дело рискованное. Однако вероятность частого сканирования, да ещё во время ужина, почти равна нулю.
– Здесь Коса. Принято, отбой.
Теперь девушка знала, что мы добрались без потерь, и в силу вступает чётко разработанный план операции. В течение следующих двадцати минут бойцы разойдутся по заранее присмотренным позициям. Сергей со своим пулемётом отправится на левый фланг, чтобы взять под прицел участки открытых траншей, ведущих к ДЗОТам и стрелковым ячейкам на севере и северо-западе периметра. Олег и Николай с гранатомётами, снабжёнными усиленными выстрелами, пойдут на правый фланг. Их задача проста – сдвоенным выстрелом проделать в стене достаточную брешь и детонировать участок минзага под стеной, чтобы мы с Алексом смогли пройти внутрь периметра. Ирина работает по своему усмотрению, с её «соло» и начнётся наше выступление. Ветер взвыл на высокой ноте, и в тот же миг пошёл дождь, скрывший тонкой дымкой все строения в периметре «блока». Ещё раз тронув тангенту радиостанции, я выжал переключатель, отчего на рабочей волне прошёл длинный непрерывный тоновый сигнал. Пора было выдвигаться.
Алекс откатился на десять метров влево, остальные тоже задвигались, но я не отрывался больше от монокуляра, пристально наблюдая за перемещениями наёмников внутри периметра блокпоста. Как только пошёл дождь, все они разбежались по блиндажам. Я особо отметил землянку чуть ниже остальных: там, скорее всего, узел связи и управления, люди туда не заходили чаще трёх раз в сутки за всё время, что мы вели наблюдение. Кроме того, от него шло сразу четыре хода сообщения, в то время как от казарм гарнизона тянулись только две глубоких траншеи. Да и низкая посадка говорила о том, что бункер укреплён сильнее, чем остальные помещения. Склады собраны из щитовых металлоконструкций, и там всё время торчит часовой. Оба вагончика забраны масксетью, для часового оборудован лёгкий навес. Я немного откатился на левый бок и отстегнул тесьму, освободив тем самым привязанный к спине одноразовый гранатомёт, последний из того запаса, который мы берегли как зеницу ока с самого начала войны. Гранатомёт «муха» имеет только одно достоинство – его не так неудобно таскать на хребте, в остальном это крайне своенравное оружие, требующее большого терпения и сноровки. Вынув предохранительную чеку и разложив тубус, я положил «граник» справа под руку. В узкий дверной проём блиндажа я, конечно, не попаду, сто двадцать метров для «мухи» – это уже предел мечтаний, однако лишить наёмников связи можно и без особого героизма. Блокпост этот временный, поэтому рацию сняли с одной из бронемашин, а антенну вывели наружу, явно не далее пяти метров от блиндажа. Достаточно, чтобы граната разорвалась у входа в землянку, давления взрывной волны хватит, чтобы на короткое время дезориентировать тех, кто будет внутри. Выстрел у «мухи» кумулятивный, поэтому много осколков не даст, но озадачить вполне способен, потому я и решился стрелять. Ирине задачу на поиск антенны не ставил, её позиция слишком уязвима для подавляющего огня. Южная возвышенность в шестистах метрах от стены находится в секторе обстрела пулемёта, стерегущего подходы к дороге. Амеры так и так через пару часов всё увидят, когда вертушки полетят через кряж обратно. Минут сорок на то, чтобы прихватить что-то полезное, у нас всё равно есть. Снова в наушнике послышались короткие тоновые щелчки, ребята вышли на исходные позиции вовремя. Отжав тангенту с короткими перерывами четыре раза подряд, я дал таким образом сигнал к атаке. Ветер бесновался в верхушках сосен, тучи, нагоняемые из-за гор, быстро двигались в нашу сторону, и в какой-то момент стало совсем темно. Я взял в руки тубус гранатомёта, до рези в глазах всматриваясь в неподвижную фигуру часового на наблюдательной вышке. Вдруг из туч раздался низкий громовой раскат, и в ту же секунду часового словно порывом ветра бросило на боковое ограждение, и он обмяк, свесив руки. Не мешкая, я поднялся на колено и вскинул гранатомёт на плечо, уверенно ловя в узкую прорезь прицела едва видную в густых сумерках дверь низкого блиндажа. Отдачей привычно дёрнуло назад и вправо, я отбросил тубус и, взявшись за автомат, откатился на три метра вправо.
– Умб-ах-х!
Взрыв прозвучал глухо, почти неслышно за раскатами грома, однако в следующий момент к музыке природы прибавилась рукотворная: мощный сдвоенный разрыв потряс почву подо мной. Уши заложило, поэтому я уже не расслышал, как почти одновременно сработали потревоженные мины перед стеной. Сверкнула вспышка, небо раскрылось от мощного электрического разряда, и я уже на бегу увидел дымящиеся кусты и большую, метра три в поперечнике, дыру в стене впереди. Алекс, обгоняя меня, уже стрелял в кого-то. Не обращая внимания на глухоту, я сдавил тангенту рации и проорал, перекрывая рёв огня и раскаты грома:
– Леший всем! Работаем по схеме «три», вперёд!
Судорожно сглотнув сухой комок, застрявший в горле, я услышал что отозвались все пятеро. Мы с Алексом миновали размётанные взрывами кусты и, подобравшись к стене, почти одновременно кинули вперёд две наступательные гранаты. Разрывов я не слышал, однако по ушам всё равно давануло, через ткань маски ощутимо щёлкнуло по лицу куском щебня. Алекс первым вскарабкался по разорванным мешкам наверх и сразу же прыгнул вперёд, дав две короткие очереди, поводя влево стволом автомата. В тот же миг в наушнике раздался его искажённый помехами голос:
– Волшебник, минус один!..
Не мешкая, я тоже взобрался следом, но, неудачно оступившись, покатился вперёд и вниз, вовремя сгруппировавшись почти у самой земли. Поднявшись, я увидел, как сапёр прыгнул в траншею, ведущую к одной из землянок. Я побежал в противоположную сторону, чтобы зайти по правой стороне ко второй из трёх землянок. Краем глаза увидел, что со стены уже спрыгнули Олег и Коля. Эти двое были из новичков, которых рекомендовал Михась. Увидев меня, они на короткий миг остановились, но тренировки даром не прошли – знакомый силуэт они опознали почти без заминки. Я знаками показал бойцам разделиться, Олег пошёл по брустверу левой траншеи, Коля спрыгнул в правую, а я пошёл в трёх метрах позади, страхуя его сверху.
– Леший, на двенадцать часов!..
Голос Ирины и выскочившего прямо под выстрел наёмника я воспринял одновременно. Амер выбежал из узкой щели хода сообщения, ведущего к ДЗОТу, который прикрывал дорогу. По всем правилам этого делать нельзя, поэтому уважения к наёмникам сильно убавилось.
– Та-та-тахх!..
Тёмная фигура дёрнулась, сквозь прорезь своего прицела я отчётливо увидел, как он вскинул руки и осел обратно в траншею. Не останавливаясь, иду вперёд по изгибающемуся ходу сообщения, силуэт напарника и пространство впереди уже не так хорошо видны. Холодный дождь сменила барабанная дробь мелких градин, крупинки льда лезут в глаза, заслоняя обзор. Отжав тангенту рации и не отрывая взгляда от спины Николая, я бросил в пространство:
– Принял, минус один.
Глухота то отступала, то вновь окутывала всё вокруг ватным одеялом, придавая окружающей обстановке немного нереальный облик. Слева послышались слабые звуки перестрелки, а потом глухо бахнул взрыв. Чуток погодя, когда мы с Николаем остановились в шести метрах от хода в блиндаж, снова ожила рация, хриплый голос Алекса слегка дрожал:
– Леший, здесь Волшебник! У меня чисто, минус четыре…
– Леший принял, Новик – стучи, пусть откроют!..
Коля поднял руку с тремя пальцами и в следующий миг, как на тренировке, с броском вперёд и влево закинул в проём двери блиндажа «эфку». Я присел, отклоняясь вправо, но не выпуская проём из вида. Также глухо рванул взрыв, белёсый кислый дым вырвался наружу, стелясь по дну траншеи. Коля ринулся вперёд, приседая и выставив автомат на уровне головы. Так сохраняется видимость ростовой фигуры, любой контуженый взрывом непременно начинает стрелять в верхнюю треть ростовой фигуры, даже тренированные бойцы с большим опытом нередко совершают эту же ошибку. Изнутри раздалась короткая очередь, и в проёме снова показался Николай.
– Новик минус три.
Дав отмашку продолжать движение, я пошёл вперёд и вправо, огибая землянку, а Коля, опять заняв место лидера пошёл по ходу сообщения, ведущему к пункту связи, от которого ещё поднималась еле видимая в непрекращающемся потоке дождя струйка дыма. Слева боковым зрением я увидел Олега, идущего почти вровень со мной. Если сохраним темп, то, как и запланировано, встретимся у ворот «блока» через пять минут. Мысленно я подсчитал актив: пятеро за Алексом, один мой, троих положил Николай, часовой на вышке, итого – девять рыл. Я переместился за штабель железного профиля, укрытый брезентом
