– Прекрасно, – произнес Блейз. – А еще мне хотелось бы, чтобы люди «Башмака» как можно шире распространили слухи о моем скором возвращении. Постарайся составить сообщение соответствующим образом. Послание командующему отправь официально как от Первого Старейшины.
– Ничего не может быть проще, – сказала Тони. – А ты, значит, полетишь с Барбеджем в Ахруму?
– Да. Если задержусь – сообщу.
– А что с остальными членами группы, в которой состоял Хэл Мэйн? – поинтересовался Блейз. Они с Барбеджем снова входили в плотные слои атмосферы над Ахрумой, после того как милицейский стратоплан, достигнув стратосферы, по широкой дуге начал снижаться над пунктом назначения. – Вы их тоже поймали?
– Нет, Великий Учитель, – ответил Барбедж. Он сидел в кресле напротив Блейза. Довольно тесный, хотя и вполне прилично отделанный салон милицейского стратоплана был разделен небольшим круглым столиком. Перед Блейзом стоял стакан, который ему уже дважды наполняли яблочным соком. Барбедж же к своему так и не притронулся.
– Довольно странно, что Хэл Мэйн оказался один, – заметил Блейз, внимательно наблюдая за Барбеджем.
– Мы еще заставим его все нам рассказать, – воскликнул Барбедж. – Только тот, кто закоренел в своей ложной вере, способен до конца противиться нам. Например, старик, что прикрывал отход группы, с которой был Хэл Мэйн. Если бы не этот Старый Пророк – дело было в лесу и он перебил больше дюжины наших людей, пока его не окружили и не прикончили, – всех удалось бы захватить еще в тот раз.
– Старый Пророк? – переспросил Блейз. – Кто это?
– Один из членов группы Рух Тамани, – ответил Барбедж. – Он считал, что милиция повинна в смерти его жены. Он уже много лет среди повстанцев. Опытный боец. Его звали Дитя Господа.
– Ты его знал?
– Я знал по именам многих из тех, кто был в группе Рух Тамани, хотя никогда их и не встречал, – пояснил Барбедж. – А его я видел. Это было, когда меня послали на Гармонию в командировку. Отряд, в котором я оказался, настиг группу Рух Тамани в горах. Завязалась перестрелка из конусных ружей…
– Конусные ружья? – удивился Блейз. – Насколько я знаю, есть игольные ружья и энергоружья, а вот о конусных в первый раз слышу.
– А вы никогда не видели, как выглядят иглы в обойме? – спросил Барбедж. Блейз вообще-то видел, но промолчал. – Кончик каждой следующей иглы вставлен в хвост предыдущей, но при выстреле вылетает каждая по отдельности. Благодаря углублению в хвосте и заостренному кончику они похожи на маленькие конусы. Такая форма придает им еще и устойчивость в полете. Вот поэтому-то игольные ружья на двух наших благословенных Богом мирах иногда называют конусными.
– Понятно, – кивнул Блейз. – Ты, кажется, хотел рассказать мне о встрече с этим Старым Пророком.
– Я тогда попался самому Хэлу Мэйну, – продолжил Барбедж. – Он обезоружил меня и держал на мушке. Когда появился этот Дитя Господа, я сразу заявил, что они ничего от меня не добьются. Он понял, что я – один из Избранных и говорю только истинную правду. Тогда он принес ружье и уже собирался пристрелить меня, но тут этот Хэл Мэйн удержал его, и мне удалось бежать.
– А почему Хэл Мэйн так поступил?
– Не знаю. Да и какое это имеет значение? Просто у меня появилась возможность бежать, вот я ей и воспользовался. Но лицо этого Старого Пророка я запомнил. Оно у него дочерна загорелое, худое, морщинистое, а возле правого уха – шрам. Я долго тренировал память и теперь отлично помню лица почти всех Отверженных Господом. Поэтому, увидев труп, я сразу узнал его, хотя выстрелами энергоружей его буквально разнесло на куски. Но иначе с ним никак было не справиться. Он и так сумел задержать милицию, поэтому группа успела скрыться. Ничего, их все равно найдут. Таких, как они, в конце концов все равно находят и ловят.
Корабль вдруг резко пошел вниз, а через мгновение снова выровнялся. Барбедж взглянул в одну из прозрачных секций обшивки салона.
– Минут через пятнадцать будем в милицейском управлении Ахрумы, а еще через несколько минут встретитесь с Хэлом Мэйном.
Управление милиции в Ахруме со всех пяти сторон было окружено широкими улицами. Машина на магнитной подвеске, завывая сиреной, быстро домчала Блейза и Барбеджа из порта. Подъехав к управлению, она замедлила ход и притормозила у главных ворот. Только оказавшись прямо перед воротами, Блейз заметил их – настолько они сливались со стеной здания.
Миновав ворота, они оказались во внутреннем дворе, где стояла пара черных милицейских машин на магнитной подвеске. Недалеко от них был вход, а рядом с ним – транспортная эстакада, очевидно, предназначенная для разгрузки прибывающих машин, а возможно, и задержанных.
Внутри милицейское управление Ахрумы выглядело точно так же, как и обычное военное или полувоенное учреждение на любом из Новых Миров. Сплошные кабинеты и коридоры с самоочищающимися полами и стенами, ярким освещением и атмосферой бурной деятельности – которая могла как отражать действительное положение дел, так и создаваться искусственно. Камеры, куда они отправились, были оборудованы под землей.
Коридоры при ярком свете ламп выглядели даже более чистыми. Проходя по ним, Блейз ощутил запах дезинфектанта. Двери в камерах были сплошными с крошечными глазками, открывавшимися снаружи.
У одной из таких дверей Барбедж остановился, и сопровождающий их сотрудник управления набрал на замке код. Когда дверь скользнула в сторону, он посторонился, пропуская Барбеджа и Блейза внутрь, а затем вошел в камеру вслед за ними. Дверь автоматически задвинулась.
Глава 41
При входе в камеру Блейз машинально наклонил голову, но оказалось, что потолок камеры, хотя и не очень высокий, вполне позволял ему стоять выпрямившись. Камера была ярко освещена – пожалуй, даже чересчур ярко. Свет даже на мгновение ослепил его, и он не сразу увидел обитателя камеры. Хэл Мэйн лежал на узенькой койке у правой стены – то ли спал, то ли был без сознания. Блейз чуть наклонился, чтобы как следует разглядеть его, и испытал одно из самых глубоких потрясений в жизни.
Этот крайне истощенный, но наверняка сильный человек с жесткой черной шевелюрой и черной же щетиной на энергичных скулах и волевом подбородке вовсе не напоминал подростка из его лихорадочного сна, юношу, чей образ Блейз хранил в душе все эти годы. «А ведь он ростом с меня!» – пришло в голову все еще не оправившемуся от потрясения Блейзу.
Ноги Хэла свисали с койки, к которой он был привязан. У Блейза вдруг возникло ощущение, что на койке лежит не человек, а какой-то великан, обладающий совершенно немыслимым могуществом. На мгновение Блейз испугался: вот сейчас губы на заросшем бородой лице вдруг разомкнутся, и он услышит такое, что сорвет все его планы, развернет, направит по совершенно другому пути, и он никогда больше не сумеет найти дорогу обратно.
Хэла крепко-накрепко притянули к койке веревками, которые глубоко врезались в тонкую кожу его широких запястий и в ткань его грубых штанов на длинных ногах. Он не смог бы даже шевельнуться… как не мог этого сделать Блейз после сна о волках. Он как будто снова ощутил путы на своих руках и ногах и на мгновение полностью отождествил себя с Хэлом.
Все в нем перевернулось. Блейз отвернулся от своих спутников: ему не хотелось, чтобы его лицо увидел Барбедж.
– Приведите врача! – произнес он, с трудом сдерживая гнев.
– Но, Великий Учитель… – начал было удивленный тюремщик.
– Молчать! – рявкнул Барбедж. Он поднес браслет к губам и заговорил в него. – Это капитан Эмит Барбедж. Пришлите врача в камеру Хэла Мэйна. Немедленно!
– Простите меня, Великий Учитель, – сказал он Блейзу, хотя вины в его голосе не чувствовалось. – Я не сообразил, что врач может понадобиться. Его сейчас пришлют.
Барбедж обратил свой испепеляющий взор на тюремщика, который буквально прижался к стене, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его.
– Отлично, – тихо проговорил Барбедж. – А то я как раз хотел сказать «Заткнитесь!».
Врач появился в камере буквально через несколько секунд: наверное, он находился где-то
