У каждого детектива есть свой человек в телефонной компании. Подумайте, сколько людей в ней работает. И сколько из них не будут возражать против пары-другой долларов. Шесть лет назад расценки на прослеживание одного номера были пятьсот долларов, но Майрон полагал, что за это время они наверняка выросли.
Гейл Беррути не взяла трубку — наверное, уехала куда-нибудь на выходные, — и он оставил ей сообщение.
— Это голос из твоего прошлого, — начал он.
Майрон попросил Гейл перезвонить ему, когда она выяснит все возможное о номере, который он продиктовал. Потом он снова набрал номер Эйми, и тот опять переключился на голосовую почту.
