где располагалась наша батарея накануне штурма Севастополя. Оттуда было недалеко и до злополучного места, где тяжело ранило Карпушинского. Оба товарища сомневались в успехе этого мероприятия, но я настоял на своем. Водитель такси, которое мы остановили, узнав, куда хотим попасть, бесплатно отвез нас к диспетчерской, куда вскоре должен был вернуться с маршрута «дядя Федя» — старожил Севастополя, знаток пригородных поселков. Ждать пришлось недолго, и мы отправились в путь. Останавливались несколько раз в местах, где было довольно похоже, однако не все сходилось с тем, что хранила память. После часа безрезультатных поисков решили, что следующая попытка будет последней. Она оказалась счастливой. Отойдя от машины, я вскоре обнаружил оплывшие края огневой позиции, где, похоже, стояла моя пушка. Чтобы исчезли сомнения, решил поискать следы блиндажа, вырытого нами у основания скалы. Увидел нависающую скалу, подошел к ней и действительно обнаружил слегка размытые очертания прямоугольной ямы. Сомнения рассеялись, и я, обрадованный встречей с прошлым, побежал за Львом и Василием, которые курили рядом с машиной. Теперь уже было несложно разыскать место, где ранило Карпушинского. Там было много ржавых осколков от авиабомбы. Один из них Василий спрятал в карман, чтобы дома показать внукам...
Вернусь к концу 60-х годов. С каждой очередной встречей ветеранов дивизии росло число ее участников. Кто-то узнавал о киевском совете случайно, несколько человек получили наш адрес в Москве, где действовал совет ветеранов 2-й гвардейской армии (мы стали одним из его филиалов). Теперь нас стало больше девяноста, и в списке я с радостью обнаружил еще несколько знакомых фамилий фронтовиков.
1970 год был знаменательным: исполнялось 25 лет Победы, и наш совет ветеранов решил отметить его с особым размахом. Я вызвался создать стенд с фотографиями фронтовиков, благо многие сохранили снимки свои и друзей, нашлись и групповые снимки разных лет.
Фотографий набралось довольно много, я расположил их на шести листах ватмана, каждый посвящался одному из периодов боевых действий дивизии. Профессиональный художник сделал красивые заголовки и виньетки. Все удалось на славу, оставалось надеяться на хорошую погоду, так как праздник решили проводить во дворе соседней школы. Увенчалась успехом еще одна моя инициатива: дизайнеры и умельцы НИИ, в котором я работал, за символическое вознаграждение изготовили сто красивых памятных значков для всех участников встречи.
8 мая я несколько раз побывал на вокзале, встречая близких фронтовых друзей. Восемь человек остановились в нашем доме: Винокуров, Пантелеев и Черный с женами, Женя Лившиц и Аня Корчагина (обеим посвящено немало строк в этой книге). Я был несказанно взволнован встречей с людьми из фронтового прошлого и радовался тому, что благодаря мне они смогли повидать друг друга. Вера принимала наших гостей как родных или самых близких друзей. Вернувшись в свои города, все они присылали нам письма, полные благодарности за сердечный прием.
9 мая мы приехали в школу задолго до начала торжества. Погода стояла чудесная. Я развесил листы фотостенда вдоль аллеи, по которой приходили гости, и в течение всего дня радовался, наблюдая издали, как около моих плакатов собираются группы ветеранов, что-то разглядывают, о чем-то беседуют.
Стараниями нашего генерала в Киев было доставлено хранившееся в Центральном музее Советской армии боевое знамя дивизии с памятным девизом «За нашу советскую Родину!». Оно было развернуто во время короткого митинга, которым открылся праздник. Затем нас приветствовали школьники, после чего состоялось многочасовое застолье с бесчисленными тостами, воспоминаниями, песнями и танцами седых ветеранов. В общем, праздник удался, фронтовая дружба продолжилась, не напрасны оказались наши старания.
В мае 1977 года наши ветераны собрались в г. Волжском, там, где 25 лет назад дивизия начала воевать на Сталинградском фронте. Здесь я и Пантелеев неожиданно встретились с нашим бывшим наводчиком храбрецом Дмитрием Щербининым, участником исторического Парада Победы. Вернувшись с войны, Щербинин все годы жил в небольшом сибирском селе и совсем недавно каким-то чудом узнал о встрече ветеранов. Рослый широкоплечий Дмитрий, казалось, стал еще крупнее, правда, совсем полысел. Когда мы встретились, он прослезился и едва не задавил меня в своих могучих объятиях. Затем, бережно достав из кармана пиджака сверток документов, Щербинин протянул пожелтевший листок с текстом благодарности Верховного Главнокомандующего участнику взятия Кенигсберга. Под текстом, рядом со значком / (за) и словами «Командир части», стояла моя подпись. Тут уже и я расчувствовался. Рассказав о своей семье, Дмитрий приглашал меня приехать с женой к ним на чистую сибирскую природу, в последующей переписке многократно повторял приглашение (я, в свою очередь, приглашал их к нам), но годы и расстояния не позволили встретиться семьями.
Помимо встреч в Киеве, Севастополе и Волжском, наши ветераны в разные годы собирались в нескольких городах и поселках, где когда-то воевала дивизия (Донецк, Калининград, Цюрупинск, станица Раздорская, Токмак, Красноперекопск, Раздольное). Принимали нас везде радушно, предоставляли бесплатный или недорогой ночлег и питание. Происходили встречи ветеранов со школьной молодежью, с коллективами трудящихся. На встречах мы рассказывали о боях за эти населенные пункты.
Самую благодарную аудиторию во время таких встреч составляли учащиеся местных школ. Нам показывали школьные комнаты-музеи боевой славы, а после встреч ребята записывали наши адреса, просили присылать воспоминания, фронтовые реликвии, фотографии. В разные юбилейные даты я получал поздравления от «красных следопытов» и «юных краеведов» из когда-то освобожденных городов и сел. Познакомился с несколькими учительницами школ, которые отдались этому делу и увлекали за собой своих воспитанников. Особенно впечатляла деятельность директора Цюрупинского районного дома пионеров В.Т. Никоновой и учительницы Моспинской средней школы (Донецк) О.А. Файнвейц. Валентина Тихоновна сумела к 30-летию освобождения Цюрупинска создать отличный музей боевой славы, посвященный нашей дивизии; возглавила организацию отрядов «красных следопытов» в школах района; среди земляков разыскала несколько наших бывших воинов, связала их с киевлянами. Ольга Альбертовна, руководившая юными краеведами школы, к концу 70-х годов через Центральный архив Советской армии нашла десятки адресов бывших воинов нашей дивизии, возглавила несколько походов юных краеведов по местам боев дивизии. Школьный музей, организованный этой пожилой женщиной, поражал не только изобилием экспонатов, но и богатым, можно сказать, профессиональным оформлением (видимо, не обошлось без материальной помощи шефов — коллектива соседней угольной шахты).
Последняя выездная встреча однополчан, в которой мне довелось участвовать, состоялась в мае 1986 года в г. Краснограде Харьковской области, где летом 1941 года была сформирована наша дивизия. Здесь я встретился с Талипом Абидовым. Об этой встрече и нашем последующем общении я уже рассказывал.
* * *
Шли годы, взрослели наши дети, росли внуки, и неумолимо наступило время, когда ряды ветеранов начали редеть. Один за другим уходили из жизни мои фронтовые друзья. В 1975 году не стало всеми уважаемого «солдатского генерала» Кирилла Яковлевича Тымчика. Спустя пять лет ушел из жизни Лев Николаевич Винокуров. В 1985 году скончался Василий Алексеевич Пантелеев. Совсем недавно, в январе 2003 года, оборвалась жизнь Ивана Федоровича Камчатного.
Вечная им память!
Примечания
