должно было закончиться этой фамилией. Вся, так сказать, логика повествования вела к Михаилу Зурабову.
Но привела к другому человеку:
—.. главу Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения Рамила Хабриева, – закончил Михаил Фрадков.
Так в американских боевиках герой целится в лоб плохому полицейскому, которого надо хорошенько попугать, чтобы расколоть, и, нажимая на спусковой крючок, в последнее мгновение направляет ствол на человека, мирно дремлющего за соседним столиком. Да, соблазн разрядить всю обойму в плохого полицейского был велик, но все-таки его будут судить.
В новейшей российской истории было несколько похожих ситуаций. Все так постепенно, но с какого-то момента довольно скоро складывается, что человек просто не может не уйти со своего поста. Это вдруг понимают окружающие, понимают журналисты, это понимают даже граждане страны (живущие как на лекарствах, так и без них). Это понимают все. И в какой-то момент это наконец понимает и тот, кто не может не уйти.
Такую историю может подробно рассказать, например, бывший губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев.
На фоне борьбы за качество образования как-то незаметно прошла смена правительства. Прилетев в Чебоксары в сентябре 2007 года, чтобы обратить внимание общественности на судьбу нацпроекта «Образование», Владимир Путин даже не стал отвечать на вопросы об этом. Обошел молчанием он и кандидата в премьер-министры Виктора Зубкова.
В центре Чебоксар стоит памятник Матери-покровительнице всех чувашей. Жители города, в том числе определяющие его внутреннюю и внешнюю политику, затруднились с ответом, почему, если у чувашей есть мать, у них нет отца (его не было видно хотя бы в обозримой перспективе, то есть на каком-нибудь холме).
Чувашей не смущало то, что они растут без отца. Они объясняли мне, что у них вообще тут культ материнства, а не отцовства, а сами какими-то новыми глазами, с тревогой вглядывались в фигуру матери, которую, впрочем, без особой натяжки можно было принять и за фигуру отца.
Кроме того, чуваши искренне тревожились за судьбу председателя правительства (отца двоих детей).
– Что там, в Москве, у вас случилось-то, батюшки? – спрашивала фотокорреспондента одной федеральной газеты буфетчица в школе, где должна была начаться интернет-конференция с участием Владимира Путина и и. о. первого вице-премьера правительства Дмитрия Медведева.
– Да вот, – отвечал ей фотокорреспондент, – Фрадков в отставку ушел.
Я был уверен, буфетчица сейчас спросит, кто это такой.
– Да разве Михаил Ефимович сам ушел? – переспросила она. – Его же, говорят, Путин уволил.
Здесь, в 40 км от Чебоксар и 650 км от Москвы, об этом говорили и это знали с самого утра. Отставка Михаила Фрадкова была очевидна даже буфетчице.
– Может, и уволил, – легко согласился фотокор. – Это не нашего ума дело.
– Почему? – обиделась буфетчица.
Она подозрительно глядела на фотокора. Ей, наверное, казалось, что он с ней не искренен.
Мы долго ждали президента в школе. Я сидел в классе, который освоили лучшие силы чувашской прессы. В класс вдруг ворвалась немолодая женщина, держа в руках блокнот. На бегу она что-то в него лихорадочно записывала.
– Зубков! – закричала она.
– Что Зубков? – участливо переспросили ее коллеги.
– Виктор Зубков! – пояснила она с искаженным от нового знания лицом.
– Вы не знаете, Путин уже вылетел из Москвы? – переспросил у своего коллеги пожилой журналист.
Он, очевидно, решил, что на вбежавшую корреспондентку не следует обращать внимания. Мало ли что делает с людьми близость к президенту страны, пусть даже мимолетная, пусть даже та, которая еще не наступила.
– Да это же новый премьер-министр! Я подслушала! Там в коридоре люди по рации говорили!
Я объяснил ей, что она просто недослышала:
– Фрадков, а не Зубков. Было же сообщение, что Михаил Ефимович Фрадков будет пока исполнять обязанности председателя правительства.
– А я говорю – Зубков! – упорствовала корреспондентка. – Я хорошо подслушивала!
Коллеги смущенно отворачивались от нее. Им было, кажется, неловко передо мной за ее поведение.
Через несколько минут на лентах информагентств появилось сообщение, что президент России внес на рассмотрение в Госдуму кандидатуру Виктора Зубкова в качестве председателя правительства.
В классе надолго наступила тишина.
– Из Питера? – спросил ту же женщину еще один местный журналист, сидевший за последней партой.
Она в одно мгновение превратилась из городской сумасшедшей в носителя абсолютной истины. Она и сама почувствовала это, машинально встав возле доски. Ей оставалось только взять в руку указку.
– Ну, надо думать, – кивнула она.
– Молодой? – уточнил еще кто-то.
– Да ранний, – подхватила она (вскоре выяснилось, что господину Зубкову 66 лет).
– Брат Зубковой, наверное? – предположил кто-то.
Журналисты неуверенно засмеялись. Марина Зубкова – гендиректор чувашского телевидения. Смех, впрочем, был без причины. Ситуация была такова, что предположить можно было что угодно, и любое предположение могло оказаться правдой.
Владимир Путин прибыл в деревню Тренькасы всего-то с полуторачасовым опозданием. Для событий, ради которых он задержался в Москве, такое опоздание можно считать оскорбительно ничтожным.
Все это указывало на то, что процедура смены правительства была тщательно отработана и поэтому не потребовала много времени, а технология конспирации, окружавшая его, очевидно, была та же, что и при смене правительства Михаила Касьянова. Эта технология тогда продемонстрировала Владимиру Путину свою эффективность.
В школе Владимира Путина ждали сначала в кабинете информатики. Несколько девушек и юношей сидели перед компьютерами со школьным сайтом перед глазами. Ну вот журналисты и подговорили одну внутренне свободную девушку открыть вместо него сайт «РИА Новости» с сообщением о нелегких судьбах Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова. Она сидела перед экраном со скучающим видом. Впрочем, она бы наверняка оживилась, если бы господин Путин обратил внимание на экран. Надежда была на то, что оживится и господин Путин.
Но за пару минут до появления президента провокация была сорвана. Одна из организаторов мероприятия, вглядевшись в экран, охнула и с негодованием («Что за шутки! Немедленно откройте школьный сайт!») восстановила в классе атмосферу благополучия и конституционный порядок.
Владимир Путин, появившись в классе, был весел и оживлен. У него было прекрасное настроение («Удалось ему вас утром порадовать», – заметил один из сопровождавших президента.).
В классе между тем завязалась дискуссия. Учитель стал рассказывать, как с помощью компьютера можно очень быстро узнать значение чувашского слова «хасы». Оно, по его мнению, значило «улица».
– Почему «улица»? – президент Чувашии Николай Федоров был неприятно удивлен.
– Че-то они, по-моему, лучше вас понимают, – сказал президенту Чувашии Владимир Путин.
Федоров побледнел и стал настаивать, что прав он.
– Примете небольшое уточнение от президента России? – спросил господин Путин.
– Покопаемся в архивах, – коротко бросил обиженный учитель.
– Да, деревенский народ такие вещи на веру не принимает, – добавил господин Путин.
Говорили, мне казалось, не о том. И поэтому на выходе из класса я спросил у президента России:
– Почему вы поменяли Фрадкова на Фрадкова? Владимир Путин, очевидно, сразу понял смысл вопроса
