– Сара, – обратился он к ее суровому профилю. – Я не смел поверить, что опекун отослал вас из города! Дорогая, как он мог решиться на такую жестокость!
– А как могли вы? – ответила она, не поворачивая головы. – После вашего письма мне не оставалось ничего другого, кроме как уехать, – уж можете мне поверить.
– Отец пригрозил оставить меня без наследства, если я не порву с вами. Родители стояли рядом со мной, пока я писал эту чертову бумажку! Но в ней одна ложь! Я люблю вас…
Его голос прервался: кучер Сары, Теннс, поняв, что их преследуют, хлестнул лошадей и вырвался вперед. Спустя минуту Джон нагнал карету и продолжал прерывающимся голосом:
– Сара, я…
На этот раз она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.
– Вы говорите правду? Вы, в самом деле, любите меня? И вас вправду заставили?..
– Да, да, дорогая моя…
Он вновь отстал, так как Теннс с усмешкой на лице принялся сильнее нахлестывать лошадей. Сара подавила сильное желание захихикать, когда Джон с чрезвычайно утомленным видом поспешил догнать ее еще раз.
– И вы отрицаете все, что было в письме? – спросила она, когда пылкий юноша вновь оказался в поле ее зрения.
– Отрицаю! – воскликнул он. – Отрицаю все!
– Значит, вы все еще хотите жениться на мне?
– Черт подери! – звучно воскликнул Теннс и погнал лошадей, как будто участвовал в скачках.
– Да! – раздался удаляющийся от окна голос Ньюбаттла. Сара увидела, что смазливый юноша, наконец, прекратил погоню и замахал шляпой на прощание.
– Напишите мне! – крикнула она. – Я еду к брату в Гудвуд!
Он кивнул и вновь замахал ей вслед, а Сара села на место с торжествующей улыбкой. В конце концов, в нее влюблены уже двое, и оба сделали ей предложение! Не говорить им ничего определенного, но держать обоих на крючке – чего еще могла пожелать девушка, едва достигшая шестнадцати лет? Сара Леннокс испытала ликование; ей казалось, что карета несет ее прямо к яркому и прекрасному будущему.
Второй герцог Ричмондский, внук Карла II, умер, оставив после себя большое семейство. Кэролайн была старшей из дочерей, а Сесилия – младшей; между ними на свет появились Эмили, ныне леди Килдер; Чарльз, герцог Ричмондский; лорд Джордж, леди Луиза и леди Сара. Молодому герцогу Чарльзу – все наследники титула носили это имя, напоминающее о королевском, хотя и не совсем законном происхождении, – едва исполнилось семнадцать лет, когда он получил титул. К этому времени он считался одним из самых известных кутил Лондона. Добродушный парень унаследовал не только смуглоту и обаяние своего прадеда, но и его любовь к развлечениям.
В пятнадцать лет он писал Генри Фоксу, своему опекуну, который души не чаял в бойком подопечном: «Сегодняшнюю ночь я провел в Вокс-Холл вместе с мисс Таунсенд; она постоянно говорила, что со мной одни хлопоты, но я возразил, что знаю об этом и горжусь, а потом принялся, как сказала она, дразнить ее всю ночь – особенно после того, как выпил за ее здоровье шесть полупинтовых бокалов шампанского, помимо обычных многочисленных. В общем, я был пьян в дым, но прекрасно все помню». В том же самом письме Чарльз описал другой свой визит в Вокс-Холл, во время которого «…после ужина от души позабавился с Пэтти Ригби в темных аллеях сада. Неплохо, если учесть, что я видел ее всего второй раз в жизни. Прошлую ночь я провел в „Ренлахе“, где только и делал, что целовал мисс Ригби в отдельном кабинете, поскольку там не было темных аллей. Черт бы их побрал за это! Только, ради Бога, не упоминайте имя мисс Ригби ни одному смертному, даже лорду Килдеру – не стоит позорить ее. Кроме того, вы знаете, какими будут последствия. Хай-хо! Но теперь все мои развлечения закончены, ибо послезавтра я уезжаю в Гудвуд на остаток каникул. А пока я наслаждаюсь жизнью, как только могу».
Генри Фокс только посмеивался над проказами юного подопечного, но все же вздохнул с облегчением, когда в 1757 году герцог женился на леди Мэри Брюс, единственной дочери Чарльза, графа Элгина, и Эйлсбери. Уолпол так прокомментировал этот союз: «Самый идеальный брак на свете: молодые, красивые, богатые, знатные; в них кровь всех королей – от Роберта Брюса до Карла II. Прелестнейшая пара в Англии, если не считать тестя и матери!» Действительно, невеста Чарльза была поразительно красива – в семье ее прозвали Прелестью. К несчастью, Прелесть оказалась бесплодной, и вскоре после свадьбы прошел слух, что ее бойкий супруг уже завел себе любовницу.
Однако пара не думала ни о себе, ни о своих взаимоотношениях, а скорее была встревожена, когда карета Сары показалась в конце длинной аллеи. Супруги приготовились встретить гостью в холле. Фокс и Ричмонд вели постоянную переписку, и теперь герцог, несмотря на собственное распутство, был готов пожурить свою младшую сестру.
– Отказать поклоннику – это одно дело, – сказал он этим утром Своей жене. – Но отказать королю ради такого прыща – совсем другое!
– Вы должны обойтись с ней как можно деликатнее, – предупредила его жена.
– Я сделаю все, что в моих силах.
После этого не слишком убедительного заявления герцогиня успокоилась.
Как только Сара вошла в холл, герцогиня заметила, что при всех своих переживаниях девушка выглядит просто сияющей. Было даже что-то подозрительное в том, как сверкали ее глаза и румянились щеки.
– Приветствую, моя дорогая, – сказал Ричмонд, и его мрачное лицо озарилось привычной улыбкой. – Я слышал, в этом сезоне ты произвела настоящую сенсацию? Как забавно!
– А в результате меня выслали из города, – сердито выпалила Сара.
– Со мной такое бывало не раз,
– А почему не у женщин?
