государственной безопасности СССР А.С. Блинов.
Прием — передачу всех аппаратов и дел было предписано закончить к 1 августа 1950 г. Акт приема — передачи ГУОР из МВД СССР в МГБ СССР был подписан 20 октября 1950 г., а приказом МГБ СССР № 3903 от 1 сентября 1951 г. бывший начальник ГУББ — ГУОР МВД СССР B.C. Прошин был назначен начальником УМГБ Пензенской области. Приказом МВД СССР № 1315 от 22 сентября 1950 г. бывший заместитель начальника ГУББ — ГУОР МВД СССР B.C. Егнаров был назначен начальником Управления охраны и заместителем начальника ГУЛАГа МВД СССР.
28 августа 1950 г. бывший начальник ОББ МВД Грузинской ССР, а на 28 августа 1950 г. — начальник ООР(бб) МГБ Грузинской ССР полковник Я.А. Жгенти направил на имя начальника ГООР МГБ СССР генерал- майора B.C. Прошина письмо следующего содержания: «В связи с тем, что в Центре встал вопрос на разрешении об оставлении ООР(бб) при МГБ или при милиции, решил представить Вам мои соображения по существу.
Основываясь на всем предшествующем опыте и практике работы по борьбе с бандитизмом, констатируем следующее:
1. В органах ВЧК-ОГПУ вся борьба с бандитизмом сосредоточивалась только в т. н. бандотделах, первоначально существовавших самостоятельно, а впоследствии вошедших в качестве самостоятельных отделений в Контрразведывательные отделы (КРО).
В этой структуре функциональности заключался глубокий смысл, так как опыт борьбы с бандитизмом показал, что все виды бандитизма, даже уголовного, не считая, конечно, чисто политического, закордонного и диверсионного, требуют особых, специфических агентурно-оперативных мероприятий чисто чекистского порядка. Это вызывалось, прежде всего, тем, что бандитизм, как правило, инспирировался контрреволюционным подпольем или закордонными разведками.
Даже уголовный бандитизм зачастую использовался контрреволюционными партиями или же сам по себе перерастал в политические формы, приобретая явно антисоветскую окраску и чаще всего террористическую (например, большинство бандформирований в Грузии во время Отечественной войны).
2. Бандитизм как таковой представляет собой серьезный вид преступности, выделяемый нашим законодательством в группу особо опасных преступлений против государства. И эта особенность требует от нас осуществления целого ряда специальных чекистско-оперативных мероприятий, безусловно обеспечивающих наибольший оперативный эффект.
Существует неверное, вредное и порочное мнение, что там, где отсутствуют действующие бандгруппы, нет необходимости вести чекистскую работу в этом направлении. Нелепость такого мнения очевидна.
Повседневно, планомерно и целеустремленно органы госбезопасности должны пополнять, уточнять и выверять оперативный учет всего бывшего бандэлемента, включая в него и базу в лице пособников и укрывателей, а также легализованных бандитов для того, чтобы вести кропотливую, тщательную и глубокую работу по их агентурному освещению и разработке. Это тем необходимо, что известно, как эти элементы в наиболее напряженные периоды, предшествующие войне или во время войны, а также при осложнениях международной обстановки проявляют склонность к преступной активизации самостоятельно, произвольно или в результате организационных мероприятий со стороны контрреволюционных элементов.
Вторая задача в этом аспекте заключается в том, чтобы в периоды затишья, используя спокойствие оперативной обстановки, обеспечивать себя законсервированной внутренней и маршрутной агентурой с назначением немедленной активизации при появлении или формировании бандгрупп на данной территории, имея целью влитие в эти формирования агентуры для подведения бандгрупп под оперативный удар.
3. В этой связи розыск дезертиров и беглецов из мест заключения, ссылки и высылки приобретает первостепенное значение, ибо из опыта Отечественной войны мы знаем, что, в основном, все бандформирования комплектовались преимущественно за счет беглецов и дезертиров. И это вполне естественное явление, так как этот элемент в силу своего нелегального положения и невозможности в связи с этим находить нормальные средства к существованию, легче всего объединяются в локальные группы или же используются извне контрреволюционными партиями и иностранными разведками.
4. В пользу того, что отделы по борьбе с бандитизмом должны находиться в системе МГБ, говорит и то соображение, что каждая банда в потенциале содержит повстанческие начала, которые, как известно, представляют чистый вид политических устремлений, направленных к свержению советской власти.
В свете изложенных соображений органам милиции, как это было до сих пор, традиционно свойственна работа по борьбе с грабежами, т. е. с действиями, производимыми эпизодическими и случайными формированиями, время от времени занимающимися грабежами и разбоями. Методика борьбы с ними совершенно иная и резко отличается от тактики борьбы с бандитизмом.
Опыт прошлого показал, что недолговременное нахождение отделов по борьбе с бандитизмом в системе милиции не давал положительных результатов и по-прежнему органы госбезопасности вынуждены бывали брать милицию на буксир и возглавлять эту работу, используя личный состав милиции чаще всего в качестве вооруженной силы.
Исходя из этих соображений, я полагаю, что наиболее целесообразно с оперативно-чекистской точки зрения иметь отделы по борьбе с бандитизмом (OOP) именно в системе органов государственной безопасности».
Таким образом, работа по борьбе с националистическим подпольем в западных областях Белоруссии, Украины, а также в Латвии, Литве, Эстонии и Молдавии в марте 1947 — в начале 1953 г. была сосредоточена в рамках МГБ СССР, где в составе 2 главного управления (контрразведывательного) был создан Отдел 2-Н (с 22.04.47 до 03.01.51 начальником этого отдела и заместителем начальника 2 ГУ МГБ СССР работал генерал-лейтенант Я.А. Едунов), а на местах — самостоятельные управления-отделы 2-Н, возглавляемые, в основном, заместителями министра государственной бе-
После смерти И.В. Сталина и последующего вслед за этим объединения МВД СССР и МГБ СССР в одно министерство: МВД СССР во главе с Л.П. Берия, работа по борьбе с нацподпольем была сосредоточена в 4 управлении (секретно-политическом) во главе с генерал-лейтенантом Н.С. Сазыкиным (заместители начальника управления — генерал-лейтенант Д.Г. Родионов и генерал-майор Г.В. Утехин), где 2 отдел занимался агентурно-оперативной работой по выявлению и пресечению националистических элементов и организаций (до мая 1953 г. Украину, Белоруссию и Прибалтику обслуживало 1 главное управление (контрразведывательное) МВД СССР). В марте — апреле 1953 г. 2 отдел 4 управления МВД СССР возглавлял генерал-майор И.И. Матевосов, а с 7 мая 1953 г. — генерал-лейтенант Г.С. Жуков.
Борьбой с уголовным бандитизмом (в зависимости от статей Уголовного кодекса) с 1947 до 1950 г. занимались, как ГУББ, так и Отдел уголовного розыска (ОУР) ГУМ МВД-МГБ СССР, а с октября 1950 до марта 1953 г. — Отдел-Управление уголовного розыска (уголовного сыска) ГУМ МГБ СССР. С марта 1953 г. — эта работа была возложена на Отдел уголовного розыска ГУМ МВД СССР.
5 июня 1953 г. Л.П. Берия направил министру внутренних дел Украинской ССР П.Я. Мешику письмо следующего содержания: «В дополнение к разговору по телефону считаю необходимым отметить, что Ваше письмо от 30 мая с.г. по вопросу численности органов МВД Украины написано непродуманно.
Установленная штатная численность органов МВД УССР вполне достаточна для выполнения стоящих перед ними задач. Такого количества чекистских и войсковых кадров Министерства внутренних дел Украины никогда не имело до войны, даже тогда, когда в республике велась активная борьба с контрреволюцией и ликвидацая банд, действовавших в ряде областей. Западные же области Украины перенасыщены чекистскими кадрами и войсками МВД.
Следовательно, необоснованным и ошибочным является Ваше заявление, что установленная для МВД УССР штатная численность органов мала и что это может нанести ущерб оперативной работе.
