– Джеймс, ты уверен, что не ранен? – с беспокойством спросил Брайен, следуя глазами за ним.
Джим покачал головой.
– В таком случае, что же с тобой случилось?
Джим объяснил несколькими простыми, всем доступными англо-саксонскими словами[11].
Сэр Брайен загоготал во всю глотку. Джим посмотрел на рыцаря с явной недружелюбностью. Он рассчитывал по крайней мере на небольшое сочувствие, а никак не на взрыв чисто лошадиного, по его мнению, ржания.
– Брось, Джеймс. От этого не умирают! – сказал Брайен и похлопал его по плечу.
Рыцарь увидел одного из всадников Джима – тот околачивался поблизости от них.
– Эй! – окликнул его Брайен. – Вон там конь сэра Джеймса. Сбегай и посмотри, нет ли в седельной сумке чего-нибудь выпить.
Воин повернулся и в самом деле побежал. Джиму понадобилось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к тому, что в этом мире, когда некто, благородного происхождения или просто более высокий по социальному положению, посылал куда-нибудь того, кто был ниже его, то этот последний всегда несся исполнять приказ со всех ног, несмотря даже на свой преклонный возраст. Джим до сих пор был здесь чужаком, но, в конечном счете, понимал, что если однажды кто-то, кто рангом будет выше его, даст ему какой-то приказ, то и ему придется бежать со всех ног. Что поделать, структура этого мира весьма строга, все разложено по полочкам. Низшие должны всегда вставать в присутствии высших, даже если низшим окажется второй сын лорда, а высшим – его старший брат.
Всадник вернулся с флягой, и сэр Брайен влил в глотку Джима добрые полфляги крепкого вина; через пару минут Джим почувствовал облегчение, но никак не смог разобраться: то ли вино улучшило его самочувствие, то ли оно просто заставило его вообразить, что оно улучшилось. Однако он мало-помалу пришел в себя и даже выпрямился настолько, что ему не пришлось хвастаться своей неудачей перед всеми.
Это было как нельзя кстати, так как Даниель и Дэффид в сопровождении Жиля Волдского были уже рядом, а Джим достаточно хорошо знал Даниель, чтобы предсказать, что могло произойти: она без излишних церемоний спросила бы его, что с ним случилось, а возможную реакцию на его честный ответ Брайен уже продемонстрировал с достаточной откровенностью.
И вот они подошли, но, к счастью, сэр Брайен заговорил первым, так что Даниель даже слова не успела вставить.
– Дорогие друзья! Милости прошу к нам и благодарю вас! – сказал он. – Без вашей помощи я бы не знал, как спасти замок Смит.
– И не спас бы, – вставил Арагх, который как раз подошел к друзьям.
– И правда, сэр Волк, думаю, ты прав, – ответил сэр Брайен. – Тем не менее замок спасен, и это необходимо отпраздновать. Давайте все вместе войдем в замок, где я смогу угостить и развлечь вас должным образом…
Его прервал высокий, довольно упитанный человек в одежде, заляпанной жиром: в руках он держал не то какой-то странный топор, не то весь разукрашенный кухонный секач.
– Что… – раздраженно начал сэр Брайен, но незнакомец, схватив хозяина за локоть, что-то зашептал ему на ухо. – Так, должно быть…
Однако ему пришлось замолчать, ибо человек с секачом снова зашептал. Все остальные, хоть и стояли неподалеку, могли лишь догадываться, о чем так яростно спорит Брайен с этим человеком, который, судя по всему, был одним из его слуг.
– Победить в битве – это одно, – угрюмо проворчал Арагх, – а вот угостить гостей – другое.
– Заткнись, – оборвала его Даниель.
Истина молнией сверкнула в голове Джима. Он должен был догадаться раньше. Ведь хозяин замка по обычаю гостеприимства должен задать пир тем, кто помог ему отбить замок у врагов. Но дело в том, что у Брайена на это не было средств; а мысль о том, чем он будет потчевать гостей, даже не пришла ему в голову. Джим вдруг понял, что обычно рыцарь на обед вместе со своими слугами пил худое пиво и ел грубый хлеб.
Обычно, как и без того знал Джим, Брайен был совершенно равнодушен к тяготам своей жизни. Какая разница, что ешь ты сам? Но принимать гостей – это другое дело. Честь его семейства, не говоря уже о нем самом, будет полностью посрамлена, если он пригласит гостей в разрушенный зал и накормит их той грубой пищей, которую он привык не то чтобы есть, но, скорее, которая день за днем не давала ему умереть с голоду.
Тут Джима осенило.
– Сэр Брайен! – окликнул он рыцаря. – Не могу ли я прервать ваш разговор со слугой на пару секунд?..
Брайен показал на мгновение свою несчастную мину, затем буркнул слуге, чтобы тот никуда не уходил, и с жалким подобием улыбки на лице поплелся к своим друзьям.
– Брайен, мне тут кое-что пришло в голову, – начал Джим. – Я все собирался поговорить с тобой, да как-то недосуг было; словом, когда ты сорвался и полетел в свой замок, я уже почти выехал, да тут леди Энджела взяла с меня клятву, что я, как только смогу, приведу к ней Даниель. «Даниель и Дэффид должны немедленно увидеться со мной», – вот что говорила она. В другой ситуации я бы никогда не упустил случай попировать с вами, но сам посуди, как я могу ослушаться дамы своего сердца? Но с другой стороны, как это возможно – я ухожу, да еще и увожу с собой твоего гостя, нет, двух твоих гостей?! Я все голову ломал- ломал, и тут меня осенило…
– Джеймс, я уверен… – печально сообщил Брайен, но Джим торопливо прервал его.
– Брайен, выслушай сначала мое предложение, – сказал он. – Почему бы тебе не перенести пиршество в мой замок? Ты можешь воспользоваться всеми моими припасами, а возместишь их, когда это будет тебе
