морщинистым лицом и крупный мужчина с рваным шрамом на щеке. Некоторое время они стояли вдали от остальных и о чем-то шептались. Проходя мимо них, я услышал, как человек со шрамом сказал: «Йа, каптейн Ларвик».
Мне захотелось осмотреть судно. Капитан Эйде дал указание одному из своих помощников, шотландцу из Лита, сопровождать меня.
Сначала проводник повел меня на обдирочные палубы, куда доставляются киты. Обе палубы, носовая и кормовая, напоминали ночной кошмар. Грохот и вонь стояли неописуемые. Люди ходили, утопая в разбухших внутренностях китов, и кривыми ножами с длинными рукоятями врубались в кровоточащие куски мяса, с которого был снят жировой слой. Непрестанно лязгали лебедки. Жужжали, вгрызаясь, в хребтовую кость, паровые пилы, деля ее на звездообразные секции, на которых, как гирлянды, висели клочья красного мяса. Рабочие, вооружившись большими железными крючьями, беспрерывно оттаскивали жир, мясо, кости к спускным желобам. За какой-то час стотонное чудовище разделывалось и поглощалось плавучим заводом.
«Южный Крест» был как двуликий Янус. Если палубы судна напоминали гигантскую бойню, внизу все блистало чистотой. Тут же в котлах с отводными желобами бурлило и пузырилось горячее сало. Там же находилась холодильная установка и механизмы для резки, обезвоживания и упаковки мяса. Рядом скрежетали дробильные машины для превращения костей в удобрение. Чуть подальше размещались лаборатории и мастерские, лазареты, кают-компании, жилые помещения, кладовые, электрогенератор — в общем, все, что необходимо для хорошо обеспеченного и плотно населенного заводского города, а «Южный Крест» был таким городом.
На следующее утро, после завтрака мне передали, что Бланд желает меня видеть.
Когда я вошел в каюту, полковник сидел на крутящемся стуле, опершись локтем о стол. Лицо его было бледным. Он протирал очки, и я заметил набухшие мешки у него под глазами.
— Крейг. Я хочу познакомить вас с моим сыном, — произнес он. — Эрик. Капитан третьего ранга Крейг.
Эрик подошел и пожал мне руку. Он был похож на отца, но выше ростом и намного изящней. Правда, у него не было волевого подбородка и отцовской манеры хмурить брови.
— Рад видеть вас с нами, — сказал он. Обращался он со мной весьма любезно. — Отец считает, что вы отличный моряк.
— Благодарю, но я здесь ни при чем, — сказал я, — это заслуга британского военно-морского флота. — Моя враждебность к нему начала таять. Эрик вел себя легко и непринужденно.
Бланд повернулся на стуле так, чтобы видеть меня.
— Садитесь, Крейг, — сказал он. — У меня есть для вас предложение. — Он надел очки и стал пощипывать мочку уха. — По непонятной мне причине тёнсбергцы думают, что смерть Нордаля не случайна. Их баламутит Ларвик. Меня не интересует суть их подозрений. Меня беспокоит, что это мешает работе базы и китобойцев. Я им обещал, что будет проведено расследование. Ну а поскольку они считают, что здесь каким-то образом замешаны я или мой сын, никто из нас двоих в комиссию по расследованию не войдет. Комиссия будет состоять из трех человек. Двое — это капитан Эйде и Джуди.
— О боже! — воскликнул я. — Неужели вы хотите ее протащить через эту пытку: ведь ей придется опрашивать всех, кто разговаривал с Нордалем накануне его исчезновения.
— Меня не интересуют ее чувства, — прорычал Бланд. — Если Джуди будет заседать в комиссии, все согласятся с результатами расследования, какими бы они ни были. Вас я позвал сюда за следующим. Я хочу, чтобы председателем этой комиссии были вы, как человек новый и непредвзятый. Такой состав комиссии удовлетворит все стороны. Ну, так как?
Я колебался.
— Я говорил, что найду для вас интересное дело, — добавил он. — Так вот оно.
Было ясно, на что он намекает. Мне платила компания, а раз так, то делай то, что велят.
— Ладно, буду председателем, — согласился я.
— Хорошо! — Бланд с облегчением вздохнул. — Приступайте сразу же. Чем быстрее управитесь, чем лучше. Войдите, — крикнул он на стук в дверь.
Это был Хоу. В руке он держал кипу бумаги. Лицо его слегка раскраснелось, в глазах металось волнение.
— А, Хоу, — сказал полковник. — Вы подготовили для меня доклад?
Хоу утвердительно кивнул. Он пересек каюту своей неуклюжей крабьей походкой и передал бумаги Бланду. Тот на них и не взглянул.
— Итак, — проговорил он, — каково ваше заключение? Где в настоящих условиях лучше всего охотиться на китов? За сегодняшнее утро ни одно судно не сообщило об улове, хотя условия погоды были идеальными. Шкиперы в один голос говорят, что мы просто-напросто наткнулись на кончик миграционного хвоста. Так где же, по вашему мнению, нам теперь искать? На восток идти или на запад? Назад, к Южной Георгии, или дальше — в море Уэдделла? Ну?
Кадык Хоу дернулся.
— В пак, — с трудом выговорил он. — В пак — в море Уэдделла.
У меня вдруг появилось такое ощущение, что заключение этого человека ни на чем не основано, а ему просто хочется, чтобы Бланд двигался на юг.
И странным было то, что вроде и самому Бланду этого хотелось.
— Хорошо. Капитан Эйде, — по внутреннему селектору распорядился он. — Возвращайте суда. Как только они подойдут, зовите шкиперов сюда, на совещание. Я полагаю, что мы сразу же должны взять курс на юг. У нас в запасе только два месяца, а нужно забить еще много китов, чтобы компенсировать потерю времени.
Кивком он отпустил сына и повернулся ко мне.
— Мне нужно, чтобы расследование было закончено до прибытия шкиперов и до того, как мы отправимся на юг. Капитан Эйде согласен освободить Кирре от всех обязанностей младшего помощника, чтобы тот помог вам решить, кого лучше вызвать для свидетельских показаний. Кроме того, Кирре будет служить вам переводчиком. Это все, господа!
Кирре уже ожидал меня в каюте, отведенной комиссии. Я получил от него краткий отчет о передвижениях Нордаля в ночь его исчезновения и составил список людей, которых следовало опросить. Расследование мы решили начать в 11 часов, и я пошел за Джуди и Эйде.
К назначенному часу, помимо вызванных нами свидетелей, пришло еще несколько человек, столпившихся за дверью. Когда мы с Джуди проходили мимо них, кто-то сказал: «Год даг, фру Бланд». — «Не фру Бланд, а фрокен Нордаль», — перебил его другой.
— Ну что ж, — начал я, — давайте-ка, Кирре, опросим тех, кого мы вызвали первыми.
Нам потребовалось много времени, чтобы выяснить у них историю той ночи.
Вечером 2 января Нордаль, как обычно, ужинал с другими старшими членами экипажа. Он был молчалив, но не более, чем обычно с тех пор, как судно покинуло Кейптаун. Секретарь, который часто с ним встречался, заявил, что управляющего беспокоило отсутствие китов. У Нордаля в компании была значительная доля акций. Джуди не знала точной цифры, но полагала, что, возможно, до 30–35 процентов.
После ужина Нордаль примерно полчаса провел в своей рабочей каюте. Покинув кабинет, Нордаль поднялся на мостик. Там он оставался недолго, разговаривая с вахтенным. Уже наступали сумерки антарктической летней ночи, и судно заволакивал туман. С мостика Нордаль направился в каюту к Эйде.
Капитан плавбазы заявил, что Нордаль выглядел совершенно нормально.
— Но, видите ли, он устал, — прибавил Эйде. — Управляющий отстранил Эрика Бланда от ряда работ и сам занялся ими. Они враждовали. Я должен об этом заявить, потому что это могло повлиять на его душевное состояние. Но нельзя считать, что в этой вражде виновен только Бланд. Нордаль его не любил, не старался скрыть своей неприязни и не делал Бланду никаких скидок на неопытность.
— А были ли между ними открытые стычки? — спросил я.
Капитан Эйде отрицательно покачал головой.
— Не думаю. Бланд всегда относился к управляющему с должным уважением, даже когда его
