результат следовало посмотреть. Но позволил я это себе не сразу, а только после того, как позавтракал парой кусков хлеба, кружкой воды и куском вареной свинины, которую очень уважаю. После этого, уничтожив следы ночевки, я двинулся в сторону, откуда раздался взрыв, но подходил к месту не прямо, а зигзагами, на случай, если противник ведет наблюдение или все еще находится на месте взрыва.
Труп паука лежал на месте, но к нему прибавилась еще пара человеческих тел, одно из которых поскуливало, свернувшись в позе эмбриона и держась за живот. Пауки оказались умнее и послали на поиски товарища людей, решив не рисковать своими, а отправить того, кем можно в случае чего и пренебречь. Высокий радиационный фон, стеганые штаны, демисезонные кроссовки и кожаные куртки с надетыми под низ ветровками сразу выдали клановую принадлежность поисковой команды. Бандиты. И, судя по нашивкам в виде коронованного черепа на треугольном щите, эти граждане принадлежали к группировке Борова. Только его ближние и человек сорок кодлы носили подобные нашивки, чтобы данники и просто случайные прохожие знали, с кем связываются. Бандюки были неплохо вооружены: ныне покойный урка до сих пор крепко сжимал в холодеющих, испещренных синими наколками руках МП-5, а живой еще «эмбрион» тщетно пытался дотянуться до валявшегося неподалеку АКСУ с откинутым прикладом. Осмотрев окрестности, я понял, что больше пока никто не придет, и, забрав у покойника германскую «трещотку», стал неторопливо ее калечить (ну не забирать же всякий хлам с собой), мониторя усилия второго бандита по обретению утерянного ствола. Получив изрядное количество поражающих элементов в область брюшины и теряя кровь, а с нею и оставшиеся силы, бандит не сдавался и полз к автомату, не сводя с меня яростного взгляда. Закончив с разборкой «германца» и закинув его части в «воронку», притаившуюся за холмом, я медленно подошел к АКСУ и подтянул его к себе за ремень. Урка почти добрался до ствола. Ему оставалось доползти всего-то полметра, а тут нехороший прапор забрал приз прямо из-под носа. Отсоединив магазин, я нарочито неспешно стал приводить в негодность довольно запущенное своим последним владельцем оружие. Урка хриплым шепотом выматерился:
– С-с-сука! Это ты подлянку устроил? Да ты знаешь, кто мы?..
– Будешь орать – прострелю тебе один хитрый нерв на шее. Голосовые связки, как и все остальное, парализует, подыхать будешь молча, – пообещал я уголовнику. – Мне не интересно, кто ты такой. Скорее всего, бобик на длинном поводке у шестерки Борова, или того хуже. – Я указал стволом почти оприходованного «Чебурашки»[16] на труп: – Ты и твой приятель на посылках у этих шестиногих тварей, что ниже нуля абсолютно.
– Ах ты… – Но сил на длинную тираду не хватило, урка закашлялся, поперхнувшись сгустком черной от крови слизи. – Убей меня, а?
– Можно. Только скажи сначала, как долго вы тут шаритесь?
– Дай слово, что убьешь быстро. – В голосе бандита слышалась обреченность, он сдался и «потек».
– Даю слово, говори.
– Я… А-ахх-а-а… – Бандит захрипел и, покорчившись пару секунд, затих.
Получилось почти так, как я и думал, поэтому, повернувшись к покойнику спиной, я направился к «воронке», чтобы уничтожить второй трофейный ствол. Отойти успел только на пару шагов, затем резко сместился влево и присел. Вовремя: над тем местом, где мгновением раньше находился мой затылок, прикрытый только маской-«душегубкой», просвистел нож. Бандиты вообще большие артисты, когда дело касается их шкуры. Многие из них способны разыграть настоящий спектакль, лишь бы выйти живым из очередной «пиковой» ситуации. Этот урка не был исключением. Но поскольку он пару раз безотчетно лапнул левый рукав кожанки, я понял, что урка попытается подманить фраера ушастого поближе и пырнуть ножиком. Как он планировал спастись, ума не приложу. Но скорее всего, просто решил прихватить с собой на тот свет виновника фейерверка. Я решил до конца его опустить, чтобы он понял всю тщетность своих усилий. Это как со своенравной промысловой лайкой: мало показать собаке свою силу, надо еще дать понять, что ты умнее ее. С людьми точно так же, а на уголовников и хулиганье вообще действует безотказно. По моим прикидкам, он проживет еще около часа, прежде чем потеря крови его доконает. Урка, естественно, не мог знать, что я сведущ в ранениях, хотя оценка состояния противника – неотъемлемая часть любого боя, помогающая верно оценить шансы на выигрыш. Сыграл он хорошо, но зритель в моем лице оказался более искушенным, поэтому аплодисменты и гонорар не последовали.
Поднявшись с земли и подобрав традиционную финку с наборной рукоятью, я спрятал ее в пустой подсумок. Гранат больше не осталось, а на этот кусок плохого железа и плавленной причудливым образом пластмассы у меня были некоторые планы. Выкинув АКСУ, я неспешно вернулся и присел на корточки напротив посеревшего от потери крови бандюка.
– Спасибо за финку, добавлю в коллекцию, если ты не против. Думал, что на дурачка наскочил? Нехорошо, родной. Так на чем мы остановились?..
– Хитрый, сука. – Урка снова сплюнул кровью, черная слизь стекала по его небритому подбородку и терялась в траве. – Но…
– Хорош! – Пора было заканчивать, тошнотные позывы и приступы мигрени уже давали знать о близости Волны. На лирику времени уже не оставалось. – Или толкуй по делу, или свяжу и кину тут. – Бандит оскалился. – Не надейся, в рот «уздечку»[17] воткну, язык не прокусишь, да и есть еще один способ. – Тут я сконцентрировался и направленным пси-импульсом пощекотал урке мозги. Тот взвыл, и в глазах его отразился страх: не то мелкое чувство, которое возникает при незначительных потрясениях, а настоящий СТРАХ. – Но давать тебе беспамятство перед смертью – слишком много чести. Или толкуй мне «откуда-куда-зачем», или я тебя как рыбу выпотрошу. Ну, живо!..
Бандит знал не так много: их с приятелем отрядили в качестве проводников к паукам, которых он видел до этого лишь пару раз. С тварями близко общался только доверенный человек Борова, афганец. Его звали Салим – авторитет на подхвате у Борова, довольно опытный в прошлом боевик, воевавший от Приднестровья до Чечни, но не поделивший что-то с тамошними арабами и сваливший сначала в Украину, а спустя год после второго взрыва на ЧАЭС перебравшийся в Зону. Здесь он быстро поднялся, прославившись не столько жестокостью, сколько своим хладнокровием и расчетливостью. Боров приблизил талантливого уголовника к себе, и скоро Салим стал его «правой рукой», взяв под контроль все, что касалось боевых операций группировки. При этом он не гнулся перед Боровом, хотя, проявляя должное уважение, никогда не лез на первые роли. Говорят, его пытались перекупить, но Салим не поддался, принеся Борову головы гонцов, присланных «сичевыми», аккуратно упакованные в холщовый мешок. Столь высокая преданность у многих вызывала сомнения. Однако я понял, что Салим не совсем тот, за кого себя выдает. Слишком уж грамотно поставлено у него все, что касается проводки караванов, торговли людьми и поставки артефактов за пределы периметра. Вот и сейчас тревожный звоночек разбудил заснувшую было чуйку.
Что касается пауков, то раненый про них знал не много: появились из ниоткуда около месяца назад, обосновались в северном квадрате Темной долины, а с Боровом общались только в присутствии Салима и одного негра, явно американца. Общались пауки с людьми голосом, идущим из хитрого устройства у них на морде, нечто вроде динамика. Говорили мало, в основном приказывали или спрашивали об особенностях местности. Недели две назад вернулись с хорошей добычей и практически без потерь. Про пленников урка ничего не знал, сказал только, что их было двое, один сильно хромал. Обоих сразу же увели к Борову, а потом одного забрали пауки. Кого конкретно, бандит не помнил.
Забросив оба трупа вслед за выведенным из строя оружием, я принялся осматривать тушу закоченевшего уже паука. Несомненно, это был разумный вид, одетый в нечто наподобие экзоскелета из неизвестного мне материала, легкого и достаточно прочного. Пробить эту броню мне удалось только благодаря небольшому расстоянию и высокой кучности «ковруши», а вот метров с пятидесяти паука уже наверняка не достать. Про девятый миллиметр я даже молчу: горох, он и в Африке горох. Никаких привычных мне средств связи или информационных накопителей я на трупе не обнаружил, поэтому просто соорудил систему блоков из троса да гнутых кусков арматуры, выволок тушу к «воронке», которая, радостно ухнув, не оставила от паука ни малейшего следа.
Из-за всех этих плясок возникло серьезное отклонение от первоначального маршрута, и на след группы, захватившей Дашу, я вернулся только через три часа. Что бы там ни сказал пленный, причин менять первоначальный план поисковых мероприятий смысла не имело. Любые сведения нуждаются в проверке, а тем более столь отрывочные. И дело даже не в том, что уголовник мог соврать. Просто рядовой бандит и не мог знать много. Группировка Борова точно копировала структуру уголовных сообществ за периметром и состояла из нескольких иерархически разделенных групп, где информация, блага и полномочия строго
