Женщина казалась уставшей, но счастливой и несколько напряженной.
«Слишком напряженной», — подумал Гарсия.
Он повернулся к Большой Ноге и посмотрел ей в лицо, которое было отмечено легким налетом грусти, сожаления и беспокойства. Наверное, что-то не так с ребенком.
— Что такое? Молчание.
— В чем дело?
Только печальные, сожалеющие взгляды обеих женщин.
Гарсия посмотрел на жену, та отвернулась, слезы катились из-под ее длинных ресниц.
«Она считает, что подвела меня», — решил Гарсия.
Подобный поворот событий был совершенно неожиданным. Испанец волновался весь период беременности, но его беспокойство было только о жене. Он ни разу не подумал, что ребенок может родиться с какими-нибудь отклонениями. Он знал, что такое случается, но по молодости и неопытности считал, что с ним такого произойти не может. А теперь оказалось, что несчастье случилось с ним и Высоким Тростником.
Гарсия понятия не имел, насколько серьезными могут быть дефекты. Ребенок был полностью завернут в мягкие меха, он видел только лицо. Блестящие глаза и пухлые щечки казались вполне здоровыми. Личико с четкими чертами, симпатичное. Должно быть, что-то не в порядке с руками или ногами. Может, сухая ножка.
Гарсия печально думал, какое разочарование должна испытывать жена. Какое горе для живой и проворной женщины растить ребенка-калеку. Гарсия обязан выяснить, насколько все плохо. Со слезами на глазах он обернулся к Большой Ноге.
— Ты должна ответить мне, мать, — пробормотал он, перед глазами все плыло от смятения. — Что не так с ребенком?
Большая Нога печально смотрела на него, слезы текли по ее щекам.
— Ничего, Снимающий Голову, — заговорила она. — Просто мы с Высоким Тростником опечалены. Мы надеялись, что сын Снимающего Голову родится с шерстью на лице, как у его отца.
Облегчение было подобно погружению в прохладную воду. Гарсия опустился на пол и захохотал.
— Так в этом все дело? В том, что у него на лице нет шерсти? — Он снова залился смехом.
Больше никто не смеялся, не считая нервно хихикающего Койота. Они явно не понимали и начали раздражаться. Гарсия замолк, переводя дух.
— Это произойдет гораздо позже, мать, — пояснил он.
Остальные озадаченно глядели на него. Гарсия потянулся, развернул шкуру, в которую был завернут ребенок, показывая всем хорошо сложенное маленькое тельце.
— Видите? У него между ног тоже нет шерсти! Она вырастет позже!
Понимание отразилось на лицах остальных, послышался смех. Слезы радости текли по их лицам, когда они смотрели друг на друга. Шум из типи услышали снаружи, кто-то спросил, все ли в порядке в жилище Снимающего Голову. Койот вышел на улицу.
— У Снимающего Голову родился сын! — громко объявил он.
Дети помчались разносить новость, и через несколько минут весь клан знал о радостном событии. Койот снова вернулся в шатер взглянуть на внука. Высокий Тростник приложила младенца к груди, и тот отреагировал должным образом.
— Я буду звать его Много Лошадей, — с гордостью произнесла она, — в честь похода его отца на Крушителей Черепов.
Глава 33
В честь успешного похода происходили и другие события. Народ уже начал праздновать победу, равной которой не было до сих пор. Много собак было убито, много мяса всех видов приготовлено, танцы и празднование продолжались три дня.
После чего Народ покинул лагерь. Это казалось разумным, поскольку Крушители Черепов будут мстить. В клане Красных Камней некоторые старики твердили, что нужно зимовать на обычном месте. Но голос разума оказался сильнее. Большинство считало, что безопаснее остановиться на каком-нибудь защищенном лугу подальше в прерии.
Кроме того, было ясно, что наличие большого табуна повлияет на выбор стоянки. Нужно отыскать место с хорошим пастбищем.
Подходящее место нашлось на поросшем лесом южном берегу реки, и племя начало готовиться к зиме. Прохладные ночи прерии уже предвещали первые морозы Месяца Падающих Листьев. Длинные караваны гусей с криками тянулись на юг, прерия окрасилась в пурпур и золото. Сумахи на несколько дней стали ярко-красными, а затем сбросили листья.
На охоту не выезжали. Припасов было более чем достаточно. Народ радовался возможности сделать запасы на всю зиму. Лошади вносили огромные изменения в жизнь Народа.
Получив больше свободного времени и множество шкур для типи, несколько семей занялись сооружением новых жилищ. Именно в этот сезон начала изменяться еще одна сторона жизни Народа. Раньше размер жилища был ограничен. Типи перевозили на собаках или тащили на себе, и они не должны были быть слишком тяжелыми. Теперь, когда весь груз тащили лошади, никаких ограничений не стало. Как следствие, новые жилища делались больше. Типи из двадцати или даже более бизоньих шкур стало обычным делом. Без лошадей жилище такого размера было бы невозможно перевезти.
Кривые Ребра, хотя его жилище не было старым, чувствовал, что должен обзавестись новым. Вождю не пристало иметь типи меньше, чем у других членов клана. Жены Кривых Ребер мастерски выделывали и украшали шкуры. На новое типи было приятно поглядеть, мягкие шкуры были украшены изображениями бизонов, магических животных вождя.
Кривые Ребра со всеми женами и детьми переехал в новое жилище перед началом снегопадов. Разумеется, находились женщины, которые заявляли, что им не нужны такие большие типи. «Это же сколько нужно дров и бизоньего навоза, чтобы протопить такое жилище», — говорили они друг другу. Самое удивительное, как правило, так считали жены неудачников, у которых никогда и не было хороших типи.
Имя, которое Высокий Тростник дала ребенку, не прижилось. Большая Нога называла мальчика Безволосый, со смехом вспоминая свое заблуждение. Койот пошел дальше, он с гордостью именовал младенца Лысым Орлом и иногда Канюком, потому что у этого стервятника нет перьев на шее и голове. Остальные называли ребенка Сыном Снимающего Голову или просто Маленьким Снимающим Голову. Гарсии выбор жены, имя Много Лошадей, не нравилось. Он с некоторой досадой размышлял о том, что необходимо как-то определиться с именем сына. Его ошеломляло то, что каждый называет ребенка так, как ему нравится, в беззаботной шутливой манере. Однажды вечером, ложась спать, Гарсия заговорил об этом с женой. Высокий Тростник засмеялась:
— Это не имеет значения, муж мой. Ребенок все равно не будет носить эти имена. Их используют, пока на Первом Танце не дадут настоящее имя.
— Не понимаю. А когда этот Первый Танец?
— Эге, Снимающий Голову! Оказывается, ты ничему не учишься? Помнишь, как самые маленькие Кролики выходят танцевать в свое второе лето? Тогда они и получают имя.
— Что ж, хорошо. Но как же мы назовем ребенка, когда настанет этот Первый Танец?
— Нет, нет, Снимающий Голову. Родители не дают имени ребенку. Это делает Дядя.
Тут возникла языковая проблема. Словом, которое употребила Высокий Тростник, обычно обозначали кузенов, дядей, дедов или близких друзей семьи. Койот даже использовал его по отношению к Белому Бизону, шаману. То есть этим словом свободно именовали всех старших мужчин племени.
— И кто же будет этим «Дядей», мать моего ребенка? — поддразнил Гарсия жену.
— Разумеется, Койот, мой отец. Дядя — это всегда старший мужчина в семье. Койот и выберет имя.
«Мне еще многое предстоит понять», — подумал Гарсия, качая головой.
— И как же будут звать ребенка?
Высокий Тростник тряхнула головой:
— Об этом нельзя говорить. Народ узнает имя ребенка на Первом Танце! Никто не будет знать, кроме Дяди. Может быть, Койот, — задумчиво проговорила она, — даст мальчику свое имя. Это обычай Народа. Очень важно передать имя, прежде чем умрешь. Тогда имя не умрет. И не придется произносить имя
