Трокли, Ньюмаркет, — повторила Мойра на случай, если Джасмин не прочла адрес.
— Да, мама, они живут там, — сухо произнесла она.
Мать поджала губы.
— Наверняка это дело рук Лореллы. Твой дед не допустил бы такой возмутительной показухи.
— Неужели это имеет значение? — Джасмин вытащила из-за спины пухлую подушечку и поудобнее уселась на диване. — Они живут своей жизнью, а мы — своей. Прошло уже пять лет, мама. Тебе не кажется, что пора позабыть об этом?
— А ты?.. — язвительно спросила Мойра.
Джасмин насторожилась.
— Что — я? — Она небрежно подобрала с полированного столика отпечатанный на глянцевой бумаге журнал.
— Не прикидывайся тупицей, Джасмин. Ты прекрасно поняла, о чем я говорю. Ты-то позабыла?
— Конечно. — Джасмин с раздражением стала листать журнал. — С чего ты взяла, будто я об этом по-прежнему думаю?
— Иной раз я и впрямь себя спрашиваю, уж не позабыла ли ты, — проговорила ее мать зловеще, и Джасмин кинула журнал обратно на столик.
— Тут нечему удивляться, мама. Никакой драмы нет. Просто жизнь идет своим чередом.
— Тогда почему ты никого не приводишь к нам в дом?
— «Никого» — значит «мужчин»? — Джасмин подняла тонкую рыжую бровь.
— По-моему, у тебя не было ни одного свидания, не говоря уж о постоянном кавалере, с тех пор…
— У меня много отличных друзей, мужчин и женщин, — перебила ее Джасмин. — И я вполне довольна своей жизнью.
Да, в самом деле, уверяла она себя. У нее отличная работа, пусть и не слишком творческая, тем не менее отличная. Она — член клуба знакомств, каждую неделю играет в теннис. Ходит с друзьями в театр и на концерты. Не далее как на прошлой неделе они все выезжали на авторалли, в заключение которого отправились на пляж и жарили мясо на вертеле.
— Ты только и ходишь что на работу, а оттуда — обратно в свою каморку. — Мать отвлекла ее от размышлений.
Три года назад Джасмин решила переехать из дома в маленькую однокомнатную квартирку, и это ее решение до сих пор было поводом для конфликтов между матерью и дочерью.
— Начиная с пятницы у меня целый месяц отпуска, — поспешила объявить Джасмин, чтоб отвлечь мать от занимавшей ее темы.
— Наверное, ты отправишься в романтический круиз? Или совершишь организованную поездку на какой-нибудь из островов Барьерного рифа, а? — язвительно предположила Мойра.
Джасмин смиренно вздохнула.
— Возможно, мама. В последние две недели. — (Мойра Макканн скептически оглядела свою дочь.) — Но в те несколько свободных дней, которые у меня будут до Рождества, я собираюсь покупать подарки — без суматохи. Не вылетая в обеденный перерыв, не бегая после работы… Вот от этого я получу истинное удовольствие.
— Ты в самом деле уже заказала билет? — как бы невзначай спросила мать, а Джасмин подозрительно взглянула на нее: у дочери вызвало крайнее недоверие то, что мать вдруг перешла на такой примирительный тон.
— Нет. Пока еще нет, — осторожно ответила Джасмин. — Но я припасла несколько буклетов. А что?
— Так, ничего.
— Правда? — недоверчиво спросила Джасмин, прерывая затянувшееся молчание.
Ее мать покинула свое излюбленное место у широкого окна и направилась по ковру к дочери, чтобы сесть напротив нее.
— Не совсем. — Мать небрежно отмахнулась вызвавшим ее возмущение письмом, которое не выпускала из рук. — Все дело в этом письме твоего деда. Вернее, его жены. — Мать еще раз презрительно взглянула на письмо. — Его жены! Господи, да ведь это почти непристойность!
— Дед сам решил жениться на Лорелле, — устало заметила Джасмин и запустила пальцы в свои волнистые рыжие волосы. Этот разговор, в различных вариациях, у нее с матерью повторялся уже бессчетное число раз. — И конечно же, это его личное дело, — добавила она. — Он же был зрелым человеком, и в таком возрасте, когда мог сам принимать решения.
— Скорее, в таком возрасте, когда легко сделать из себя посмешище! — воскликнула Мойра. — Джасмин, ты ведь не станешь отрицать, что Лорелла всегда была… ну, такой франтихой… всегда расфуфыренная…
Джасмин пожала плечами.
— Она была заметной женщиной и просто подчеркивала свою красоту.
— Да уж, красоту! Я все-таки считаю, что она была вульгарна.
— Мама! — возмутилась Джасмин.
Но Мойра не унималась:
— И что за брак мог у них получиться? Ведь твоему деду было под шестьдесят, и здоровье у него уже пошатнулось. Лорелла на добрых двадцать лет моложе его. До чего все это отвратительно!
— Хватит, мама, — оборвала ее Джасмин. — Мне не хочется обсуждать половую жизнь своего деда. Извини уж.
— Не груби, Джасмин, — скривив рот, проговорила Мойра Макканн с постоянным для нее выражением оскорбленной жертвы.
— Но…
Мойра остановила ее жестом.
— Мне кажется, нам надо сменить тему. Кроме того, я хочу поговорить об этом письме.
— Так давай поговорим, — согласилась Джасмин, с трудом сдерживая нетерпение и поглядывая на золотые часики, которые носила на тонком запястье. — Ты, как я помню, хотела съездить за продуктами. Но если продолжать в таком духе, мы никогда до магазина не доберемся.
— То, что я прочла в этом письме, вытеснило у меня из головы все остальное.
— Мама! — снова заговорила предупреждающим тоном Джасмин, и мать громко вздохнула.
— Они хотят, чтобы мы приехали на Рождество, — без предисловий сказала мать.
У Джасмин вытянулось лицо.
— Ехать в Брисбен? — переспросила она, подаваясь вперед и невольно напрягая мышцы живота.
— Да, в Трокли… всем троим… — произнесла Мойра с торжествующим видом.
Такое было просто невозможно себе представить. Подумать только, возвращаться на место злодеяния! Эта мысль завертелась в голове Джасмин, застучала, будто резиновый мячик о стену, и Джасмин чуть не залилась истерическим смехом. Злодеяния? Интересно, а как это может звучать в юридических терминах?
Хищение? Он, конечно же, похитил ее сердце.
Надувательство? Он, безусловно, прибег к обману и заставил ее увидеть в нем прекрасного рыцаря на белом коне, заставил поверить, что он свободен и вправе завязать отношения с ней.
Злостное членовредительство? Возможно. Что она знала наверняка, так это что она оказалась душевно опустошенной из-за его подлого поступка.
Покушение на убийство? Хотя чисто внешне она стояла на том, что жизнь продолжается, в глубине души чувствовала, что огонек внутри ее дрогнул и погас целых пять лет тому назад. И это он заглушил его.
— Разумеется, мы не поедем, — решительно заявила ее мать. — Вряд ли она может надеяться на наш приезд, после того как сама выжила нас.
— Что? — Джасмин сглотнула от неожиданности. — Зачем им понадобилось нас видеть? — Джасмин не без труда овладела своим голосом.
