— Да, с тех пор ты изменился.
— Правильно. Теперь я соблюдаю обязательства.
— К примеру — женишься на Мег.
— Это — прежде всего.
— Прекрасно. Мне не хотелось бы нанимать охрану на последние твои холостяцкие деньки!
Торн решил перевести разговор на предмет, который Эмма затронула раньше: как она догадалась, что он — профессиональный сыщик. По иронии судьбы криминальный опыт пошел ему на пользу, когда пришлось раскрывать преступления в корпорациях. Он работал в одиночку, хотя имел связи и с законодательными органами, и вне их. Свои услуги не афишировал — сведения о нем передавались устно. Когда главный администратор компании замечал что-то необычное, он предпочитал не обращаться к силе закона. А Фрейзер Торн действовал весьма деликатно.
Он повернулся к Эмме:
— Значит, ты решила, что я занимаюсь розыском? Что я специалист по преступлениям в учреждениях?
— Конечно. Каким же еще образом ты смог добиться, чтобы тебе сократили срок, если не помогал тюремному начальству?
— С чего ты взяла, что мне был сокращен срок?
— Ты сам сказал, что вышел раньше. Как иначе можно этого добиться?
Фрейзер прикусил язык.
— Я помню, как ты допоздна работал над какими-то непонятными компьютерными программами, Я в них ничего не смыслила, но всегда знала, что ты умный.
— Ты читаешь слишком много бульварной литературы.
— Но ведь все произошло именно так?
— Да.
— Я знала, что ты добьешься успеха! А теперь я помогу тебе выяснить, что творится в «Скорпионе». Ты просто не представляешь, чего только не рассказывают консультанту по свадьбам. — Она шаловливо засмеялась. — Больше, чем парикмахеру.
Как легко она на все смотрит и не понимает, что вор может быть весьма опасен.
— Нет, — решительно сказал Фрейзер. — В «Скорпион» не лезь. Занимайся своим делом — устраивай мою свадьбу.
При упоминании о свадьбе оба замолчали.
— Я уже сказала тебе, Макс, что ты мне не указ. И я не собираюсь молча наблюдать, как все обвиняют тебя в воровстве.
— Я — вор.
Она резко повернулась к нему и с пылающим от гнева лицом крикнула:
— Уже не вор! Ты стал другим. Ведь сам это сказал. Ты — честный человек! Даже когда оставил меня у алтаря, по твоему разумению ты поступил благородно.
— Ты меня совершенно не знаешь! — яростно произнес он. Злясь на Эмму за ее упрямство, на себя — за то, что питает к ней те чувства, которые должен испытывать к Мег, он схватил Эмму за плечи и притянул к себе. — Разве благородный человек, собирающийся жениться через две недели, так поступит? — С этими словами он впился в нее поцелуем, решив напугать. Но, как только их губы соприкоснулись, он забыл свой гнев и знал лишь одно — с ним Эмма.
Она раскрыла рот, и его язык оказался внутри. Он водил языком по ее зубам, по нижней губе, вспоминая, как ей это нравилось. А она все плотнее прижималась к нему.
Ощутив тепло ее бедер, он отпрянул, приказав себе остановиться и не поддаваться очарованию ее раскрасневшегося лица и полузакрытых томных глаз. Не хватало еще им здесь заняться любовью.
— Благородный человек способен на такое? — хрипло выдавил он из себя и, развернувшись, вышел.
После ночи, полной сновидений о Максе, Эмма надела купальник, решив искупаться перед завтраком, чтобы успокоиться.
Она тихонько выскользнула из дома, стараясь никого не разбудить. Даже с Максом ей не хотелось встречаться.
Они были любовниками и едва не поженились. Вполне понятно, что влечение друг к другу у них осталось, и пример тому — ночной поцелуй. Но если бы Макс подхватил ее на руки и отнес в постель, она бы его остановила. Во всяком случае, ей так казалось.
Она ни за что не предаст Мег и не станет спать с ее женихом, хотя глупый романтизм, гнездящийся где-то в глубине ее души, не давал ей забыть Макса. Другим она говорила, что все это в прошлом, но сама знала, что никогда его не разлюбит. У нее была тайная мысль: если они когда-нибудь снова соединятся, то ничто их не разлучит. Она не могла себе представить, что Макс влюбится в другую женщину. Наивная мечтательница!
От горькой правды никуда не денешься, размышляла Эмма, идя к бассейну. Она скинула халат и вошла в воду. Лишь сделав двадцать из своих обычных пятидесяти кругов, она поняла, что напряжение отпустило ее.
Наконец, Эмма вылезла из бассейна и увидела, что Макс подает ей халат. Вид у него был не выспавшийся.
— Спасибо, — сказала она. — Сегодня прохладно.
— Эмма, мы должны поговорить. О прошлой ночи…
— Лучше ничего про это не говорить. Больше этого не повторится.
Макс кивнул.
— Я очень люблю Мег, но не могу отрицать, что нас с тобой влечет друг к другу.
— Я тоже признаю, что много думала о тебе эти годы, так как не знала, что случилось. Если бы мы просто расстались, то новая встреча не была бы такой…
— Катастрофической?
— Ну, не катастрофической… скорее шокирующей.
Макс походил взад и вперед, затем повернулся к ней спиной.
— Я хочу извиниться, что накричал на тебя. Я не имел права так с тобой разговаривать. Но и ты тоже должна понять, что своей помощью в моих розысках только будешь мешать. Я работаю один.
Эмма покачала головой — он такой же упрямый и вспыльчивый, как и раньше. Если бы они поженились, то сейчас, скорее всего, уже развелись бы. Либо убили бы друг друга. Стоит только вспомнить их перепалки…
— Теперь, когда все в «Скорпионе» знают о твоем прошлом, за тобой будут следить и судачить. Нет, без меня тебе не обойтись. Я превращусь в лишнюю пару глаз и ушей.
— Нет.
— Да. Не хватает только, чтобы раскрылась истинная причина твоей работы в компании. Тогда все решат, что Питер Купер их предал. — Эмма внимательно посмотрела на Макса. — Ты не говорил Мег, что ты… Как называется твоя должность?
— Судебный следователь.
Макс вздохнул и запустил пальцы в волосы. Эмма хорошо помнила этот жест — он так всегда делал, когда расстраивался. Она поняла, что одержала верх, и решила не терять времени даром.
— Кого ты подозреваешь в первую очередь?
— Многих.
Эмма села в кресло, стоящее на лужайке, и сделала ему знак сесть рядом, так как от его хождения у нее рябило в глазах.
— Скажи мне, что тебе помогло бы выявить главных.
Макс плюхнулся в кресло.
— Возможно, это и лучше, что кто-то непредвзято меня выслушает. Во-первых, это Питер Купер. Я не могу отбросить версию, что он выкачивает деньги для страховки. Издательское дело очень рискованное, а «Скорпион» потерял столько же денег, сколько заработал. Питер пытался найти инвестора еще за год до
