заставить свой голос звучать спокойно и убедительно.
— Подумай, что ты говоришь. Неужели ты собираешься полностью вычеркнуть мужчин из своей жизни? Ты молода и красива. Какой смысл записываться в затворницы? — Конэлл горько усмехнулся. — Это то же самое, что показать ребенку коробку шоколадных конфет, а потом сказать, что он ее не получит.
— Для меня Ниша всегда будет стоять на первом месте. Детям нужна стабильность. Возможно, наш образ жизни далек от идеального, но он устраивает нас обеих. Поэтому я ничего не хочу менять.
— Что, черт возьми, произошло между тобой и отцом Ниши? Если я не ошибаюсь, именно из-за него ты ополчилась на мужчин?
Морджин почувствовала себя неловко. Неужели ее слова прозвучали так, словно она собирается мстить всему мужскому полу?
— Ты меня не правильно понял. Я вовсе не против мужчин, просто сейчас не хочу ничего менять. Я вполне довольна жизнью, поступаю так, как считаю нужным, и при этом ни от кого не завишу. И, если ты не возражаешь, мне бы не хотелось вспоминать о Саймоне.
Конэллу и самому не хотелось говорить о бывшем муже Морджин. Кто бы он ни был, он совершил большую ошибку, расставшись с ней.
Сам Конэлл был абсолютно уверен, что сделал бы все возможное, чтобы выполнить взятые на себя обязательства перед женщиной и ребенком. И его мать ошибается, когда утверждает, что он такой же безответственный, как его отец.
Кроме того, Конэлл ни к кому не испытывал таких сильных чувств, как к Морджин. Он думал о ней постоянно, а в голове крутился один-единственный вопрос: «Как сделать ее своей?»
Если так пойдет и дальше, то ему придется прибегнуть к помощи психотерапевта.
— Ну что же, позволь мне хотя бы угостить тебя кофе. — Конэлл уже было поднялся, но Морджин остановила его, прикоснувшись к руке.
Ее сердце перестало биться, а затем понеслось как сумасшедшее. Их взгляды встретились, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться. Прикосновение к руке Конэлла было таким волнующим, что захватило все ее существо.
— Мамочка, я хочу пить! — раздался запыхавшийся голосок.
Морджин резко отдернула руку и взглянула на дочь. Темные кудрявые волосы Ниши растрепались, она выглядела взволнованной и счастливой.
— А это, должно быть, и есть прелестная Ниша, — широко улыбнулся Конэлл. Он без труда догадался, от кого из родителей девочка унаследовала внешность.
Ниша застенчиво опустила глаза и прижалась к матери.
— Милая, это мистер О'Брайен, человек, у которого я сейчас работаю. Нам нужно было кое о чем поговорить, поэтому он пришел сюда.
— Ты можешь звать меня Конэлл, — произнес О'Брайен, слегка недовольный тем, что Морджин представила его так официально. — Здесь просто потрясающе, да? Когда я был ребенком, таких аттракционов и в помине не было.
— Правда? — Любопытство взяло верх над застенчивостью. Ниша с интересом глядела на мужчину, который несколько минут назад держал за руку ее мать.
— Конечно, мы ходили в парки и музеи. Но, к сожалению, этот фантастический аттракцион придумали гораздо позднее. Держу пари, нет ничего лучше этих надувных джунглей, особенно когда на улице идет дождь.
— Я могу забраться на вершину той горы и повиснуть на канате.
Конэлл взглянул в направлении, указанном маленьким пальчиком. Его голубые глаза округлились от удивления.
— Здорово! Это и в самом деле большое достижение для такой маленькой девочки, как ты. — Он усмехнулся. — Похоже, у мальчиков появились достойные соперники на игровой площадке.
— Да неужели? — Губы Морджин растянулись в улыбке, а в зеленых глазах вспыхнули веселые огоньки.
Конэлла снова окатила волна желания. Ему пришлось напомнить себе, где он находится, потому что при виде этой божественной улыбки он еле сдержался, чтобы не поцеловать Морджин прямо здесь. К тому же девчушка не сводила с него внимательного взгляда.
— Давай я куплю тебе попить. Чего ты хочешь?
— Тебе не стоит этого делать, — вмешалась Морджин.
— Но мне хочется. Что будете пить, дамы?
— Пожалуйста, купи Нише стакан черничного сока, а мне бутылку кока-колы. Такие развлечения отнимают столько энергии, что потом ужасно хочется пить.
— Если ты пообещаешь попрыгать в этом надувном замке специально для меня, я куплю тебе столько колы, сколько ты сможешь выпить! Усмехнувшись при виде смущенного лица Морджин, Конэлл направился в кафетерий.
Стоя в очереди за напитками, он подумал о приятелях, с которыми обычно проводил свободное время. Ему пришлось признать, что ни один мальчишник не доставил ему и сотой доли удовольствия, которое он получил здесь вместе с Морджин и ее дочкой.
— Я могу чем-нибудь помочь? — Конэлл появился на кухне.
Морджин подняла на него испуганный взгляд. Зачем она пригласила его на ужин? У него наверняка есть более интересные планы на субботний вечер, чем времяпровождение в компании секретарши и ее маленькой дочери.
Морджин на скорую руку приготовила спагетти с мясными фрикадельками, которые так любила Ниша. После ужина она отправилась на кухню мыть посуду и поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется, чтобы Конэлл уходил.
— Я как раз собиралась положить тарелки в посудомоечную машину, — пробормотала Морджин, забирая волосы за ухо. Щеки залил легкий румянец.
— Все было очень вкусно, спасибо. — Конэлл улыбнулся.
Морджин опасалась его улыбки — это было оружие, которое никогда не било мимо цели.
Она не сомневалась, что далеко не первая, кто становится его жертвой. Интересно, скольких женщин покорила эта лучезарная улыбка? Одной из них наверняка была таинственная Виктория Кэндал…
— Оказывается, тебе легко угодить. Ты совсем не привередлив в еде. А Ниша просто обожает спагетти с фрикадельками.
— У твоей дочери хороший вкус. Она сейчас уже спит. Мультики тоже были потрясающими.
Давно я так приятно не проводил время.
— Неужели?
— Ты удивлена?
— В этом нет ничего особенного. Такой мужчина, как ты, должен…
— Такой мужчина, как я? — переспросил Конэлл хриплым голосом. Одним шагом он преодолел разделявшее их расстояние и оказался совсем близко. У Морджин перехватило дыхание, сердце, казалось, перестало биться, а ноги отказывались слушаться. — К какому же типу мужчин ты меня относишь, Морджин?
— Не думаю, что ты предпочитаешь простой ужин в компании шестилетней девочки и ее матери. Ты глава известной фирмы и привык вращаться в совершенно иных кругах, нежели я. Ее лицо залилось краской, и она смущенно опустила взгляд.
— И это тебя беспокоит? — подозрительно спросил Конэлл.
— Да. Неужели ты не понимаешь, что эти различия имеют огромное значение? — Комок подступил к горлу. Ей давно пора забыть о Саймоне и не позволять предрассудкам о социальном неравенстве разрушать ее будущее.., или настоящее. — Рано или поздно они обязательно дадут о себе знать. Поверь мне, я убедилась в этом на собственном опыте.
— Для меня различия не имеют ни малейшего значения. — Конэлл стоял так близко, что Морджин чувствовала его теплое дыхание.
Внутренний голос подсказывал ей, чтобы она бежала прочь от этого мужчины, иначе случится непоправимое. Но она просто не могла отвести взгляда от этих ясных голубых глаз, которые смотрели ей в
