докладе моем 21 октября 1880 г.
Питательная сила, потребная для человеческого организма, лежит в земле, откуда ее возможно извлечь только посредством удобрения почвы, с перепашкою ее хорошими орудиями и с посевом добрых зерновых семян.
Семенных зерен у нас нет; мы их выпили. Слышу выражение удивления, как это могло случиться, что мы выпили зерновые хлеба? Отвечаю: существующая у нас система для сбора акциза с винокурения определила норму выхода вина из каждой четверти хлеба, предоставив право винокуренным заводчикам перекур вина сверх определенных норм обращать в продажу без платежа акциза.
Этот перекур доставил винокуренным заводам следующие премии:
| Перекур | Премия | |
| В 1863 г. | 1.718.841 ведро безв. спирта по 4 р. | 6.875.364 р. |
| С 1864-1868 г. включ. | 13.009.796 “ “ “ “ 5 “ | 65.048.980 р. |
| С 1869-1873 “ “ | 18.039.379 “ “ “ “ 6 “ | 108.236.274 р. |
| С 1874-1879 “ “ | 20.584.206 “ “ “ “ 7 “ | 144.089.442 р. |
| 324.250.060 р. |
Чтобы достигнуть перекура и получения 324 млн. руб., надобно было на всех винокуренных заводах стараться приобретать только одни лучшие сорта зерновых хлебов для размола их на муку, и, вследствие этого, полные, хорошо провеянные зерна употреблялись не на посев, а в квасильные чаны; для продажи же на рынок поступали низшие сорта зернового хлеба.
Вот каким способом мы выпили зерновые семена, отняв их у земли и, вследствие этой причины, большинство наших полей наполнилось сорными травами.
Если бы 324 млн. перешли из народного капитала к винокуренным заводчикам (по 1887 г. эта сумма, вероятно, составит полмиллиарда рублей), с условием поставить русское земледелие на прочную ногу, т.е. образовать всюду и преимущественно на Севере мелкие винокурни со скотопригонными дворами для откармливания быков, тогда эти миллионы представляли бы возвратный расход, а не награду от казны, выданную как бы за разрушение сельского хозяйства с истреблением зерновых семян. Да, это могло бы быть достигнуто, если бы 324 млн. попали в руки мелких сельскохозяйственных винокуров, но они, по несчастью, захвачены большими спекулятивными винокуренными заводами.
Доказательством того, как угасали у нас существовавшие до 1863 г. мелкие винокуренные заводы и на месте их возникали громадные, не сельскохозяйственные, а спекулятивно-промышленные заводы, служат следующие факты: в 1867 г. было винокуренных заводов в Империи и Царстве Польском 5011, в 1879 г. их имеется только 2752; но при этом выкурка вина увеличилась на 10 млн. ведер в год, считая в 40% крепости.
Обеспечение земледелия хорошими семенами составляет такую важную потребность, без которой все прочие мероприятия не имеют смысла, и потому винокурение должно поставить в то положение, которое не представляло бы заводчикам интереса похищать от земли лучшие сорта хлебов для помещения их в квасильные чаны. Для уничтожения этого хищения потребно отменить обязательные нормы выхода вина и взимать акциз с того количества, какое у кого выкурится. При этом правиле выйдет обратное действие: все низшие сорта хлебов пойдут на выкурку вина, а лучшие - на рынки для продажи, в пищу и на обсеяние полей[ 6 ]. Конечно, на введение этого порядка встретится канцелярское возражение, что акцизной администрации будет труднее следить за учетом винокуренных заводов; но в этом еще нет такой беды, какую представляет потеря зерновых семян. Пусть лучше будет лишний труд акцизной администрации, чем уничтожение лучших сортов хлеба.
После семян вопросом первой важности оказывается удобрение полей, находящееся в зависимости от увеличения скотоводства, которое немыслимо без винокуренной барды, возможной к получению вблизи каждой деревни; но здесь мы опять встречаемся с акцизного системою, которая, имея однообразный во всей России акциз с вина, почти все винокурение северных губерний передвинула в черноземные губернии. Это передвижение произошло вследствие того, что оказалось выгоднее ввозить, положим, из Тамбовской губернии в Новгородскую, хлеб в виде спирта, так как куль хлеба весит девять пудов, а когда он обращен в спирт, тогда вес спирта, извлеченного из этого куля, составляет два пуда 30 фунтов. Выгодность привоза из черноземной полосы в северные губернии спирта, вместо хлеба, была давным-давно известна; но этот привоз графом Канкриным, как вредный для северных полей, был затруднен: он дозволялся каждый раз по особому разрешению министерства финансов и только в случаях неурожая в какой-нибудь северной губернии. Сверх того, северное винокурение, как средство, Дающее удобрение, поддерживалось графом Канкриным искусственно. Поддержка эта выражалась в следующем: во время управления министерством графа Канкрина и до 1863 г., все потребное для северных губерний количество вина заготовлялось посредством казенного распоряжения. Это делалось так: положим, что для Тверской губернии нужно ежегодно 1,5 млн. ведер вина, на поставку 1/3 этого количества назначались торги по запечатанным объявлениям, на которых могли участвовать заводчики черноземных губерний, а 2/3 распределялись пропорционально между местными тверскими заводчиками без торгов с прибавкою этим местным заводчикам 40% к состоявшейся на торгах цене, при производстве их на первую треть.
Если для ограждения северного сельского хозяйства от подрыва его привозным вином следовать примеру Финляндии, то пришлось бы совсем запретить ввоз хлебного вина и спирта. Заметим здесь, что Финляндия не только не впускает к себе хлебного вина, но даже и мяса, чтобы поставить население в необходимость создать себе собственное мясное и винное продовольствие. Вместо этой крутой меры нам достаточно обложить дополнительным акцизом (примерно от полушки до одной копейки с градуса) вино,
