Пошел, можно сказать, на крайнюю меру:
– Я пригласил руководителя администрации, продиктовал ему план: первое, второе, третье. По-моему, из восьми пунктов. Потом пригласил некоторых министров, сначала из экономического блока – министра финансов, министра экономического развития и торговли, с ними переговорил. Потом то же самое сделал с министрами социального блока. Попросил доложить мне об исполнении поручения, связанного с преодолением демографических проблем. Министерство предоставило свои соображения. То же самое сделали и Министерство иностранных дел, и Министерство обороны.
Владимир Путин признался, что и после этих экстренных мер проблем не стало меньше. Просто никто, такое впечатление, не хотел работать над его посланием или просто не в состоянии был понять, чего хочет президент.
– Так как наиболее сложный с точки зрения финансового обеспечения, конечно, демографический вопрос, то мне пришлось несколько раз собирать министров экономического и социального блока, – продолжил президент. – После этого я поручил согласовать некоторые моменты между всеми ведомствами первому заместителю председателя правительства Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Он их собирал еще несколько раз, а потом объявил, что некоторые разногласия преодолеть не удается.
Таким образом, и Дмитрий Медведев не справился с порученным ему делом.
– И мне пришлось собрать их еще раз всех вместе, – не без удовольствия, кажется, вспоминал Владимир Путин, – в том числе представителей администрации и юристов. На этом совещании были приняты окончательные решения по цифрам и по срокам. И эти решения пришлось принять мне. После этого нужно было только оформить эти договоренности, положить их на бумагу. Когда это было сделано, то мы вместе с руководителем администрации начали достаточно подробно и плотно работать над текстом, чтобы логично одно вытекало из другого. Ну и чтобы в течение часа люди не уснули, а слушали внимательно. А что касается вот этих лирических отступлений, о которых вы упомянули, они рождались фактически в ходе изложения послания, – улыбнулся Владимир Путин.
И эти воспоминания тоже доставили ему удовольствие.
Президент, судя по всему, чувствовал себя все более комфортно в компании именинников. Он рассказал, что думает про такое зло, как коррупция:
– С коррупцией, так же как и с некоторыми другими проблемами общества, вряд ли кому-нибудь удается справиться окончательно. Она так или иначе присутствует во всех странах мира – и в Европе, и в США. Только сейчас сотрудника ЦРУ, как у нас говорят в определенных кругах, упаковали. И конгрессмена, по- моему, вместе с ним или чуть раньше – тоже за коррупцию. Посмотрите, в Испании, в Марбелье вообще всех пересажали. А в Южной Корее? Руководителя крупнейшей корпорации в наручниках выводят. Это такая штуковина, которая, к сожалению, присуща всем; наверное, всегда так было. Но это не значит, что с этим не надо бороться. Уровень коррупции может быть разным. Я полагаю, что у нас сегодня он недопустимо высок.
Тогда я спросил господина Путина о «коррупционных» отставках в силовых структурах, которые случились накануне. Было любопытно, случайно ли эти отставки совпали по времени с посланием господина Путина. Не начало ли это реализации идей, заложенных в послании? И не последуют ли за отставками госслужащих «отставки» бизнесменов? (Судя по тому, что председатель Совета Федерации господин Миронов подписывает представления на снятие депутатской неприкосновенности с сенаторов, не чуждых бизнеса, последуют.)
– Это, конечно, не совпадение, – заявил президент. – Специально к посланию этого, конечно, никто не делал. Работа логически подошла к тому завершению, которое мы с вами видим. Работа не закончена, и не только в сфере таможни.
Ключевой в ответе была, разумеется, последняя фраза.
Глава ВГТРК попросил уточнить, что для господина Путина главное в послании. Президент ответил, что экономика. Но снова – по той причине, что «мощь государства определяется прежде всего экономической мощью… Сначала Карл Маркс, а потом Фрейд и прочие…»
Корреспондента «Труда» Ольгу Соломонову интересовали поиски преемника. Владимир Путин ответил так, что мало не показалось:
– Я думал об этом с 1999 года, как минимум с 2000-го, сразу после президентских выборов. И сейчас думаю. У меня есть определенное представление о том, как можно было бы выстраивать ситуацию в стране в тот период. С тем, чтобы не дестабилизировать ее. Не пугать людей. С тем, чтобы бизнес не пугать. Вы знаете, в бизнесе, может быть, что-то кому-нибудь нравится, а кому-то не нравится. А есть такие, которым нравится то, что происходило с известной компанией. Есть те, которые специально подрабатывали эту ситуацию. Но в целом все – и бизнес, и рядовые граждане – дорожат ситуацией, которая сложилась сегодня. Спокойная, ровная, стабильная ситуация.
Трудно сказать, почему господин Путин, размышляя о преемнике, сразу вспомнил про компанию «ЮКОС» и ее главу Михаила Ходорковского. Это очень трудно сказать.
– И представители бизнеса, – продолжил он, – и рядовые граждане – все задумываются о том, что будет после рубежа 2008 года. Все об этом думают. Я это тоже понимаю. И я не считаю и вправе говорить: все, ребята, я пост сдал, привет горячий. А там как хотите, так и разбирайтесь. Так не будет, конечно. Я буду ответственно относиться к исполнению своего долга до последней минуты исполнения обязанностей президента страны. Это значит, что я должен думать о том, как будет развиваться ситуация. Вообще, как мне представляется, если начать навязывать кого-то, то реакция может быть обратной. Но я считаю себя вправе высказать свою точку зрения и свое мнение. По тому или иному кандидату. Я тоже гражданин России и имею право на свое мнение. И я это сделаю.
Президент, таким образом, предупредил, что до марта 2008 года его не надо считать «хромой уткой» и что он приложит усилия для того, чтобы никто его ею не считал. Для этого ему придется как можно позже озвучить стране свое мнение как гражданина России.
Ненадолго президент вернулся к посланию и своей делающейся на глазах знаменитой фразе про оголодавшего волка и подтвердил, что у него было желание добавить еще несколько слов.
– Но я боялся, что меня дальше понесет, не смогу остановиться, – честно признался президент.
Появились вопросы у Николая Сванидзе. Он спросил, не означает ли все это «ужесточения международной линии».
– Нет, не означает, – ответил господин Путин. – Как это ни странно звучит, совсем не означает. Это означает только одно: мы будем отстаивать свои интересы. У наших заокеанских друзей зона национальных интересов – весь земной шар. И они не стесняются об этом говорить. Просто они прямо об этом заявляют. А наши где тогда интересы? Вот ваши где? Я бы не хотел, чтобы, когда я говорю «наши», вы думали, что это – мои. Я через два года уйду. А ваши – где? Ваших детей, внуков? Мы хотим жить с ними нормально. Мы хотим с ними дружить. Мы хотим, чтобы они чувствовали в нас партнеров. Относились к нам с уважением. Лес есть лес, нас же медведями называют, русских людей! Здесь нет ничего особенного.
Господин Путин дал понять, что считает не оправдавшимися надежды заокеанских друзей на то, развал Советского Союза – только первый этап развала России.
– Они должны это осознать, – заявил он. – И начать относиться к нам с уважением. Так же, как и мы к ним относимся.
Фраза господина Путина о том, что он уйдет через два года, произнесенная в таком нервном напряжении, стоила, на мой взгляд, всех разговоров о его третьем сроке. Уйдет.
– Что касается оборонной стратегии: если проводить мирную внешнюю политику, действительно мирную, а не так, как в Советском Союзе говорили: «Миролюбивая внешняя политика». – продолжил господин Путин. – Так вот, если не совать свой нос в чужие дела и не объявлять весь мир зоной своего влияния, то для обеспечения собственной безопасности нам имеющихся ресурсов вполне достаточно для того, чтобы абсолютно надежно гарантировать нашу безопасность, несмотря ни на какие-то там чьи-то перспективные разработки. Потому что асимметричный ответ всегда в десять раз дешевле.
После этого президента спросили про Украину. Кто-то из сотрудников ВГТРК интересовался, не стоит ли начать пользоваться, как когда-то в Германии, концепцией «разделенной страны», говоря об Украине и России (в надежде, видимо, что произойдет воссоединение). По мнению Путина – не стоит, потому что «разделение Германий произошло в результате войны, борьбы с нацизмом, в соответствии с тем, как были определены зоны оккупации».
