– Вождь – Скоморохам!.. Принял, антракт.
Амеры снова забегали, снова началась суета.
Теперь вокруг перрона и склада, который, как я теперь знал, используется как казарма, выставили оцепление из военных полицейских и солдат из подразделения охраны терминала. Скоро вдали послышался мощный зычный гудок, и к платформе начал неспешно подваливать состав. Всё внутри меня сжалось в предчувствии, напряжение стало просто непереносимым, аж в висках заломило. В бинокль разглядеть что- либо удалось только через долгих пять минут, когда состав, словно средних размеров гигантская серая змея, стал выворачивать от стрелочной развилки к перрону. Из джипа вылезли двое – видимо, комитет по встрече. Опять пошли странности: один явно штатский, в нелепых резиновых сапогах и синем плаще с капюшоном, а второй – опять наёмник, с непокрытой головой, в дорогом комплекте защитного обмундирования. Комбез наёмника мерцал полутонами серого, чёрного и коричневого, подстраиваясь под тусклый дневной свет. В левой руке он с небрежностью профи держал короткий автомат с барабанным магазином на двести патронов. Вытерев влагу с лица, наёмник привалился к капоту машины, напряжённо всматриваясь в ту сторону, откуда шёл локомотив. Его напарник что-то говорил, перекрикивая слышный даже тут шум прибывающего состава, но наёмник только рассеяно кивал. Вся его поза говорила, что прибытия поезда он ждёт с нетерпением…
…Закладки сработали ровно в тот момент, когда последний вагон вышел на прямой отрезок пути. До перрона оставалось метров сорок, четыре искомых вагона с намертво врезавшимися литерами VH90 проходили мимо замерших в оцеплении солдат. Первый, отвлекающий взрыв ударил в предпоследний вагон состава с таким расчётом, чтобы повредить колесо. Состав вздрогнул, вагоны издали протестующий скрежет, скорость резко упала. И в этот самый миг почти беззвучно сработали шесть основных зарядов. В видоискатель я видел только неяркие вспышки и белёсые облачка дыма. В бортах литерных вагонов появились небольшие пробоины. Сквозь дождевую морось они были едва видны. Я приготовился к тому, что кумулятивная струя сейчас вступит в реакцию с компонентами «Плаща», но… ничего не случилось. Однако паника уже поднялась, солдаты из оцепления открыли огонь в сторону, где раздался взрыв, взвыла сирена тревоги, рабочая тишина кончилась. Глухо застучали пулемёты на вышках, трассы очередей потянулись к лесополосе и горам мусора, еле различимым с моей позиции. Охрана быстро стала занимать капониры и огневые точки у ворот и на внешней стене, обращённой к тайге, и повороту дороги, идущей на Кемерово, и к авиабазе. Я снова повернул объектив к составу. Тут опять творилось что-то странное: из щелей подорванных вагонов валил густой белёсый дым, проскакивали языки пламени. Непонятный наёмник орал что-то в автомобильную рацию, озираясь на подъездную дорогу, заполненную бестолково снующими туда- сюда машинами и людьми. С гражданским случилась истерика, его держали двое морпехов из оцепления, силясь не пустить к горящим вагонам. Вдруг обшивка предпоследнего из них словно смялась внутрь, и я услышал глухой хлопок, внутри что-то взорвалось, но герметичные двери устояли, наружу огонь не вырвался. На обещанный фейерверк не похоже, но хоть что-то. К общей суматохе присоединился до боли знакомый вой пожарной сирены. Два красных автомобиля мчались к перрону, но в головной врезался спешащий куда-то БТР, и образовалась пробка. Тем временем пожар разгорался, теперь уже все четыре вагона чадили так, что перрон и всё вокруг стало заволакивать густым покрывалом, напоминающим химзавесу.
– Бу-у-ум!..
Слева по сектору грохнул ещё один взрыв, и яркое оранжевое пламя взметнулось к небу метра на четыре. В трёхстах метрах возле внутреннего КПП взлетел на воздух временный склад горючего. Это был сигнал к отходу. Я спрятал камеру и стал осторожно спускаться вниз. Следующий взрыв и раздавшийся после протяжного скрежета глухой удар застали меня уже на земле. Судя по крикам и усилившейся беготне охраны, это был «гостинец», заложенный под опоры наблюдательной вышки. Пробираясь вдоль мусорного хребта на юго-западную оконечность периметра, кроме криков и мелькавших людских силуэтов неподалёку, больше я ничего не заметил. Ход петлял среди нагромождений щебня и целых фрагментов зданий. На моё счастье, патрули сейчас стягивались к месту диверсии, прочёсывание по периметру вовне начнут ещё не скоро. Думаю, это случится минут через десять, а пока…
– Стой, стреляю!..
За окриком, раздавшимся не пойми откуда, сразу последовала короткая автоматная очередь. Пули с чмоканьем ушли в стену, одна отрикошетила от куска бетонной стены и пролетела в миллиметре от моей левой щеки. Краем газа замечаю, что у поворота вдруг выросла невысокая фигура в дождевике, с поднятым на уровень глаз автоматом. Тренированное сознание и рефлексы обогнали мысли на доли секунды, показавшиеся вечностью. Резко припав на колено, разворачиваюсь в направлении выстрела. «Калаш» с удлинённым блямбой глушителя стволом сам собой повернулся вместе с корпусом и головой вправо, и две пули ушли в пространство под лязг затвора. Перекат влево к следующему участку стены, и контроль. Чисто – противник был один. Не опуская автомат, подхожу к трупу и с сожалением вижу, что это мой старый знакомец – Смуглянка. Мои пули вошли точно в правый глаз и переносицу, парень умер прежде, чем успел что-либо почувствовать и осознать. Смышлёный амер, видимо, по собственной инициативе снова сунулся в мусорные отвалы и устроил засаду на перекрёстке, его подвела боязнь убить кого-то из своих. Не крикни он после того, как обнаружил что-то подозрительное, на его месте сейчас лежал бы я сам. Бегло ощупав себя и осмотревшись по сторонам, замечаю узкий проход, ведущий в нужную сторону, и бегу дальше. Тропинка упирается в узкую щель, в которую с трудом можно протиснуться. Распластавшись по расселине, приставными шагами иду вперёд, каждую секунду моля бога разведки, Михаила-архангела, чтобы она не закончилась глухим тупиком… Есть Бог на небе!.. Впереди аккуратная дыра, гофрированный лист металла кем-то убран, и из темноты два раза мигает красный фонарь. Потом показалась похожая на бревно, поросшее мохом, рука. В два приёма меня выдернули из щели, и вот я, едва дыша, сижу на корточках среди мотков кабеля и каких-то стеллажей. Напротив, радостно пыхтя, присел Сима:
– Порядок, командир! Все тут, потерь не имеем. Мелкий снова вперёд полез, сейчас проход прогрызает, кипиш знатный поднялся. Как вышка завалилась, янкесы даже стрелять перестали. Те, кто на верхотуре был, все переломались крепко. Не до нас им теперь.
Дыхалка немного сбилась, поэтому я только кивнул, восстанавливаясь. Осмотревшись, понял, что мы оказались внутри временного склада на той самой замороженной стройке. Спутниковые снимки оказались точны, отсюда к внешнему периметру вела целая сеть траншей, помимо большого котлована, сейчас на четверть заполненного водой. Видимо, не учтя особенностей местности, амеры наткнулись на водоносный слой и прекратили стройку. Нам это на руку, отсюда скрытно добраться до внешних стен вполне реально. Прошло ещё минут десять, шум за стеной сарая не утихал, сирена продолжала выть. Я привалился к стене и на короткий миг прикрыл глаза, из головы не шло это странное поведение начинки литерных вагонов. Но что сделано, то сделано…
– Ворон – Вождю! Две семёрки ноль, две семёрки ноль, две семёрки ноль!
До выхода в эфир осталось менее часа, поэтому сигнал Мелкого о том, что путь свободен, я воспринял с облегчением. Доложу всё как есть, в любом случае операция прошла без срывов и серьёзных накладок. Поднявшись и сделав остальным знак выдвигаться, я нырнул в низкий лаз под стеной. Машинально отметил время – 15.12, пока всё нормально. Ползком мы преодолели глубокую траншею и, спустившись по склону котлована, оказались по горло в воде. Осторожно нащупывая дно, я вёл ребят за собой по совершенно открытой с правой стороны местности – сунься сейчас кто на стройку, и мирно всё это не закончится. Небо неожиданно стало светлеть, однако мелкий дождик, словно бы не замечая этой перемены, продолжал неторопливо сыпать небольшими зарядами. Долгих десять минут мы брели в мутной воде, местами доходящей до подбородка, пока не добрались до цементной подушки, которая имела ряд стальных скоб, по которым мы по очереди и взобрались наверх. Там снова забор, и наконец все мы финишировали в глубокой траншее, соединявшей внешние капониры с огневой точкой, смотрящей прямо в тайгу. Низко пригибаясь мы аккуратно прошли ещё метров тридцать, пока впереди не показалась узкая железная дверь в ДОТ. Я три раза отжал тангенту рации, поскольку голосом тут уже работать рискованно. Дверь удивительно легко приоткрылась, в узкой щели показалась голова Мелкого. Снайпер знаком показал, что всё чисто, и мы один за другим пробрались внутрь. У пулемёта никого не было, в углу кучей лежали трое амеров из дневной смены: похоже, парни даже не успели понять, что случилось. Довольно скалясь, Мелкий показал стволом винтовки на трупы американцев:
– Всё нормально, командир: минное поле отключено, пульт управления надёжно выведен из строя.
