разъезжаешь в древнем автомобиле, который следовало отправить на покой еще много лет назад?
— Я хотела сказать… почему ты здесь… в самом центре города, на Хай-стрит? — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Ты что, не мог позвонить и условиться о встрече, как поступают все нормальные, разумные люди?
— А мне осточертело слышать в трубке голос твоего автоответчика и ничего больше, — спокойно возразил Макс, который, не теряя времени даром и не слушая протестов Эмбер, быстро перенес ее пакеты и свертки в свою машину. — Садись и молчи! — мрачно добавил он, с нескрываемым нетерпением наблюдая за ее действиями.
Но выполнить последнее указание Макса Эмбер не пожелала.
— Если ты звонил, когда был включен мой автоответчик, — сердито сказала она в то время, как низкая спортивная машина уже мягко катила по окраинным шоссе к Элмбридж-Холлу, — то что мешало тебе оставить толковое сообщение?
— Если мне не изменяет память, вы содержите пансион…
— Ничего подобного! Мы просто принимаем гостей за плату, — горячо возразила Эмбер, но тут же спохватилась — она начала рассуждать точно как ее мать.
— …а я не желаю, чтобы совершенно незнакомые мне люди имели возможность слышать мои частные разговоры, — твердо закончил свою мысль Макс. — Кстати, Эмбер, я не в восторге от твоего обращения к звонящим, которое ты наговорила в автоответчик. У тебя голос как у перепуганного кролика, честное слово! — И губы Макса изогнулись в ядовитой усмешке.
— Спасибо! — выдохнула Эмбер, придя в полную ярость и от описания ее голоса Максом, и от того, что он так легко посадил ее в лужу.
Автоответчик, уже бывший в употреблении, ей предложила по дешевке несколько недель назад подруга, и Эмбер решила, что это просто дар свыше. Ведь мать не способна принять даже самое простое сообщение, а главное, радовалась Эмбер, он поможет ей избежать личного контакта с Максом. Одним словом, Эмбер казалось, что автоответчик незаменим. Макс, к примеру, сообщит через него дату и час своего приезда, и она, Эмбер, таким образом, не будет застигнута врасплох. Ей и в голову не могло прийти, что Макс откажется от услуг проклятого устройства. Неужели он не верит в современную технику? Или тут что другое?
— Все равно мог связаться со мной обычным путем… Не было ни малейшей необходимости похищать меня средь бела дня в самом центре города, — с горечью проговорила Эмбер.
— Похищать? А мне-то казалось, что я всего-навсего помог тебе выйти из затруднительного положения, — преспокойно парировал Макс и, сняв руку с руля, набрал на трубке сотового телефона какой- то номер.
— Не нужна мне твоя помощь! Я и сама бы как-нибудь справилась! — прошипела Эмбер сквозь стиснутые зубы.
— Очень сомневаюсь, — сухо промолвил Макс и, приставив телефонную трубку к уху, знаком попросил Эмбер помолчать. — Привет, Круксшенк! Говорит Макс Уорнер. Прошу вас, позвоните в местный гараж и попросите забрать старый «лендровер», вышедший из строя на Хай-стрит. Пусть сделают полный ремонт. Да, и не забудьте сказать, чтобы проверили, в порядке ли проводка под приборной доской.
— Замечательно! — взорвалась Эмбер, когда Макс положил трубку. — Интересно, а на чем мне ездить, пока мой автомобиль будет в ремонте?
— Я прослежу, чтобы его тебе возвратили до моего отъезда.
Эмбер зло рассмеялась.
— Если ты полагаешь, что такую работу можно выполнить в мгновение ока, ты жестоко ошибаешься! Я никогда не слышала о мистере Круксшенке, но в нашем местном гараже, пусть и довольно хорошем, на чудеса не способны.
Резкие интонации ее от природы мягкого голоса гулко отдавались в салоне машины, и Эмбер, спохватившись, постаралась отдышаться и заставила себя успокоиться. Кричи не кричи, с этим упорным, уверенным в себе человеком ничего не добьешься!
— А вообще-то, что ты делаешь здесь, в Элмбридже? — несколько секунд спустя поинтересовалась она уже более спокойным тоном.
Еще не успев закончить фразу, Эмбер поняла, что вопрос ее глупый. Ведь она отлично знала ответ на него. И, к великому ее удивлению, встретившись наконец лицом к лицу с человеком, из-за которого на протяжении целых трех недель находилась в состоянии жесточайшего стресса, Эмбер испытала чуть ли не облегчение.
Конечно, Эмбер сознавала, что, ссорясь с Максом, проявляя грубость и даже агрессивность, она ведет себя как неразумное дитя. Но, сжигаемая непреодолимым желанием причинить Максу боль, ранить его, и чем сильнее, тем лучше, Эмбер понемногу расслаблялась — ведь она наконец могла дать выход гневу и обиде на человека, который так низко поступил с ней в прошлом.
— Что я делаю здесь? — Он беззаботно пожал широкими плечами. — Ты, разумеется, не забыла, что я обещал вернуться?
— Нет, не забыла!
— В таком случае тебе будет приятно услышать, что я по-прежнему интересуюсь вашим домом и хочу его осмотреть, — протянул Макс, не обращая внимания на то, что она недоверчиво хмыкнула. — Тем более что в прошлое мое посещение я фактически ничего и не видел.
— Если тебе так уж приспичило осмотреть дом, почему ты не договорился о встрече с мистером Главером?
— В то мое посещение ты почти с истерикой потребовала, чтобы мистер Главер в осмотре дома не участвовал. Следует ли мне понимать тебя в том смысле, что твои намерения переменились?
— Да… нет… я хочу сказать, что сейчас, когда мама уже знает о предстоящей продаже, это не имеет значения, — произнесла Эмбер в свое оправдание.
— Надеюсь, она не слишком расстроилась?
— Ну, она не пришла в особый восторг, — едко ответила Эмбер и поспешила добавить: — Боюсь, сегодня ты не сможешь ее увидеть, она подхватила жестокую простуду и слегла.
— Очень жаль. Желаю ей скорейшего выздоровления, — сказал он, сворачивая на подъездную аллею к Элмбридж-Холлу. — У вас сейчас живет кто-нибудь из гостей?
— По правде говоря, нет. А почему тебя это интересует? — спросила Эмбер и, повернув голову, подозрительно оглядела его красивый профиль.
— Мне просто хотелось удостовериться, что я не причиню вам чрезмерных забот, — тут же ответил Макс. — Но из твоих слов складывается впечатление, что на сей раз ничто не помешает тебе показать дом.
Мрачно взглянув на Макса, Эмбер глубоко вздохнула.
— Да, по-видимому, так, — ответила она, и в этот миг машина затормозила у входной двери Холла.
Эмбер понимала, что с ее стороны было непростительной слабостью пойти на уступки Максу, тем более что она догадывалась: он о доме и не помышляет. Но продолжать пререкаться с этим твердым как скала человеком казалось бессмысленным. Было ясно, что он просто развлечения ради затеял жестокую игру в кошки-мышки, чтобы, доведя ее, Эмбер, до полного нервного истощения, улучить момент и схватить то, что ему нужно. А что именно ему нужно, она, несомненно, знает, сказала себе Эмбер, чувствуя, как все ее нервы напряглись.
Однако к тому моменту, как Макс, выйдя из машины, принялся носить ее многочисленные свертки в кухню, Эмбер почти овладела собой, хотя даже в теплой комнате никак не могла унять озноб. Как хорошо, думала Эмбер, что Люси сейчас в Лондоне и Макс ее не увидит. А до того, как девочка завтра вернется, еще достаточно времени, чтобы разработать план действий. Хотя, конечно, многое зависит и от Макса. Как он себя поведет? Три ужасные недели Эмбер жила в каком-то кошмаре, тупо ожидая, как приговоренная к казни, чтобы на ее шее затянулась петля. Но теперь пора браться за ум.
И чего ей так уж бояться этого человека? Восемь лет она его в глаза не видела, но не мог же он за эти годы совсем перемениться! На душе у Эмбер было тяжко, ее переполняли дурные предчувствия, но она твердо решила во что бы то ни стало овладеть ситуацией.
