С телефоном дело обстояло еще хуже. Как только Трейси слышала его голос, то сразу же бросала трубку.
Роджер не находил себе места. Он никак не мог пробиться к ней, и у него не было времени, чтобы организовать полномасштабное наступление. Он должен был вылететь в Луисвилл сегодня в половине девятого вечера.
Его бесило, что он уезжает ни с чем. Он знал, что, как только Трейси почувствует, что он отступил, ей будет легче бороться с ним. Такая расстановка сил его, естественно, не устраивала. Он мог рассчитывать на успех только до тех пор, пока она еще помнила о нем.
— Ты не разговаривал с Соммерсами? Если кто и может прояснить тебе ситуацию с Трейси, так это они.
Идея Дага нашла живой отклик в душе Роджера. Он сразу встрепенулся.
— Ну конечно! Почему эта мысль не пришла мне в голову? — воскликнул он. Соммерсы были самыми близкими людьми для Трейси, и никто лучше них не знал, что творится у нее в душе. Роджер взглянул на часы. Если он поедет к ним прямо сейчас, то еще успеет на свой рейс. — Можно от тебя позвонить?
— Меня из-за тебя уволят, — проворчал Даг, махнув рукой.
— Вот и хорошо. Я буду только рад, если это; лучится, — бросил Роджер, набирая номер.
Через сорок пять минут он уже был у Соммерсов.
Роджер был слишком взволнован, чтобы усидеть на месте, и молча ходил взад-вперед в гостиной перед камином, в то время как хозяева дома обменивались обеспокоенными взглядами.
— По телефону ты сказал, что это срочно, — откашлявшись, заметил Дуайт.
— Ты должен рассказать мне о Трейси, — прямо заявил Роджер.
— Что ты хочешь узнать? — осторожно поинтересовалась Синтия, которая уже догадывалась, в чем дело, видя уставшее, напряженное лицо их молодого друга.
— Она отказывается выйти за меня замуж, — коротко ответил Роджер.
Пожилая пара обменялась понимающими взглядами.
— Но, может быть, она не любит тебя, сынок, — мягко предположил Дуайт.
Роджер метнул на него нетерпеливый взгляд.
— Любит. В этом я совершенно уверен. Она ни разу не сказала, что не любит меня, и твердила только, что не хочет любить меня. А почему, не объяснила. — Роджер беспомощно посмотрел на друга. — Мне надо знать причину ее странного поведения. Я понимаю, что не совсем удобно спрашивать об этом вас, так как Трейси — вдова вашего сына, но мне больше не к кому обратиться за помощью. Я люблю эту женщину и буду бороться за нее до конца, — твердо заявил он.
— Мы рады, что ты вспомнил о нас, — сказала Синтия. — Мы любим Трейси как свою родную дочь и желаем ей счастья. И если ей будет хорошо с тобой, мы с радостью дадим вам наше благословение. Что же касается причины, по которой она отказывается любить тебя… — Пожилая женщина помолчала. — Трейси очень любила нашего сына и очень тяжело переживала его гибель. Я никогда раньше не видела, чтобы человек так сильно страдал. Ты не знал ее до этой трагедии. Она была такой свободной, открытой и любящей. Когда Деннис умер, Трейси отгородилась от любви, потому что считала, что это чувство принесло ей страшные мучения. Я думаю, что она пытается таким образом защититься от возможных страданий.
Дуайт кивал головой, соглашаясь со своей супругой.
— Она даже рассталась со своими лошадьми, потому что они напоминали ей о трагедии.
Роджер опустился в кресло и нервно провел руками по волосам. Теперь ему все было ясно.
— Но почему она не сказала мне об этом? Я понимаю ее опасения, но могу помочь преодолеть этот страх. Проблема в том, что она отказывается встречаться со мной и даже не подходит к телефону. — Теперь Роджер понимал, почему Трейси избегает его. Она боится, что он может переубедить ее, и не хочет рисковать. Он поднял глаза. — Вы поможете мне? Я должен встретиться с ней в таком месте, откуда она не сможет убежать. Нам нужно серьезно поговорить.
— Понимаешь, сынок, — Дуайт закашлялся, — ты ждешь от нас слишком многого.
Синтия согласно кивнула.
— Мы хорошо понимаем твои чувства, — сказала она, — но не можем вмешиваться, не убедившись в том, что Трейси будет с тобой счастлива. Она вправе отказать тебе, Роджер.
У него дернулась челюсть. Он снова потерпел неудачу.
— Значит, вы отказываетесь помочь мне?
— Ну, ну, не торопись, сынок, мы ведь этого не говорили, — улыбнувшись, успокоил его Дуайт.
— Не говорили, — подтвердила Синтия. — И если ты наберешься терпения, мы постараемся прозондировать почву. Разумеется, Трейси не узнает о твоем визите, но мы попытаемся выяснить, как она относится к тебе. Она будет у нас на ужине в пятницу, и я поговорю с ней с глазу на глаз. Не отчаивайся, Роджер, мы сделаем для тебя все, что в наших силах.
На большее он и не мог рассчитывать. Теперь, по крайней мере, кто-то позаботится о его интересах.
— Не могу выразить, как я вам благодарен, — оказал Роджер, вставая с кресла.
— Ты не останешься поужинать с нами? — ласково спросила Синтия.
— Я бы с удовольствием, но боюсь опоздать на свой рейс, — ответил Роджер извиняющимся тоном. Взглянув на часы, он понял, что примчится в аэропорт в последнюю минуту. — Мне уже надо бежать. Вы сможете связаться со мной через здешний офис. Спасибо, что выслушали меня. Я знаю, что Трейси стала для вас родной.
— Это так, — согласилась Синтия. — Если мы увидим, что это нужно ей, то организуем вашу встречу, но решать Трейси будет сама. Ну, с Богом. Не гони машину, помни, что это не единственный рейс. Не хватало еще, чтобы ты угодил в больницу.
— Я буду осторожен, — пообещал Роджер, целуя ее в щеку.
Он помахал супругам рукой и сбежал по лестнице вниз к своей машине. Соммерсы провожали его, стоя у открытой двери.
— Он будет для нее идеальным мужем, — тихо проговорил Дуайт, обнимая жену за плечи.
— Я знаю, — ответила та, вздыхая. — Но бедняжка так напугана, дорогой.
Зазвонил телефон, и Трейси замерла. Она смотрела на аппарат, как на своего злейшего врага.
У нее тревожно забилось сердце, потому что она знала, кто ей звонит. Роджер уехал из Питсфилда две недели назад, но продолжал звонить ей каждое утро. Когда Трейси перестала отвечать на телефонные звонки дома, он пытался поймать ее в магазине.
Каждый день он посылал ей цветы. Получив первый букет, она в сердцах выбросила его в мусорную корзину, но тут же вытащила, сказав себе, что цветы ни в чем не виноваты. Последний букет стоял у нее на кухне, постоянно напоминая о Роджере.
Трейси понимала — он не хочет, чтобы она забыла его, и этот расчет оказался верным.
Впрочем, она помнила о нем и так, и скучал а настолько сильно, что не могла спокойно работать и жить. Постоянные мысли о Роджере сверлили ей голову, отдаваясь болью в сердце. Трейси надеялась, что, отказавшись от любви к нему, она обретет душевный покой, но вышло иначе. Это было просто невыносимо.
Мэгги подняла трубку и спустя секунду повернулась к начальнице.
— Это Роджер. Ты будешь говорить с ним? — спросила она, заранее зная ответ.
Эта сцена повторялась каждое утро уже вторую неделю подряд.
Трейси покачала головой, взяла в руки накладную и попыталась сосредоточиться. Ну почему он не оставит ее в покое?
— Извините, Роджер, — мягко проговорила Мэгги. — Хорошо, я ей все передам. До свидания.
Она укоризненно покачала головой.
— Что-то случилось? — вдруг, не выдержав, с тревогой спросила Трейси.
— Да нет, — ответила девушка. — Но если ты так беспокоишься, почему бы тебе не поговорить с ним? — добавила она, но Трейси снова сделала вид, что погрузилась в свои бумаги.
— Мы уже все обсудили. — Она не хотела слышать его голос, потому что он будил в ней чувства, от
