я скрасила его жизнь, но не более. Ситуация тем более безнадежна, что он вскоре уезжает в Канаду работать по исследовательскому проекту, и с его отъездом, я уверена, все будет кончено.
– Как пессимистично это звучит!
– Для него или для меня?
– Для вас обоих. Если он в самом деле увлечен тобой, он должен что-то предпринять. Но, если ты влюблена в него, почему бы тебе не сказать ему об этом? Иначе он может подумать, что ты всецело поглощена только своей карьерой.
Окончательно проснувшись, Сидония выпрямилась и обхватила колени руками:
– Я боюсь получить отказ. Я просто не вынесу, если он вежливо поблагодарит меня и добавит, что не нуждается в моей любви. Боюсь, я и в самом деле влюблена – попалась, как рыбка на крючок. Теперь я понимаю, что должна была чувствовать Сара.
– Какая еще Сара?
– Так, одна из моих знакомых, – туманно ответила Сидония.
– И что же такого она чувствовала?
– Она узнала, что значит быть отвергнутой, причем не самим мужчиной, а его матерью.
– Я не знала, что такое еще случается в наши времена.
Сидония таинственно усмехнулась – этой ее прелестной лукавой усмешкой Джейн всегда восхищалась.
– Да уж, такое случается нечасто.
– Поэтому ты решила молча страдать, но не рисковать с признанием.
– Какое прелестное выражение! Непременно начну использовать его как можно чаще. Да, боюсь, ты права. Я слишком увлечена Финнаном, чтобы рисковать своей удачей.
Джейн вздохнула:
– В какие сложные времена мы живем! Я не отказалась бы вновь ввести обычай балов дебютанток и назначенных родителями браков.
– Возможно, ты права – надо бы устраивать в начале сезона брачные охоты, дабы к концу их каждой охотнице удавалось увести бычка на веревочке.
– Я себе представляла это несколько иначе, но в целом все верно.
– Знаешь, – продолжала Сидония, внезапно посерьезнев, – я не считаю, что в наше время положение вещей изменилось в худшую сторону, хотя это выглядит именно так. Мне казалось, что в прошлом дело обстояло проще, особенно для женщин в восемнадцатом веке, но теперь я в этом не уверена – для этих женщин почти невозможно было выйти замуж за действительно любимого человека.
– Но разве тогда не было свободы выбора?
– Свобода была, но в очень жестких рамках. Стоило совершиться браку, который считали неподходящим, и в свете поднимался настоящий скандал. Вспомни, что было, когда Кэролайн Леннокс сбежала с Генри Фоксом.
– Почему ты вдруг вспомнила о них?
Сидония слегка покраснела:
– Я недавно читала о них. Видишь ли, эта пара жила в Холленд-Хаус, а поскольку моя квартира находится неподалеку, мне интересно все, что связано с этим местом.
– Кстати, как твоя квартира?
– Она чудесна. Когда ты приедешь ко мне?
– Скоро. Я умираю от желания увидеть этого врача-ирландца.
– Я приглашу к нам его и Дженни. Она действительно забавна, с ней невозможно соскучиться.
– Должно быть, беспокойная особа?
– Беспокойная, но предельно приветливая и дружелюбная. Я уверена, что она – реинкарнация Мэри Стоупс.
– Господи помилуй! – воскликнула Джейн, начиная собирать кисти и краски. – Значит, она невероятное создание.
– Как и весь дом вместе с его жильцами. Иногда мне кажется, что я живу во сне.
– Что за странное выражение! Почему ты так говоришь? В доме есть привидения?
– Да, одно появляется.
– Кто же это?
– Девушка, похожая на меня – такая же доверчивая с мужчинами.
– Конечно, ты уже совершила одну ошибку, Сидония, – строго ответила Джейн, – но не приписывай себе свойство ошибаться постоянно. А если ты и в самом деле доверчива с мужчинами, перестань быть такой – только и всего.
– Да, мама, – ответила Сидония, стараясь быть сдержанной. – Когда-нибудь я обязательно исправлюсь.
Слухи ливнем сыпались отовсюду. Дворовые сплетники, вездесущие всезнайки, клялись, что сердце
