пощечину. Почему ты не делаешь этого?
— Вероятно, потому, что ты этого хочешь, — сухо сказала она.
Джейсон засмеялся.
— А ты никогда не делаешь того, чего хочет мужчина, не так ли? — спросил он, прищурившись, и продолжал, не дожидаясь ответа: — Я искренне сочувствую Кевину.
— Кевин вовсе не нуждается в твоем сочувствии, — тихо сказала Кимберли, ощутив, как в ней закипает злость.
Джейсон улыбнулся.
— Правда? В таком случае он такая же ледышка, как и ты. Вы, по-видимому, друг друга стоите.
— Ошибаешься, — возразила Кимберли. — Не забывай, что внешность обманчива.
— Эта истина относится и ко мне, дорогая. Я знаю, что у тебя сложилось превратное мнение обо мне.
Кимберли усмехнулась.
— О нет, Джейсон. Ты — открытая книга. Я вижу тебя насквозь.
— Ты очень самонадеянна, Ким.
Кимберли покачала головой.
— Ты неисправим, Джейсон, я зря теряю время на пустые разговоры. У меня дел по горло.
Она повернулась, чтобы выйти из кабинета, но Джейсон остановил ее.
— Дела подождут. Закрой дверь, Ким, — властно сказал он, и, когда она подчинилась, жестом пригласил ее сесть в кресло, стоявшее напротив стола. — Присядь. Мне надо поговорить с тобой.
Кимберли была заинтригована. В голосе Джейсона теперь не слышалось ни насмешки, ни сарказме. Судя по его озабоченному виду, разговор предстоял серьезный.
— Только не ищи у меня сочувствия, Джейсон, — предупредила Кимберли, опускаясь в кресло. — Ты не дождешься от меня ни сострадания, ни жалости. Итак, ты встретил наконец умную женщину и у тебя возникли с ней проблемы. В этом нет ничего удивительного.
— С чего ты это взяла, Ким? Моя личная жизнь не дает тебе покою, ты, похоже, ни о чем другом думать не можешь. Кто тебе сказал, что речь идет о женщине?
Кимберли недоверчиво взглянула на Джейсона. Он словно магнит притягивал женщин и менял любовниц как перчатки. Бурная личная жизнь не мешала ему, однако, успешно вести дела и быть удачливым бизнесменом. Тем не менее Кимберли полагала, что его мысли постоянно заняты женщинами и, кроме любовных похождений и новых побед, Джейсона ничего больше, в сущности, не интересует. Похоже, на этот раз она ошиблась.
— А разве это не так? — удивленно спросила она.
Кимберли уже готова была извиниться, признать свою неправоту, но Джейсон печально усмехнулся.
— Да, речь действительно идет о женщине, — подтвердил он. — Но это не то, о чем ты подумала.
— А о чем я, по-твоему, подумала? — с вызовом спросила она, откидываясь на спинку кожаного кресла.
— Как всегда, о непристойном, — со вздохом ответил Джейсон и сел за стол.
Кимберли усмехнулась.
— Ты сам виноват в этом, — с упреком сказала она. — В компании о тебе ходят самые невероятные слухи. Говорят, ты жестоко обходишься со своими бывшими подружками. От некоторых рассказов у меня просто кровь в жилах стынет.
Кимберли передернула плечами с таким видом, как будто ее зазнобило.
— Не надо верить всему, о чем говорят. Что касается моих бывших подружек, то я никому из них не давал никаких обещаний, — начал оправдываться Джейсон. — Их беда в том, что они тешат себя пустыми надеждами.
— Я тоже им об этом постоянно твержу. Ты из тех мужчин, которые не способны хранить верность одной женщине. Поэтому я советую твоим бывшим подружкам, чтобы они плюнули на тебя и нашли добропорядочного преданного человека, с которым можно было бы создать семью.
Джейсон нахмурился.
— Так, значит, ты вмешиваешься в личную жизнь своего босса? Тебе разве не говорили, что этого не следует делать?
— Ты сам выставляешь свою личную жизнь напоказ. Не проходит недели, чтобы в каком-нибудь модном журнале не появилась твоя фотография с новой пассией, виснущей у тебя на шее. Черная записная книжечка, в которую ты заносишь имена своих любовниц, наверное, уже исписана до последней странички!
Джейсон хмыкнул.
— У тебя богатая фантазия, Ким. У меня нет никакой черной записной книжечки.
— У тебя нет черной записной книжечки?! — с притворным изумлением воскликнула Кимберли. — В это невозможно поверить! Такие мужчины, как ты, всегда скрупулезно ведут подсчет одержанных побед.
— Такие мужчины, как я?
— Ну да. Те, кто меняет женщин как перчатки.
Джейсон грустно взглянул на собеседницу.
— Думаю, если я скажу, что я вовсе не такой, это вряд ли изменит твое мнение обо мне.
— Конечно, нет.
— Значит, тебе решительно все во мне не нравится, — промолвил он, потирая переносицу.
— Вовсе нет, — возразила Кимберли. — Мне не нравится только твое потребительское отношение к женщинам.
— Ты считаешь меня прожженным ловеласом.
— И ты это заслужил.
— Женщины, с которыми меня фотографируют на презентациях и светских приемах, — в основном мои старые приятельницы. Меня часто приглашают на разные тусовки, и я предпочитаю являться туда с дамой. Такая уж у меня привычка. Мы приятно проводим время, а потом я провожаю свою спутницу до дома. Вот и все.
Кимберли смерила Джейсон недоверчивым взглядом.
— Тебе вовсе нет никакой необходимости рассказывать мне о том, чем обычно заканчиваются твои свидания.
Джейсон усмехнулся.
— Я и не собираюсь этого делать, — заявил он.
Кимберли действительно не хотела расспрашивать Джейсона о том, с кем он спит. Ее интересовало совсем другое.
— Неужели тебе никогда не хотелось связать свою жизнь с одной-единственной женщиной? Неужели ты никогда не влюблялся? — спросила она.
Джейсон от души рассмеялся.
— Нет, никогда. И, думаю, подобное со мной не случится и впредь.
— Значит, ты не веришь в любовь?
— Какая любовь, Ким! Очнись! Людей связывает сладострастие, похоть, однако они стремятся найти для этих чувств более благородные названия. — Увидев, что Кимберли нахмурилась, Джейсон вздохнул. — Поверь, я уважаю женщин. Я восхищаюсь ими. Но я никогда не даю обещаний, которых не могу сдержать. Поэтому я никогда не обманываю своих подружек.
Этот разговор казался Кимберли странным, нереальным. Несмотря на свой печальный опыт, она свято верила в любовь. Кимберли убеждала себя, что просто ошиблась в выборе объекта любви, и решила в дальнейшем не доверять сердцу, а опираться на разум. Кевин казался ей идеалом мужчины, и Кимберли была уверена, что скоро ее дружеские чувства к нему перерастут в любовь.
— Неужели ты не хочешь завести семью? Иметь детей? — спросила она.
Джейсон пожал плечами.
— Конечно, хочу. Наступит день, и я, несомненно, женюсь, но при чем здесь любовь?
